Парк-авеню, 79

Она стояла на пороге гостиной в простом черном платье. Золотистые волосы засияли в солнечном свете, когда она пошла ему навстречу. Лицо ее было бесстрастным. Она поздоровалась, но руки не протянула.

– Мэриен!

Она не отрывала глаз от его лица.

– Спасибо за телефонный звонок.

– Какой звонок?

Она спокойно отпарировала:

– Не притворяйтесь, Джокер. Я могу узнать ваш голос даже по шепоту.

Он подошел к дивану.

– Что ты собираешься делать?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Пойду работать, если сумею найти работу.

На его лице появилось изумление.

– Я думал, что Росс оставил тебе целое состояние.

Она ответила без тени горечи:

– Он не оставил мне ничего.

– Но ты же его вдова. Ты даже носишь траур.

– Может быть, я – его вдова, но я никогда не была его женой. На это и был расчет.

Слабая улыбка скользнула по ее губам.

– Кроме того, я не ношу траур, просто черное мне к лицу.

Он тоже улыбнулся.

– Это верно.

По своему обыкновению, хотя и неожиданно для него, она перешла прямо к делу.

– Вряд ли вы приехали сюда только для того, чтобы сделать мне комплимент относительно моей внешности. Зачем вы здесь?

– Наши о тебе беспокоятся.

В ее глазах опустились шторки.

– О чем им беспокоиться? Я не сказала ни слова во время расследования.

– А им неспокойно. Боятся, а вдруг ты попадешь в беду и разоткровенничаешься.

– Я слишком хорошо понимаю, чем это может кончиться.

– Но им хотелось бы уверенности в этом.

– Что надо сделать, чтобы убедить их?

– Поедем вместе на восточное побережье, там у них есть работа для тебя.

Она подозрительно спросила:

– Что это за работа?

– Директором агентства манекенщиц. Им будет спокойнее если они смогут присматривать за тобой.

– Агентства манекенщиц? Но я же ничего не понимаю в этом деле.

Джокер иронически улыбнулся.

– Не будь наивной, Мария.

Она пристально посмотрела на него.

– А если я откажусь?

Джокер вынул из кармана пачку сигарет и предложил ей закурить. Она отрицательно покачала головой, тогда он закурил сам, сунул пачку обратно в карман и достал оттуда маленькую фотографию, которую протянул ей.

На снимке маленькая девочка играла на лужайке с няней. Замирающим от страха голосом Мэриен сказала:

– Это Мишель.

Он кивнул.

– Не волнуйся, с ней все в порядке. Мы просто хотели сделать тебе приятное. Снимали на прошлой неделе в Эрроухеде.

Она замерла, затем повернулась и отошла к окну. Немного погодя спросила, не оборачиваясь, тусклым, отрешенным тоном:

– Ничто другое не удовлетворит их?

– Нет.

– Если я соглашусь, у меня не будет никаких других обязательств?

– Что ты имеешь в виду?

Она повернулась и с иронией посмотрела на него.

– Не будь наивным, Джокер.

Его лицо вспыхнуло.

– Никаких других обязательств, но нельзя помешать человеку надеяться.

Она сделала глубокий вдох.

– Хорошо.

– Значит, заключили сделку.

Она кивнула.

– Я рад, Мэриен. Я очень надеялся, что ты не станешь упрямиться.

Она отрезала:

– Не называй меня больше Мэриен. Зови меня теперь мадам.

14

– Высади меня на углу Парк-авеню и 38-й улицы. Я пройдусь пешком.

– Хорошо.

Джокер подъехал к тротуару, перегнулся через сиденье и открыл дверцу.

– Поужинаем сегодня вместе?

Она кивнула.

– Я заеду за тобой в восемь.

– Договорились.

Мэриен захлопнула дверцу и, влившись в толпу, перешла улицу прямо перед его машиной. Джокер залюбовался ее походкой, легкой, упругой. Улыбнулся, заметив, как мужчины непроизвольно провожают ее глазами. Да и кто устоит... Сзади раздался гудок, он поднял голову, увидел, что уже давно горит зеленый, и нажал на газ.

Здание стояло, слегка отступя вглубь, в ряду старомодных домов из коричневого кирпича, которые давным-давно стало невыгодно использовать под жилье и их сдавали под конторы. Муравейники из маленьких рекламных агентств, уголовников разного сорта, называвших себя предпринимателями, и прочей разношерстной публики, готовой заплатить втридорога за крохотное помещение, но с адресом Парк-авеню.

Мэриен в глаза бросилась блестящая медная табличка около двери: «Парк-авеню, 79». Ниже, на такой же табличке, но меньшего размера, были указаны имена съемщиков. Табличка стоила пять долларов в месяц.

Мэриен открыла большую парадную дверь и вошла в длинный строгий коридор. На двери справа вывеска – «Парк Авеню Моделс, Инк.», дальше лестница, идущая наверх к другим конторам.

Пройдя мимо лестницы, Мэриен подошла к двери сразу за ней, где не было никакой таблички, открыла ее и попала прямо в уютный офис. Сбросила с себя легкое пальто и села за стол. Шторы были задвинуты, она включила лампу, и комната сразу наполнилась жизнью. На стенах висели две неплохие картины и цветные фотографии девушек. В ящике на столе тоже стояли фотографии, а рядом лежал каталог учреждений, которые используют манекенщиц, фотомоделей и так далее.

Мэриен нажала на кнопку, и через минуту вошла женщина средних лет, явно возбужденная.

– Я так рада, что вы пришли, мисс Флад. Звонили из полицейского управления.

Мэриен резко вскинула голову.

– Что?

– Из полиции звонили, мисс Флад.

– По какому поводу, миссис Моррис?

– По поводу Флоренс Риз. Она в больнице. Аборт.

Миссис Моррис задыхалась от волнения.

– Они хотели узнать, работает ли она у нас.

– И что вы им сказали?

Миссис Моррис приосанилась.

– Что она здесь не работает, разумеется. Подобная реклама для нас губительна. И так трудности с работой для порядочных девушек.

Мэриен задумалась.

– Не следовало говорить неправду, миссис Моррис. Может быть, бедняжка попала в серьезную переделку и нуждается в нашей помощи.

Негодование миссис Моррис отразилось во взгляде.

– Вы знаете мое отношение к подобным девицам, мисс Флад. Зачем вы вообще тратите на них время, ведь им незнакомо чувство признательности. Они могут только обесчестить себя и всякого, кто связан с ними.