Парвус

– Пес, будь хорошим мальчиком. Слушайся старших.

Мужчина остановился и вскинул голову к небу. Дед активно соглашался с Медеей, загораживая ее. Слушая просьбы старика, какое-то время здоровяк не двигался, а потом неожиданно с его маски донеслось механическое:

– Как знаешь, если к тебе придут, не жалуйся потом. – Мачете указало на девушку. – Хотя если придут, то сомневаюсь, что живым тебя оставят. Еще и пытать будут. До–о–олго.

Медея скривилась от его жалкой попытки надавить на Назира, хоть в этих словах и была доля правды. Если девушка расскажет о старике, то велика вероятность, что за ним придут приспешники Грязного. К ее удивлению, желтоглазый дед гордо распрямил спину и надменно произнес:

– Пусть приходят, ничего им не скажу

Для убедительности он топнул ногой. Медея улыбнулась от уверенности, прозвучавшей в старческом голосе. Ей слабо верилось в услышанное. Старик был невероятно разговорчивым. Казалось, он говорит все, что думает. Когда страсти немного поутихли, девушка сменила Назира. Внутри теплилось желание отблагодарить своего дряхлого спасителя.

Пока Медея нагнетала кислород в печь, ритмично наступая на кожаный мешок под ногой, она все думала: «Чем я вообще занимаюсь? Нужно найти ту пластину и отнести Грязному!». Доводы разума не помогали увлеченно следившей за происходящим вернуться к основной цели, полученной от Крысиного короля.

В голове крутился вопрос, не дающей покоя. Наблюдая за здоровяком, раскрошившим в пыль все зеленоватые камни, Медея спросила:

– Зачем ты делаешь проводку? Не проще купить готовую?

Пес промолчал. Собрав пыль в глиняную тару, он подошел к девушке. Отодвинув ее в сторону, стал сам нагнетать кислород в печь. Глаза Медеи округлились от огромного пламени, поднявшегося с печи. Пока она наступала на мешок, такого жара не было.

– Понятно, – произнесла Медея, подбоченившись и возвращая внимание здоровяку, – нищий, значит.

Девушка потрясла утвердительно головой, сама соглашаясь со своим предположением. С маски мужчины донеслось шипение:

– А ты у нас из богатеньких, значит.

Медея вздрогнула от того, как он случайно попал точно в цель. На секунду девушка засомневалась, мог ли тот как-то понять, кто она. Их лица скрыты под шлемами, а маски делали все голоса одинаково механическими. Узнать наверняка под защитным костюмом было сложно даже того, кого ты долго знаешь. Как-то Фейт пришел в обновках, Медея его чуть не пристрелила, думая, что в штаб пробрался чужак. Отец всего навсего хотел сделать дочери сюрприз, раздобыв новые костюмы и броню.

Из тяжелых воспоминаний вывел голос Назира, сообщающий, что тот уходит по делам. Условно, это значило – в туалет. Медея мгновенно отскочила от здоровяка подальше. Ей с трудом верилось, что он не убьет ее, когда дряхлый защитник скроется за ближайшей скалой.

Пес равнодушно нажимал на кожаный мешок ногой. Девушка же ждала возвращение Назира с направленным на здоровяка пистолетом. Только когда старик вернулся, Медея немного расслабилась.

Дед засыпал в жерло пыль, которая в прошлом была зеленоватыми камнями. Когда последняя горсть руды попала в печь, на небе уже поднялась луна. После того как все переплавилось, здоровяк ушел за новыми ветками, а Назир с Медеей, пробив небольшое отверстие у основания глиняной печи, палками доставали раскаленный металл.

Старик говорил, чтобы содержимое печи быстрее остыло, стоит использовать воду. Такую роскошь путники себе позволить не могли, поэтому рассыпали камни подальше друг от друга, дожидаясь, когда те сами отдадут тепло, остывающей по ночам пустыне.

Среди черных камней и угля поблескивали под фонариком Медеи розово-желтые кусочки меди.

– Потрясающе! – воскликнула девушка, доставая тот палкой из пекла. – Вот этот я себе заберу на память.

Рука Медеи в черной перчатке потянулась за остывшим куском металла. Назир вдруг с необыкновенной резвостью для старика выхватил тот из-под ее носа и проворчал деловито:

– Мы договаривались на скидку, а не на медь.

Медея с дедом уставились друг на друга. Внутри девушки поднималось раздражение. «Я же целый день ему помогала! А он зажал маленький кусочек металла!» – пролетело возмущенно в голове. Пес, вернувшийся с хворостом, застал, как Медея обзывает деда скупым жмотом. Из черной маски здоровяка послышалось механическое шипение, похожее на смех.

– Думала, Назир с тобой поделиться? – Пес прошел к глиняной печи и сложил дерево на песок. – Что касается денег, Назир уже не такой добрый. Тут он и нож тебе в бок воткнуть может.

Старик вскинул руки примирительно и подошел к недовольной Медее. Опустив ладонь ей на плечо, он мягко усадил ее у огня, идущего с полуразрушенной печи, приговаривая:

– Украшения у меня самые лучшие! Они тебе понравятся гораздо больше, чем кривой кусок металла.

Глава 10. Пес и Лиса

Пока Назир нахваливал свое мастерство, с маски Пса то и дело доносились смешки. На это старик никак не реагировал, а Медея зачарованно наблюдала за слабыми языками огня, поднимающимися с узкого жерла печи в ночное небо. Генератор кислорода находился возле тонкой трубки печи, позволяя пламени гореть.

Здоровяк опустился в метре от несмолкающего Назира. Девушка обдумывала, что ей делать дальше. Уставшей возвращаться в город по темноте, казалось плохой идеей. Но не ночевать же ей в компании двух малознакомых людей? Одного из них она, к тому же, должна ограбить.

От мысли об этом Медея поежилась. Днем она ходила проверить, откуда Пес вышел таким кровавым. Четыре трупа лежали в расщелине. Тела, искромсанные на части, вызвали даже у привыкшей к мертвым девушки рвотный позыв. С трудом удалось обойти отрезанную руку и получше рассмотреть убитых.

На ботинках красовались серебряные нашивки. Видимо, Грязный не делал ставку на один план. Медея не знала, была она основным или запасным вариантом. Ее это не особо волновало. Девушка проверила содержимое карманов мертвых и забрала все самое ценное, удивляясь тому, что этого не сделал Пес.

Подобное не считалось осквернением, скорее это была обычная часть рутины в пустынях. Опередить падальщиков не зазорно.

Так называли тех, кто собирал трупы людей ради выгоды. Большинство жителей поверхности не занимались каннибализмом. Поэтому падальщики относили тела туда, где за это могли выручить хоть какие–то деньги. После смерти человек стоил невероятно дешево. Всю амуницию падальщики забирали себе, если до этого их не опережали обычные воришки.

Тараканы в домах Внешнего города почти не жили. Им нечем питаться в нищих комнатушках. Насекомых чаще всего покупали на рынках или разводили специально на фермах. Для самых крупных еду собирали по всей округе падальщики. Поэтому мертвецы, валяющиеся без дела, встречались не так часто.

Сидя у костра, способного привлечь нежелательных гостей, Медея достала из кармана спрессованную пластину из тараканов, протянула еду худосочному старику и спросила:

– Назир, а давно ты этим всем занимаешься? Украшениями своими.