Пассажирка с «Титаника»
Шрифт:
Глория перенеслась в квартиру Красовских и наблюдала за хозяйкой. Та ощутила постороннее присутствие, но никого не увидела. Это не обескуражило ее. Она медленно повернулась в одну сторону, потом в другую.
– Кто здесь?
Женщина поразила Глорию тонкими чертами лица и гладкой белой кожей, будто пропитанной млечным светом. Ее иссиня-черные кудри были собраны в хвост и открывали нежную линию висков и подбородка. Губы красавицы приоткрылись, словно розовый бутон.
– Кто здесь? – повторила она. – Аменофис?.. Неужели ты?.. Нет… я бы почувствовала тебя.
У белого кожаного дивана стоял столик, на
– Кто ты?.. Зачем пришла?.. – обратилась она к невидимой гостье.
Глория молчала, размышляя, не назваться ли ей Аменофис, которую упомянула жена Красовского. Однако не рискнула.
Тетрадь, лежащая на столе, была дневником, куда хозяйка записывала все, что приходило ей в голову. Зачем она это делала? Переживания стали слишком болезненными, и она хотела облегчить душу? Или у нее появилась потребность оставить что-то после себя?.. Исповедь?.. Покаяние?.. Предостережение?..
– Ты не придешь, – тоскливо молвила Красовская, имея в виду неизвестную Аменофис. – Ты покинула меня. Покинула…
«Зло» выглядело вовсе не ужасным, скорее, вызывало жалость. Глория понимала, что нельзя поддаваться жалости. Но испытывать ненависть к хозяйке пентхауса она не могла. Жена Красовского выглядела глубоко несчастной. Она страдала и не знала способа положить конец своим страданиям.
«Любовь!.. – догадалась Глория. – Вот что заставляет ее убивать!»
Эти два несовместимых понятия, оказывается, могут существовать в чудовищном тандеме.
Между тем, не получив ответа, кто вторгся в ее пространство, хозяйка не успокоилась. Она подошла к тому месту, откуда за ней незримо наблюдали, протянула хрупкую руку… ничего не обнаружила и вернулась к столу.
«Ее мать была дивно хороша, пока не вышла замуж за алкоголика и не спилась, – осенило Глорию. – Красовский заменил ей семью и весь мир. Он – Бог этой обездоленной девушки, которая, на свою беду, обладает недюжинными способностями!»
Красовская закрыла дневник и убрала его в шкатулку, где хранились ее драгоценности. Видимо, муж не знает о тетрадке. Иначе давно уничтожил бы записи и запретил супруге впредь прикасаться к бумаге и ручке.
– Стоп! – изумленно пробормотала Глория. – Она… девственница? Ну да! Иначе и быть не может!
– С кем ты разговариваешь? – громко произнес мужской голос. Это был Лавров, который стоял на пороге комнаты с вытянутым лицом. – Опять с ним?
– Угадал, – рассердилась она. – Мы с Агафоном как раз беседовали, а ты нам помешал.
Он действительно помешал ей, разрушив тонкую связь с хозяйкой пентхауса. Ревность к покойному карлику не делала ему чести, и сыщик смешался.
– Тебе не кажется, что это попахивает…
– Чем? Шизофренией? Давай, договаривай. Считаешь меня ненормальной? А я не отрицаю.
– Ладно, не кипятись, – пошел он на попятную. – Извини, если помешал.
– Я просила не заходить!
– Звонил майор. Он кое-что сообщил о Красовском. Это еще тот типчик! Из бывших спецов, как и Плутон. Были подозрения, что неуловимый киллер Менат и Красовский – одно лицо. Информация не подтвердилась, но подозрения
остались. Теперь Красовский, якобы успешный коммерсант, поигрывает на бирже, в общем – прошлое осталось в прошлом.– Исправился?
– Такие не исправляются. Красовский сменил имидж, но не свое нутро.
– Согласна, – кивнула Глория.
– Полтора года назад Красовский женился на молоденькой девочке из глубинки, Инне Валерьевне Усовой. Вероятно, в документах ей немного прибавили возраст. Для Красовского это не проблема. Пока все сходится.
– Надо бы тебе встретиться с его женой. Желательно у них дома.
– Майор не сумел раздобыть адреса. Красовские не проживают по месту регистрации. Он любит переезжать, как большинство людей с темным прошлым.
– Дай-ка мне карту города.
Лавров ушел и через минуту вернулся с картой. Глория развернула ее на столе и мысленно представила себе пентхаус, где жена Красовского прекрасной печальной тенью бродит из комнаты в комнату…
– Вот! – ткнула она пальцем. – Где-то в этом квадрате.
– Нельзя ли поточнее?
Лавров принес ноутбук, включил, раскрыл карту Москвы и увеличил указанный участок.
– Так бы сразу, – улыбнулась Глория и приблизила ладонь к экрану. – Кажется, здесь. Красовские снимают наверху дома большую квартиру с выходом на крышу.
– Пентхаус, что ли? Ничего себе!
– Для помещений такого рода – довольно скромный.
– Смотря для кого.
– Поговори с агентами по недвижимости в этом районе. Они должны знать такие квартиры наперечет…
Глава 34
Убедившись, что в Рудном он не найдет ни девушек, ни «ищейку», убийца поджег дом «на катакомбах». Облил бензином из канистры, обнаруженной в гараже, и бросил спичку. Конспиративный коттедж занялся пламенем. Прошло несколько минут, и дом загудел. Огонь вырывался из окон, стекла лопались от жара.
Поджигатель стоял и смотрел, как горит тайное убежище Плутона. На его лице в красных отблесках пожара играла дьявольская улыбка.
Зачем он сделал это? На всякий случай. Вдруг в доме остались какие-то носители информации? Некоторые помещения коттеджа могли быть напичканы скрытыми камерами, и он решил не рисковать.
– Плутон хитер, но я еще хитрее, – бросил он и быстро зашагал прочь, к оставленной неподалеку машине.
Надо было срочно возвращаться в Москву и заниматься поисками Лаврова. Прикончить его и успокоиться. Потом отыскать Хасу и Тахме, избавиться от них тоже. «Зачистить» всех, кто может распустить язык.
«Мне следовало не допускать до этого, – корил он себя. – Уну права. Я недооценил бывшего мента. Теперь необходимо исправить ошибку!»
Начинало смеркаться, в низинах появилась сизая мгла. Он ехал по шоссе и скрежетал зубами от досады.
– Теряю время…
Голова побаливала, шея ныла, будто он неловко повернулся. Образ жены преследовал его. И еще что-то неопределенное и тревожное действовало ему на нервы. Дурное предчувствие! Раньше он не признавал предчувствий и полностью полагался на свою удачу. До сих пор фортуна была на его стороне.