Пастырь

Прогремел выстрел. Пальцы Меса облились теплым и липким.

– Тебе давно уже пора было добить эту боль, Глань! Чужак не смог бы исцелить твою дочь!
– Мес узнал этот голос. Он с яростью посмотрел на рябого. Хорошо, что путник не взял ружьё, ему так захотелось всадить пулю убийце между глаз.

Тот стоял слева на своем крыльце и скалился. Он снова вскинул ружье и прицелился в Меса, но Нат тут же заслонила его. Путник обомлел от такого поступка.

– Отойди, проклятая!
– приказал рябой.

Кто-то крикнул:

– Ублюдок, не трожь его!

– Да! Всех не перебьешь!

Угрозы посыпались со всех сторон. Разъяренные несправедливостью люди готовы были растерзать Крала, но Мес перешагнул через свою злость:

– Оставьте его. Он будет гореть в аду.

Толпа не поняла чужака, но его слова, наполненные холодной яростью, пронзили их сердца. Крал, воспользовавшись замешательством, ретировался в дом.

– Но ты бы её вылечил!

– Создатель уже призвал душу девочки к себе. Я бы не смог спорить с его желанием. У меня есть силы лечить болезни, но я не в силах бороться со смертью. Женщина, - обратился Мес к матери, - душа твоей дочери теперь в лучшем мире.

– Откуда ты знаешь?
– мать заливалась слезами.

– Он знает!
– вмешалась Нат. Он показал мне брата!

– Люби своего живого сына, и забудь о дочери. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.

Люди испуганно заговорили. Нат кивнула Месу на ближайший сруб.

– Это мой дом. Пойдём туда, - шепнула она.

Они пробрались сквозь толпу к дому. Окон в хижине не было, так что внутри царила кромешная тьма. Нат выскочила обратно, скрипнув дверью, и вернулась с охапкой дров. Она наощупь пошла с ними внутрь дома и через пару минут растопила печь, сложенную, как оказалось, из подогнанных друг к другу камней. Тусклый свет озарил скромную, но чистую комнату: деревянное возвышение из тесаных бревен в углу, видимо, служило спальным местом, а напротив стоял крепкий стол. В большой деревянной кадке рядом с печью оставалось немного воды. Нат спросила.

– Мы можем сделать еду?

Мес кивнул. Он вскрыл угол мешка ножом и высыпал на стол горкой муку. Затем в горке сделал углубление и влил воды из кадки. Струйка убежала из мучной ловушки, но Мес поймал ее одной рукой, а другой посыпал мукой. Он стал замешивать тесто, пока не получился упругий ком. Потом разорвал ком на маленькие куски, скрутил в колобки и раздавил их ладонью в лепешки толщиной в палец. Вышло шесть штук. Нат смотрела на необычные руки путника, с большими длинными пальцами, много длиннее, чем у других людей. И всё же руки показались ей очень красивыми и ласковыми. Только сейчас она поняла, что Мес никогда не носил перчатки.

Он кинул лепешки на печь, и вскоре дом наполнился запахом печеного хлеба.

– Как вкусно!
– сказала Нат откусывая кусок. Они съели одну на двоих.

– С солью еще вкуснее. А вприкуску к мясу, это лучшая в мире еда. Давай угостим остальных.

Мес вышел из дома. Люди не разбрелись и, увидев Меса, затихли и в ожидании уставились на него.

– Есть у вас какая еда?
– спросил он.

– У меня есть две рыбины, - ответил мужчина из толпы.

– Принеси сюда, друг.

Толпа уставилась на него, и мужчина нехотя передал Месу рыбу. Путник разделил еду и раздал людям.

– Делитесь, чтобы каждому досталось.

Еще теплые и с хрустящей корочкой, пресные лепешки были для поселенцев неведомым лакомством. Рты и языки многие поколения не знавшие хлеба, словно вспомнили через века этот родной запах. Мужчина, который рубил дрова - его звали Адуй - сказал:

– Крал дает мне кусок мяса за нарубленное дерево. Ты дал мне еду просто так. Ты другой. Странный.

– Может быть у вас есть какие-нибудь запчасти?
– спросил Мес.
– Мой снегоход сломался, и я не могу его починить.

– У нас нет. Всё у Крала.

"Значит я здесь надолго", - подумал путник.

В печи потрескивали дрова, разнося по избе запах горящей хвои. Нат лежала на кровати, укрытая в шкуры, а Мес на полу поближе к свету. Он по обыкновению читал перед сном. Девушка молча смотрела на него, и наконец решилась спросить:

– Ты можешь научить меня?

Он закрыл книгу.

– Будет непросто, но у тебя есть задатки хорошего чтеца.

Девушка смутилась. Мес позвал её к себе.

– Самое главное это запомнить буквы, - он открыл первую страницу.
– Смотри: это буква "Р". Если её положить на бок, то она станет похожа на голову волка. "Р-р-р", - рычит волк. А это буква "О". Самая простая - когда мы удивляемся, то говорим: "О-о", - и губы сами округляются.

Нат заметила, как Меса увлёк рассказ о буквах. От его сдержанности не осталось и следа. Он радовался буквам, как ребёнок.

– А это буква "Д". Она чем-то похожа на дом с окошком. А это снова "О"...

Ветер выл и раскачивал ветви деревьев, так что они похрустывали от напряжения. Посланник шел впереди, легко одетый. На ногах у него были охотничьи головки - короткая, до щиколоток обувь, сшитая из цельного куска лосевой кожи, со стелькой из сухой травы. В таких головках идти по лесу удобно, и, чувствуя под ногой валежник, можно меньше хрустеть. За ним тянулась почти вся деревня: мужчины в теплых шубах, женщины и дети, - всем не терпелось ухватить кусок свежего, парного мяса. Мужчины, конечно, и сами умели добывать его, пользуясь луками, но с большим трудом. У лося чуткий слух, и подойти к нему в тихую погоду тяжело, а в ветреную сносит стрелы. Мес охотился с ружём и потому обещал большую удачу, если они пойдут вместе.

Охотники вышли засветло. Сперва удача не жаловала, но, спустившись вниз по косогору, они напали на след. Там, где ноги тонули по колено в высоком снегу, детей приходилось нести в шарфах за спиной, так что люди уже порядком устали. Мес не знал этих мест, но знал, что в это время года лоси предпочитают не бродить много по лесу, чтобы не топтать зря, не привлекать волков. Обычно они на всю зиму оставались где-нибудь в низине, где росло вдоволь вкусной для них осины и ольхи. Потому Мес ступал медленно, всматриваясь в очертания деревьев, - они вполне могли оказаться зверем.

Впереди охотник заметил только что обглоданные стволы осины и понял, что лось рядом. Мес сделал знак, чтобы женщины и дети остались на месте и только пятеро мужчин с луками последовали за ним.

Сохатая семья кормилась на опушке в двухстах шагах впереди: лосиха и два детеныша. Мама степенно вышагивала сквозь высокий снег, а детки прыгали за ней вдогонку. Месу захотелось спугнуть зверей - обычно он валил взрослых самцов, отживших свое, а у этой семейки еще всё впереди. Мес обернулся и вспомнил жалкие лица поселенцев - они куда более несчастны, чем эти звери. Накормить их его долг.