Пастырь

– Можешь брать, что угодно, я разрешаю!
– кривился он. Месу стало противно от его наглости. Хотя желание починить снегоход довлело, путник постарался забыть о нём.

– Ничего нет, никаких люков и дверей. Что будем с ним делать?

– Уже темнеет. Давайте оставим с ним дежурного и договоримся, кто его сменит ночью. А утром будет суд.

– Да серьезно. Ты бери, что нужно, я всё равно уже не жилец, - повторил рябой. Он вдруг как-то сник и побледнел, как ребенок, который теряет весь пыл, когда у него заболит живот.
– Я ведь не такая паскуда, как ты думаешь.

Месу стало жаль рябого. Каждый мечтает о справедливости и думает, что поступает правильно. Даже у последнего злодея всегда найдется оправдание. Такого человека можно на время подавить грубой силой, но вразумить? Бесценны и редки живые муки совести. Мес на мгновение задумался, жалеет ли Крал себя или раскаялся, осознав, что придется платить по счетам; вряд ли третье. Он подошел и рассмотрел его лицо. Старое, хотя по слухам Крал был моложе Меса, напоминавшее изгрызанную жизнью морду волка. Взять что-то у него - значило дать ему шанс. Проявить доверие. Ведь рябой понимает, что Мес выше всяких гнилых подачек. Как с человеком будешь обращаться, так он и будет себя вести.

– Спаси Бог, - пожелал ему Мес и взял из ящика несколько предохранителей.

Через полчаса, когда в небе уже висело ночное солнце, снегоход с ездоком на спине ревел, скользя по свежевыпавшему снегу. "Скорость бодрит как ничто. Холод и скорость!" - думал Мес, проезжая мимо елей. Путник поднял руку, они вздрогнули и осыпали его серебристым холодом.

И все же, чувство тревоги не отпускало. Что-то еще должно было произойти, не могло всё так быстро и легко кончиться. Вернувшись в деревню, он по пути домой проверил дежурного. Рябой спал, укрывшись шкурами, лицом в комнату, а Адуй сидел рядом и рассматривал книгу.

"Стремление к знаниям заложено у людей в природе, - убедился путник, - Бог сделал нас такими."

– Как ты тут?
– спросил он.
– Принести чего?

– Всё есть, я только что пришёл, - отвечал Адуй, попивая ароматный чай из какой-то душистой травы.
– Будешь?

– Пожалуй, не откажусь от пары глотков горячего, - улыбнулся Мес.

Чай приятно обжег нутро, с ним пришла лёгкость. Когда Мес вернулся в хижину, Нат уже спала. Вечерами они читали, но сегодня девушка, видимо, утомилась и уснула раньше обычного. Месу нравилось учить её; каждый её успех радовал его даже больше, чем собственный когда-то. Он вспоминал отца и только теперь понимал, каково это - быть учителем.

Мес по-обыкновению потянулся к книге, но его свалила усталость.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел Крал. Его тело сплошь покрывала серая шерсть, а морда удлинилась, как у волка. Одним прыжком он подскочил к Месу, вцепился пастью ему в ногу и потащил на улицу. Мес ничего не мог сделать. Его тело будто перестало ему принадлежать, парализованное какой-то черной магией. Он ощутил дикий ужас, словно падал в бездну. Грудь сдавило в камень, а время схлопнулось в одно мгновенье: нет ни, до ни после - только сейчас.

Волк вцепился когтями в Меса и одним движением сорвал с него кожу. Но путник не почувствовал боли, только сильное жжение, как если подставиться под ледяную струю. И вдруг всё закончилось.

Волк ушел так же внезапно, как и появился. Мес решил, что незачем идти обратно домой, он устроился поудобнее и растворился во сне. Ему снилось лето.

– Он мёртв!

Люди с растоптанными чувствами смотрели на полураздетого посланника, привязанного к столбу и с кляпом во рту. Вчера человек, а сегодня - кусок льда. За ночь он промерз до костей, брось оземь - разобьется вдребезги. Поселенцы плакали, некоторые подходили, чтобы тайком прикоснуться к нему, в надежде заполучить хоть частицу бессмертной мудрости.

Рядом со столбом на коленях стояла Нат. Она ничего не слышала за собственным плачем, ничего не видела от слез, едва не потеряла рассудок от горя. В один миг мир потерял для неё всякий смысл. Кто теперь скажет, что делать завтра? Кого теперь любить?

– Там дверь! Нашли дверь в полу, где была лежанка ублюдка!

На крыльце кирпичного дома болтался вздернутый Адуй. Его лицо тоже посинело, но в отличие от Меса замерло в гримасе боли. О его судьбе никто не жалел.

– Подлая мразь!

– Мухоморовый урод!

Никто не узнал, что Адуй был обманут хозяином, обещавшим научить его читать. Раньше хозяин всегда держал слово. А в этот раз просто вырубил опьяненного дровосека и сбежал. Какой стыд!

Дверь вела в потайной коридор со множеством комнат. Крал и его предки скрывали их две сотни лет! Поселенцы нашли в одной из них склад с огромным запасом оружия и амуниции. Значит они охотились с луками, как дураки, а всем бы хватило ружей. В другой - зал с длинным столом и множеством стульев, третью почти полностью занимал неизвестный механизм. Имелась даже комната с выгребной ямой.

Меса уложили в доме Нат и весь день к нему приходили прощаться благодарные люди, которых он лечил и кормил. Которым он пытался нести непонятную мудрость, пронизанную любовью друг к другу.

– Закопаем его рядом с Ио, - решили поселенцы.

– Завтра! Я хочу побыть с ним ещё,- просила Нат.

Нат, еще до того как открыть глаза, почувствовала радость, и сама не поняла своего чувства. Легкость в душе и радость в голове.

Он сидел рядом с ней.

– Не бойся, это я. Живой.
– оправдывался Мес.
– Я не такой как все, моё тело не боится холода.

Она вскочила и обняла его так, что ему стало больно.

– Тебя спас Бог!
– она снова плакала, но на этот раз от радости. Все те слёзы, которые с такой болью вылились вчера, сегодня разом принесли облегчение. Словно какой-то кузнец опустил её раскаленное докрасна сердце в холодную воду, и оно остыло.

– Наверное так, - улыбнулся он.

– Ты пойми, я не могу теперь тут остаться, - продолжил он после паузы, - Люди думают, что я умер. Мне тут не будет покоя. Лучше уйти.

– Я пойду с тобой!

– Я бы хотел, чтобы ты пошла... Но кто-же тогда присмотрит за ними? Ты ведь знаешь, что они как дети, могут натворить глупостей.

Нат сжала губы в тонкую линию, и Мес вспомнил, какими страшными они были, когда он впервые их увидел. А теперь они такие красивые. Как и глаза. Не просто красивые - родные.

– Не забывай меня.

Нат обиделась. Как он мог подумать, что она сможет его забыть? Дурак! А она всегда считала его умным. Забыть! Ха!

Мес, наверное, прочитал эти мысли на её лице, потому что рассмеялся. Он не хотел покидать девушку, но знал, что его ждут и другие люди. Озлобленные и жестокие. И всем им тоже нужна надежда. Дарить надежду - его предназначение. Не то, чтобы данное кем-то свыше. Выбранное самим собой.