Патрульные Апокалипсиса

– Почему? Мне бы вполне подошло!

– Не подошло бы, – сказал Дру, тяжело дыша, обнимая ее за плечи. – Угадай, кто прилетает, чтобы наблюдать за начальным этапом строительства, потому что хлопчик на это не способен?

– Полковник?

– Правильно.

– Он тоже тебя очень любит.

– Я думаю, тут у тебя есть преимущество. Ему дали полную пенсию, но старику некуда деться. Дети у него взрослые, у них уже свои дети, и, побыв с ними несколько дней, он полностью теряется. Ему нужно все время быть в движении, Карин. Позволь ему пожить у нас немного, пока его опять не потянет в дорогу, ладно?

– Я никогда не могла бы ему отказать.

– Спасибо. Гвоздь снял для нас дом в десяти милях по Тридцать четвертому шоссе, а я согласился прилетать в Вашингтон на пять дней в месяц, не больше. Только консультации, никакой практической службы.

– Ты уверен? Ты сможешь так жить?

– Да, потому что полностью выложился и больше мне нечего доказывать – ни Гарри, ни кому-либо другому.

– А что мы будем делать? Ты молод, Дру, а я еще моложе. Чем мы будем заниматься?

– Не знаю. Сначала построим дом, на это уйдет года два, а потом – ну, потом подумаем.

– Ты действительно собираешься уйти из отдела консульских операций?

– Это на усмотрение Соренсона. Кроме пяти дней в месяц, я считаюсь в отпуске до марта следующего года.

– Тогда, значит, ты еще не решил. И решать будет не Соренсон, а Дру Лэтем.

– Уэсли все понимает. Он был там, где я, и он ушел оттуда.

– Где это? – тихо спросила Карин, обнимая Лэтема и пряча лицо у него на груди.

– Я и сам точно не знаю, – ответил Дру, обнимая ее. – Благодаря генам Бет я здоровый парень и вполне способен о себе позаботиться, но тоже кое-что узнал за последние три месяца – это связано с тобой, ты – главное… Я не хочу бояться за нас обоих круглые сутки. Сказать по правде, на самом деле я оружия не люблю, хотя оно и не раз спасало нам жизнь. Меня тошнит от установки «Убей, или убьют тебя». Я больше не хочу участвовать в этой игре и абсолютно уверен, что не хочу твоего в ней участия.

– Это была война, мой дорогой, ты сам так говорил и был прав. Но для нас она закончилась, мы заживем как нормальные люди. А еще я очень хочу видеть Стэнли!

И тут, как будто по сценарию, вверху на грязной дороге показалась фигура взволнованного полковника.

– Сукин сын! – закричал Стэнли Витковски, обливаясь потом и тяжело дыша. – Чертов таксист отказался сюда доехать!.. Хорошая территория, совсем неплохо. У меня уже идеи – много стекла и дерева. А еще мне звонил Уэс Соренсон. Мы втроем – хорошая команда, а тут одна ситуация, которая, он думает, может нас заинтересовать в связи с твоей новой договоренностью с отделом консульских операций.

– Ничего не меняется, – сказал Лэтем, все еще обнимая Карин. – Забудь об этом, полковник!

– Он подумал о тебе, молодой человек, мы оба подумали, – продолжал Витковски, спускаясь по заросшему травой холму. – Ты слишком молод, чтоб уходить в отставку, тебе надо работать, а что ты, черт возьми, еще умеешь делать? Хоккейное поле, по-моему, уже можно исключить, ты слишком долго не играл.

– Я сказал, забудь об этом!

– Мы с тобой улетаем на следующей неделе, и Уэсли выложит все карты на стол. Выглядит заманчиво: прекрасная оплата за день и еще в случае непредвиденных ситуаций, к тому же мы сможем по очереди приезжать сюда и смотреть, как идет строительство.

– Я сказал нет, Стэнли!

– Мы еще это обсудим… Дорогая моя Карин, как вы прекрасно выглядите!

– Спасибо, – сказала де Фрис, обнимая полковника. – У вас немного усталый вид.

– После такой-то дороги!

– Нет, нет и нет!

– Мы просто это обсудим, хлопчик. Ну а теперь давайте осмотрим местность.