Паук раскинул сеть

– Принесите ей воды и оботрите.

Прикосновение чужих рук не вызвало никакой реакции. Пускай, лишь бы без боли. Зато воду Майя проглотила жадно, едва не подавившись. А, казалось бы, после вчерашнего её должно мутить от одного вида жидкости.

– Итак, как зовут вашего любовника?

– Он мой учитель, - поправила Майя.
– Эльес. Для других - мэтр Карен.

– А настоящая фамилия?

– Я её не знаю, всеми демонами клянусь, не знаю! Родители знали. Это они меня ему отдали.

– Хорошо. Теперь что вы знаете о Натэлле ли Сомераш?

Имя оказалось не знакомо Майе, и Брагоньер описал её. Некромантка подтвердила, это та самая девушка, которую они похитили. Майя страховала, в парк ходил мэтр Карен. Но служанку они не убивали, девушка клялась, что девицу умыкнули тихо, перехватив у самых ворот. В связи с этим Брагоньер поставил знак вопроса в блокноте. Однако Майя всего не видела, а некромант мог не рассказать.

Показания узницы многое прояснили, оставалось выяснить, кто послал приглашение юной герцогине. С заказчиком Майя тоже не общалась, даже не слышала голоса, зато рассказала о графине, которую снабжала кровью младенцев.

– Обещаю учесть ваши показания при предъявлении приговора, - сложив листы в папку, пообещал Брагоньер.
– Сейчас вас отведут в камеру и покормят. После придёт тюремный врач.

Майя обречённо кивнула. Внутри образовалась пустота, поглотившая все эмоции. Скорей бы уже утопили!

Брагоньер же мысленно торжествовал. Отныне у него есть имя, поисковое заклинание быстро наведёт на след. Да, попадутся не те Эльесы, но среди них отыщется нужный. А если добавить в поиск словесный портрет, дело пойдёт быстрее. Максимум неделя - и в 'Кресле' окажется главный преступник. Плохо, что заказчик рискует уйти от наказания, но Брагоньер приложит все усилия, чтобы мэтр Карен заговорил.

С чистой совестью соэр отправился ужинать. В номере его поджидал сюрприз - знакомый конверт с королевской печатью. А в нём - приказ явиться в столицу для доклада.

Брагоньер задумался, стоит ли предупредить Эллину. Брать её с собой он, разумеется, не собирался, а вот поставить в известность - пожалуй. Гоэта станет волноваться, в поездке же нет ничего секретного.

Сразу же после ужина Брагоньер взялся за письмо. Сухо, без лишних слов сообщил, дело движется к развязке, а сам он вернётся через неделю - отчитается перед его величеством и навестит герцога Ланкийского. Тот уже начал принимать, хотя не до конца оправился от ранений. В самом конце, уже собравшись запечатать письмо, Брагоньер сделал приписку: 'Эльес, называет себя мэтром Кареном. Явится, немедленно зови солдат'. Тёмные мстительны, а соэр не скрывал отношений с гоэтой, нужно её обезопасить.

Брагоньер выехал в Калеот по утренней дымке, взяв с собой охрану и одного из боевых магов. Остальные волшебники отправились на болото: Майя рассказала, как пройти. Её тоже взяли с собой в качестве проводника. Лишённая силы, некромантка не могла колдовать. Для полной надёжности на неё наложили специальное заклинание, за считанные мгновения блокировавшее все нервные окончания. Безусловно, Майя могла завести в трясину, но другого проводника всё равно не найти, а некромантка сильно сдала, сломалась.

Лето, казалось, только входило в полную силу. Днём стояла нестерпимая жара, от которой спасались сидром в придорожных харчевнях. Сюртук перекочевал в седельную сумку, туда же, куда и шейный платок. Спутники Брагоньера пошли ещё дальше - расстегнули рубашки. Воспитание соэра подобного не позволяло, приходилось терпеть. Утешало, что дома можно взять другой одежды и позволить себе тончайший шёлк. Собираясь в Трию, Брагоньер меньше всего думал о погоде.

Двигались быстро, споро, и спустя четыре дня, в лучах заката въехали в столичные предместья. Бока лошадей шумно вздымались, а ведь маг немного поколдовал с пространством. К сожалению, он прихватил с собой слабый артефакт, не позволявший покрыть всё расстояние. Но Брагоньер и не рассчитывал на комфортную поездку.

Леди ли Брагоньер удивило скорое возвращение сына, но она и виду не подала. Всё в том же вдовьем платья, только по случаю жары шифоновом, мать встретила его на лестнице, подала руку для поцелуя и холодно, из вежливости, спросила, куда подевалась Эллина.

– Осталась в Трие.

– Насовсем?

Леди ли Брагоньер порадовалась бы, если б та особа бросила сына. В курортном городе много богатых мужчин, кого-нибудь да подцепила бы. Хотя с её внешностью... Несмотря на все ухищрения в виде одежды, причёсок и украшений, Эллина не стала для леди ли Брагоньер красавицей.

– Пока я не вернусь. Эту тему мы обсудим потом, наедине, а уж никак не за завтраком, - добавил соэр, пресекая разговор на неприятную тему.
– Меня ждут во дворце. Эллина же... Не хочу вас обижать, но в данном вопросе мне интересно только моё мнение.

На лице леди ли Брагоньер не дрогнул ни один мускул, однако она надеялась, уступив доводам здравого смысла, сын признает её правоту. Соэр же мысленно сделал заметку: объяснить матери положение вещей. Судя по всему, она воспринимала Эллину как охотницу за чужими деньгами.

– Что нового в столице?

– Да всё то же, я писала тебе. Ах да, - вспомнила леди ли Брагоньер, - покушение на герцога Ланкийского. Впрочем, уверена, ты знаешь.

– Безусловно. Письма на моё имя были?

– Одно. Я переслала в Трию. Ничего важного, от твоей сестры.

Брагоньер решил отправиться во дворец поутру, к открытию ворот. Впервые за две недели он выспался и не потчевал организм тройными порциями кофе. Охрану соэр не взял, справедливо полагая, её во дворец не пропустят. У самого Брагоньера был пропуск - кольцо инквизитора. Оно открывало все двери, кроме покоев их величеств.

– Матушка, - за завтраком попросил соэр, - я несколько занят, поэтому хочу поручить вам. Закажите парадный гарнитур для Эллины. Его как раз изготовят к её дню рождения. И бальное платье к нему. Мерки у портнихи сохранились. Не скупитесь, я хочу и буду тратить деньги на эту женщину. Я хочу и буду появляться с ней в свете. Я хочу и буду проводить с ней время. Надеюсь, вы поняли, о чём я?

Отложив ложечку, которой разбивал яйцо, Брагоньер в упор уставился на мать. Той стало неуютно: показалось, будто сын её в чём-то обвиняет, считает одной из преступниц, которых он допрашивал.

– Был бы жив твой отец...
– поджав губы, начала леди ли Брагоньер, но осеклась под очередным взглядом - взглядом, приказывавшим молчать.

– Вы, кажется, не поняли, матушка, - соэр промокнул губы и положил салфетку рядом с тарелкой.
– Отец мёртв, титул баронета ношу я. И если я прикажу, - он повысил голос, - вы сделаете. Давайте же не доводить до этого.

– Чем она тебя околдовала?
– маска холодности слетела с лица леди ли Брагоньер. Она тоже отодвинула в сторону тарелку с тостами и приготовилась отстаивать свою точку зрения.
– Какая-то деревенщина не первой свежести! Ты мог найти бы любовницу красивее, моложе и знатнее. А ещё лучше подумал бы о женитьбе. Я устала от твоих отказов даже взглянуть на очередную девушку.