Пауки и иерархи

Но я все же попробовал.

Мои невидимые щупальцы — вся эта тьма шевелящихся конечностей — превратилась в живой купол, и сила, уперевшись в него, остановилась.

Не насовсем.

Даже не на долго.

Но какие-то секунды я выиграл.

А в общей реальности Данта все еще показывала на меня и призывала остановить…

— Кто из вас маги — ставьте круговые щиты вокруг статуи! — заорал я во весь голос. — Живо! Я не знаю, сколько еще удержу откат!

Сейчас вся моя сила уходила на то, чтобы замедлить напор рвущейся из-под земли чужой магии, и что-то тратить на щиты я не мог в принципе.

— Выполняйте! — рявкнул Таллис. То ли поверил мне сразу, то ли решил, что в такой ситуации лучше сделать зря, чем не сделать и погибнуть.

Часть магистров отреагировала мгновенно, и за пределами уже существующей вокруг статуи магической завесы начали возникать новые щиты — сейчас, своим двойным зрением, я их прекрасно видел. Кое-кто из магистров и их свиты также набрасывал щиты и на себя — что было абсолютно бесполезно. Впрочем, они не могли знать о силе отката и о том, что она легко сомнет даже щит мага с десятью камнями.

Еще часть магистров отреагировала с запозданием — должно быть, они давно не сталкивались с серьезной опасностью. Но все же отреагировали.

С каждым мгновением завеса щитов становилась все гуще — но и откат давил сильнее и сильнее. Меня словно плющило и разрывало на части одновременно — мерзкое ощущение.

— Сейчас! — выдохнул я, чувствуя, что все…

И откат, пробив переплетение невидимых щупалец, рванулся наверх, внутрь защиты, поставленной вокруг статуи. Ударил изнутри о щиты, ломая их — но при этом, малость за малостью, теряя и свой напор.

Сейчас, когда я сделал все, что мог, когда осталось лишь наблюдать за тем, как сила нейтрализует силу, из меня будто выдернули стержень, державший на ногах. Когда я в последний раз так уставал? И не вспомнить. Даже сражение с фальшивым Ирданом вымотало меня в разы меньше.

Тяжело выдохнув, я сел прямо на землю — и ощутил, как теплый ковер тихой радости обнял меня, лопоча что-то невнятное, но довольное. А, ну да, эти якоря ему же мешали, а теперь он от них освободился.

Сейчас я не только ощущал этот «ковер», но и видел его — будто тонкий слой солнечной пыли, покрывающий вокруг все: и мостовую, и видневшийся дальше Первый Храм, и каждое здание, и даже кроны деревьев. А еще эта пыль — крохотные сияющие искорки — заползала на меня, будто живая, и уже очень скоро кожу на всем теле стало приятно пощипывать.

Усталость уходила. Несколько вдохов и выдохов — и вычерпанный до дна резерв начал заполняться, все быстрее и быстрее.

И заполнился полностью.

Обычно для такого восстановления мне требовалась целая ночь, а не десяток секунд.

— Спасибо, — шепнул я искоркам и встал на ноги.

Сила отката билась внутри щитов уже намного слабее. Впрочем, и щитов осталась едва половина. Но я был уверен, что их хватит.

Правда, все маги, ставившие щиты, выглядели не самым лучшим образом — бледные аж до желтизны и едва стоящие на ногах. Ну, их солнечные искры силой не подпитывали.

Таллис, безотрывно следивший за творящимся за щитами, тоже, должно быть, решил, что ситуация под контролем, и развернулся к Данте, которая стояла уже без поддержки своих служительниц.

— Ты сказала, что отката не будет, — проговорил он с едва сдерживаемой яростью. — Отсутствие отката — оно теперь выглядит вот так?!! — он ткнул пальцем в сторону статуи, где, уже медленнее, продолжали ломаться щиты.

Данта открыла рот. Закрыла. Снова открыла, но так ничего и не сказала.

— Семарес! Сумеешь определить, было ли тут когда-либо использовано заклинание «Ребра Земли»? — чуть более спокойным тоном обратился Таллис к дяде Теагана.

— Сумею, — ответил Семарес уверенно. Выглядел он чуть бледнее обычного, но все же лучше, чем большинство других магистров. Подошел к статуе ближе и начал чертить в воздухе руны. Таллис внимательно следил за каждым его действием, явно прекрасно понимая, что тот делает. Я мысленно вздохнул — по сырой силе я превосходил любого из присутствующих здесь магов, но как же мне не хватало знаний!

— Нет, — наконец сказал Семарес. — «Ребра Земли» тут никогда не устанавливались. Якоря крепились напрямую к каменной основе холма, без защитных контуров.

Таллис на несколько мгновений закрыл глаза и постоял так, похоже, пытаясь взять себя в руки. Потом снова развернулся к Данте и проговорил почти спокойно:

— Старшая наставница ордена Благих Сестер, ты лжесвидетельствовала, глядя мне в глаза. Ты злоупотребила моим доверием. Ты подвергла смертельной опасности всех магистров Большого Капитула. Если бы дело пошло немного иначе, сердце Обители лежало бы в руинах, а Церковь оказалась бы обезглавлена…

— Я была уверена, что у него ничего не получится! Я не собиралась никого подвергать опасности! — закричала Данта. — И потом, после, я пыталась его остановить. Вы же видели, верховный магистр, я пыталась!

— И это твое оправдание? — Таллис скорбно покачал головой. — Ты разочаровала меня, Данта. Глубоко разочаровала.

Он вздохнул и печальным тоном произнес:

— Старшая наставница ордена Благих Сестер, властью, данной мне Пресветлой Хеймой, я лишаю тебя твоего титула. Достойные Братья, — он повернулся к тем самым, лица которых я уже запомнил из-за их работы в суде, — отведите бывшую старшую наставницу во временные камеры, находящиеся под зданием суда. Семарес, будь так добр, проследи лично.

Лицо у Данты стало таким, будто она никак не могла поверить, что это происходит именно с ней.

Впрочем, тут она была не одинока — такой же вид был и у ее прислужниц, и у большинства магистров, и даже у тех Достойных Братьев, которым было поручено отвести ее в заключение.

Глава 19

Магия отката внутри щитов почти полностью успокоилась к тому времени, когда Данту, похожую на сомнамбулу и, кажется, потерявшую от шока дар речи, повели прочь.

Магистры начали переглядываться и перешептываться. Недавний страх, вызванный опасностью отката, почти забылся, вытесненный внезапной опалой могущественного иерарха. Сейчас они явно думали о том, как случившееся повлияет на их собственное положение и на общую расстановку сил в Обители. Возможно даже, уже начали перебирать кандидатуры будущего преемника Данты и решать, как вмешаться в выбор.

Вероятно, именно шепотки, расползшиеся вокруг, помешали мне сразу вычленить иные звуки — тихий ропот, идущий снизу. Оказывается, золотистый «ковер», распавшийся на сотни искр-пылинок, упорно полз по мне вверх и что-то непрестанно бормотал. Вот только, как бы я ни напрягал слух, разобрать смысл бормотания не мог, улавливал только оттенки эмоций — искры на что-то жаловались и что-то от меня хотели.