Паутина времени

М-да… пожалуй, мне потребуется много времени, чтобы осмыслить это.

— В нашем роду есть легенда о том, что Эрик некогда был простым рыцарем в свите князя Литта. И что Пресветлая мать наделила его своим даром, когда началась война с первым Наместником. А теперь выясняется, что их еще не существует. И вообще Наместники, ко всему прочему, такие же Риты. Как это вышло?

— Время… — пожала плечами Алив. — Правда забывается, факты искажаются, домыслы приукрашиваются. Людская память — забавная вещь. И было бы очень странно, если бы история дожила до твоего времени без изменений. Еще вопросы?

— Один. Последний.

Пресветлая почему-то рассмеялась.

— Три вопроса. Символично. Валяй. А то я чувствую, как натягиваются силовые линии этого мира. В других временах пришло время обрядов. Вам тоже нужно приступить к поискам сердца мира. Оно должно быть где-то совсем рядом!

Несколько долгих секунд я формулировал свой вопрос, а потом осторожно озвучил его, боясь прогневить творца:

— Почему ты всегда появляешься в разных обличиях? Каков твой истинный вид?

Алив закрыла глаза и ощутимо напряглась.

— Альга, оставь нас, пожалуйста! — деревянным голосом попросила Пресветлая, и я подумал, что, пожалуй, пожалею об этом вопросе. Но любопытство было сильнее.

Жена, успевшая задремать, лениво открыла глаза:

— Какие тайны… неужели ты страшнее Хель? Ладно, ладно, ухожу. И даже не буду просить Оррена все рассказать. Честно, — пообещала Альга и, плотнее завернувшись в теплый плед, ушла в коридор.

В комнате воцарилась неприятная тишина.

Творец щелкнула пальцами, но, вопреки моим ожиданиям, осталась выглядеть также. Зато в ярком пятне света камина появилась проекция девочки лет одиннадцати на вид. И надо сказать, ребенок был… страшненьким. Низенькая, значительно ниже своих сверстников. Безобразно худая. Выпирающие ребра были видны через тонкое белое платьице. Так же выпирали и ключицы, и тазовые кости. Создалось стойкое ощущение, что девочка постоянно недоедает. Или даже голодает. Очень сутулая — поднявшись на ноги и обойдя трехмерное изображение, я увидел заметный горб. По-мужски узкие бедра, несоразмерно длинные руки с маленькими ладонями. На пальцах я заметил по лишней фаланге. Широкие плоские стопы. Редкие волосы девочки были подвязаны в тоненький хвостик. А вот сказать, какого они были цвета, я не мог. Преобладал, конечно же, рыжий. Но так же мелькнули и темные тона, и золотистые, и пара седых. Кажется, я даже различил несколько зеленых и синих прядей. Лицо тоже оставляло желать лучшего — глаза навыкате, придающие девочки болезненный, заторможенный вид, широкий жабий рот, низкий лоб и большие выпирающие уши.

М-да…

— Ты уже понял, кто это? — Алевтина без особого любопытства следила за тем, как я рассматриваю проекцию ребенка.

— Если бы не мой вопрос, я бы посочувствовал твоей младшей дочери. Но, так понимаю, это ты в детстве?

Кажется, Альга была не так далека от истины на тему красоты Хель.

— Такой меня увидело Поколение, когда нашло в огромном Лабиринте моего мира. Здесь мне тринадцать. Жалкое зрелище? Не отпирайся. А теперь попробуй представить, как, в таком случае, я выгляжу без иллюзии.

Я попытался. Получилась уродливая горбатая женщина.

Алив жутко усмехнулась. Проекция у камина исчезла. Зато появилась вместо творца.

Разве что волосы девочки резко укоротились, превратившись в едва прикрывающие уши пряди, платьице сменилось мужским костюмом, а удивленно-глупый вид — жестким прищуром.

Я смешался. Это такая шутка?

— Если бы, Рит, — а вот голос остался прежним — мелодичным, приятным. — Я бы многое отдала, чтобы Мироздание перестало шутить.

Девочка поднялась с кровати и, неловко подволакивая правую ногу, которая оказалась короче левой, прошлась по комнате, позволяя разглядеть себя в подробностях.

— Прошли тысячелетия, но я не меняюсь. Я всего лишь Отражение, Оррен. И я отражаю уродливую Множественную вселенную, с ее неравенствами, жестокостью и злобой; по сути — маленького капризного ребенка. Знаешь, иногда я завидую Хель. Она дурна, но хотя бы может показывать себя без иллюзии.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил я и тут же пожалел, что не прикусил язык. Если бы было можно, самая могущественная из творцов сделала бы это.

— Знаешь, какого это? Видеть отвращение и брезгливость в глазах собственного мужа, которому тошно прикасаться ко мне, даже когда я натягиваю на себя иллюзию. Он-то знает правду…

Я не знал. Даже не догадывался. И не хотел.

— Мне жаль.

Алив кивнула.

Быть может, когда-нибудь наша Вселенная вырастет, станет лучше, и тогда Единый сжалится надо мной. Доброй ночи, Оррен. Я позову твою супругу. Вам необходим отдых.

* * *

Не прошло и минуты, как творец снова появилась в комнате, бросив под ноги императору скорчившегося перепуганного насмерть молодого мужчину.

Времени на расшаркивания не было.

— Где ты узнал о сердце мира? — серьезно спросил Кристиан. — Твоя песня… что послужило для нее материалом?

Все в покоях замерли, ожидая ответа.

Певец, кажется, ожидал, чего угодно, но только не подобного. Он вытаращился на непонятных психов, которые задействовали магию высшего порядка, а теперь спрашивали о такой глупости! Тем более, что песня не удалась — это признавал и сам автор.

— Йа-я… — протянул он дребезжащим голосом, — путешествовал.

— Молодец, — оскалилась Хель, — где?

Певец сглотнул и быстро залепетал:

— Я знал, что эти земли прокляты, знал, что туда нельзя! Но столько легенд! Болото так манило!

— Болото? — осторожно переспросила Элизабет, понадеявшись, что ослышалась.

Остальные обменялись не менее пораженными взглядами.

— Хелины топи, — подтвердил певец, — там были девушки-тени. Обнаженные…

Тут мужчина мечтательно закатил глаза и улыбнулся.

Крису пришлось его встряхнуть.

— Ближе к теме!

Тот вздрогнул и продолжил рассказ:

— У них в руках были яркие искры — будто болотные огоньки. И девушки красиво плясали и пели про сердце мира: «Лишь тот, что подтвердит свое право, сможет изменить судьбу…» Я побоялся, что они заметят меня и сбежал… вот и все, я больше ничего не знаю! Честно! Пощадите!

— Верни его, пожалуйста, на место, — устало попросила Хель Юлька, и творец не замедлила это сделать.

— Элизабет, извините, — обратился император к потрясенной графине. — Но к вам в гости мы поедем все вместе!

Этт только кивнула и прижала руки к сердцу.

В этот момент королевский дворец сотряс оглушительный удар.

Взвыл сигнал тревоги, и одновременно в головах присутствующих магов раздался отчаянный крик Эриама: «Хаос пробил барьер и приближается к нам!»

Хель облизала пересохшие губы.

— Кажется, в одном из времен кто-то только что разорвал петли…

Обрадоваться никто не успел.

Следующий удар был такой силы, что их всех бросило на пол.

— И Бездна узнала об этом? — спросил Крис, пытаясь справиться с шумом в ушах.

— Естественно. Для Хаоса нет категории времени. Теперь он пытается опередить остальных. Быстрее! — рявкнула творец. — Кидайте координаты, куда перемещаться!

Больше они ничего не успели сделать — лист реальности выгнулся и смялся, как тонкий пергамент в руках. Часть стены рухнула, открывая вид на то, что некогда было пышным парком — теперь все пространство затапливала мертвая серость. А еще дальше волнами накатывало Ничто.