Паутина
Шрифт:
– Я работаю еще над одним делом, сэр. Диски с порнофильмами, продающиеся по школам. Ничего важного.
– В мое время был такой журнал «Здоровье и эффективность». Я даже не знал, что у женщин есть волосы на лобке, пока мне не стукнуло шестнадцать.
Я положил фотографии ему на стол.
– Барри Дин и впрямь вернулся из Гаваны шестого июня. Вот его фотография. Смотрит в камеру и лыбится, как придурок.
– Видел я это, - вздохнул Макардл.
– Скажите это Дениз Лири и забудьте пока о Барри Дине.
– Не все знают, что их фотографируют на иммиграционном контроле, сэр, но Барри Дин знал. Взгляните на него. Он постарался обеспечить себе алиби, прежде
– То, что может оказаться в ноутбуке Уайтхеда, куда важнее. Утром я отправил железку в Т12 и хотел бы, чтобы вы сейчас пошли туда и занялись ею.
– Вы хотите сказать, сэр, что в чем-то подозреваете Уайтхеда? Я думал, его отпустили.
– Я не предъявил ему обвинения, - покачал головой Ма-карди, - но это не означает, что утратил к нему интерес.
– И как он объяснил, почему вдруг унесся в Брайтон?
– По его словам, у него была работа, и с браком у него какие-то сложности, поэтому он не говорит о своей жене. Мы продолжаем над этим работать. Варном отслеживает записи транспортных камер, чтобы проверить, не ездил ли Уайтхед ночью в Лондон, вместо того чтобы податься прямо в Брайтон, как утверждает. И он с охотой предоставил свой ноутбук, хотя адвокат был против. Вас поблизости не было, поэтому компьютер отправили в Т12.
– Что сказал Уайтхед о Софи Бут?
– Что она была славной девушкой. Держалась сама по себе, шумные компании не любила. Сказал, что жила она тише, чем миссис Панопулос.
– Та соседка с телевизором?
– Уайтхед сообщил, что ничего не знал о сайте Софи Бут, но я не думаю, что он говорит правду. Изучите его ноутбук, Джон. Я хочу, чтобы вы извлекли оттуда все, что может быть полезно, и как можно скорее. Разберитесь и немедленно возвращайтесь с тем, что найдете.
– Если Уайтхед что-то скрыл в своем компьютере, техникам придется повозиться, чтобы это отыскать. А пока мы ждем, если позволите, мне бы хотелось допросить пару человек.
Макардл откинулся на стуле и уставился на меня.
– Вы отрабатываете свой подход, Джон? Пытаетесь найти быстрый путь? Если да, подумайте как следует. Я не терплю своеволия.
– Могу ли я спросить, сэр, как в точности определена моя роль?
– Насколько я могу судить, компьютер представляет собой гибрид дорогой пишущей машинки и плохого телевизора. Вы здесь, инспектор, чтобы обеспечить экспертизу в области, где я полный ноль.
– И вы собираетесь контролировать все мои действия?
– О чем вы, Джон? Вы тонули в маленьком унылом болоте, которое существует лишь потому, что о нем все забыли, и вдруг являетесь, как Рейган и Картер.
– Сэр?
– «Суинни». Не говорите мне, что это было до вас. Поразительная программа. Если бы вся полиция была такой, работать было бы легче.
– Вы рассказали мне, сэр, как умерла Софи Бут, когда я впервые сюда явился.
– Это так.
– Это завладело моим вниманием, сэр, самым неприятным образом. Я захотел поймать типа, который с ней это сделал, так же отчаянно, как и вы. Буду счастлив, если вы меня поддержите. После того, конечно, как я переговорю с главным техником Т12 и объясню, что компьютер Уайтхеда нужен срочно.
Макардл вздохнул:
– Вы хотите допросить кого-то?
– Да, сэр, хочу поговорить о компьютерах.
Я изложил ему все, что вчера вечером сообщил Энтони Бут и что я узнал сегодня от Энди Хиггинса. Макардл обдумал новые сведения, затем сказал:
– Она могла это продать.
– Могла. Но почти наверняка кому-то, кого знает. Или
даже родителям. Я надеюсь это проследить. Жесткие диски из ее квартиры унесли, равно как и любые диски или ZIP-накопители, которые могли там быть. Кто-то не хотел, чтобы мы добрались до информации, которую они содержали.Возможно, что-то сохранилось в старом компьютере Софи. Может, эта информация окажется для нас полезной.
– Я не хочу, чтобы вы действовали в одиночку. Как насчет детектива Сэндс?
– Неплохая мысль.
– Надеюсь, здесь не найдет коса на камень, как с Дэй-вом Варномом. Кроме того, Сандра - специалист по связям с семьями, ее нужно обязательно подключить к этому делу. Надеюсь, это себя оправдает.
– Я тоже, сэр.
Саймон и Анджела Бут обитали в трехкомнатном домике с окнами-фонарями в окружении надменных небоскребов центрального Кройдона. Никто не отвечал на звонки, поэтому мы с Сандрой Сэндс прошли в ворота и обнаружили Саймона Бута стоящим на коленях посреди наполовину подстриженного газона. Он возился с перевернутой косилкой. Несмотря на то что Сандра предупредила о предстоящем визите, казалось, наше появление застигло врасплох хозяина, и тот далеко не сразу поднялся на ноги. Выглядел он старше, чем под ярким светом телевизионных юпитеров. Неловкий, неуверенный в себе и ошеломленный человек, словно боксер наутро после последнего в его карьере нокаута.
– Наверное, вы не откажетесь выпить чаю, - предложил он.
– Большинство полицейских не отказывается.
– Да, если это вас не затруднит, сэр, - ответила Сандра. А я заметил:
– Славный у вас участок, мистер Бут.
Сад был длинным и узким. Аккуратный газон, обрамленный посадками цветов, овощей и земляники на возвышающихся грядках, да полдюжины узловатых яблонь среди дикой травы. Нехитрые качели (пара веревок и деревяшка) свисали с крепкого сука самой большой яблони.
– Предстоит еще один жаркий день, - вздохнул Саймон Бут. Он был одет в мешковатые белые шорты и выцветшую футболку с символикой Лондонского марафона 2002.
– Я думал, что успею закончить. Анджела на работе.
– Мы прошли через кухню в гостиную.
– Ей так легче. Садитесь. Я займусь чаем.
– Если не трудно, - кивнула Сандра.
– Не трудно, - эхом откликнулся хозяин и вернулся на кухню.
– По-моему, он на транквилизаторах, сэр, - сообщила мне Сэндс.
– Я его не осуждаю.
– Я к тому, что от него может оказаться немного толку.
– Мы здесь больше для того, чтобы посмотреть, а не ради расспросов. Не беспокойтесь, я буду осторожен. Даже не стану упоминать о конопле, которую он выращивает среди подсолнухов.
– Об этом мы знали и раньше, сэр. Не думаю, что именно сейчас стоит затрагивать эту тему.
Ни один из нас не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы сесть. В комнате царил беспорядок. Диван и два пухлых кресла, журнальный столик, заваленный книгами и газетами, еще книги в дешевых полках под эркером, комнатные растения в вазонах, оплетенных нитями макраме. Я перебрал старые пыльные пластинки, прислоненные к древнему стереопроигрывателю. «Пинк Флойд», «Джетро Талл», «Гонг», «Дженезис», «ЭЛО», Джонни Митчелл, Нил Дай-монд. Не считая двух пластинок Дайр Стрейтс, ничего позднее середины семидесятых прошлого века. Несколько пластинок классики, кассеты с кубинской и африканской музыкой. Одну стену целиком покрывали фотографии в тонких рамках. Семейный отпуск. Софи Бут на всех этапах детства, на пляже в купальнике, в лесу в походной одежде.