Паутина

–  А как отнеслись к этому ее родители?
– спросил Варном.

Бут пожал плечами. Паутинки серебристого света задрожали в его мартини.

–  Софи считалась достаточно взрослой, чтобы решать самой. Я с удовольствием помог ей. Саймон и Анджела славные и добрые люди, однако едва ли честолюбивы. Они считают себя социалистами, но на самом деле проявляют себя в политике как реакционеры левого крыла: раздумья, сетования, преклонение перед взглядом меньшинства и этническая корректность. Софи не слишком ладила с ними последние несколько лет. Типичный случай отцов и детей. Я пытался держаться в стороне, но когда увидел место, где она поселилась после переезда в Лондон, предложил ей свою старую квартиру. Сам я слишком занят, чтобы возиться с продажей или сдачей жилья в аренду, так что квартира все равно пустовала, а Софи требовалось спокойное место, чтобы заниматься своей работой.

–  Вы знали о ее работе?

–  Я мало что смыслю в искусстве, - ответил Бут.
– Я матерый компьютерщик. Технарь.

–  Но вы помогали Софи. Купили ей компьютер.

–  Подарок богатого дядюшки.

–  Вы знали о ее веб-сайте?

–  Конечно. Я платил за аренду канала и модернизировал ее компьютер.

–  А вы когда-нибудь заглядывали на ее сайт, сэр? Энтони Бут улыбнулся:

–  Я типичный технарь-трудяга, инспектор. Двадцать четыре часа в сутки у компьютера. У меня нет времени погружаться в поп-культуру. Скажите, у вас уже есть подозреваемый?

–  Мы пока изучаем общую картину, сэр, - ответил Варном.

–   Я слышал призыв Саймона в новостях в шесть часов. Кстати, кто одолжил ему пиджак?

Варном, поколебавшись, ответил:

–  Один наш служащий.

–  Саймон неплохо справился, он ведь преподает актерское мастерство, однако, по-моему, он совершил ошибку, взывая к совести людей. Как правило, жадность бывает более сильной мотивацией. Я собираюсь предложить награду за сведения об истинном убийце.

–  Вам придется обсудить это с моим начальником, сэр, - сказал Варном.

–  Пожалуй, стоит.

–  Когда вы возили Софи в Нью-Йорк?
– поинтересовался я.

–  Наверное, Саймон и Анджела вам уже об этом рассказывали. Они действительно были недовольны ее поездкой, но, как я уже говорил, Софи было больше восемнадцати, и она могла сама принимать решения.

Варном устремил на меня тяжелый взгляд. Я проигнорировал его и продолжил:

–  Я видел открытки, которые она там покупала, они были засунуты за раму ее зеркала в ванной. Если, как вы говорите, ей было больше восемнадцати, значит, поездка состоялась не более двух лет назад.

–  Честно говоря, это было в ее девятнадцатый день рождения.
– Энтони Бут искоса поглядел на меня.
– Я несколько устал с дороги и потому, возможно, не вижу связи вашего вопроса со смертью Софи.

–  А что вы делали в Шотландии, сэр?
– в свою очередь спросил Варном.

–  Деловая поездка. Беседовал с проектировщиками на заводе по изготовлению чипов близ Глазго. Мы внедряем усовершенствования в нашу технологию «красной линии».

Я постучал по стойке с мониторами:

–   Они принимают сигналы с камер, подключенных к «красной линии», не так ли, сэр?

–  Честно говоря, это прототип, - ответил Энтони Бут, - Как только сеть была смонтирована и запущена, она стала почти живым существом. Я не мог убить свое первое дитя и перемонтировал свою сеть. Она не очень умна, но ведь она еще учится. И никогда не перестанет учиться, как вы или я. В этом, конечно, ее красота.

–  Снаружи вашей старой конторы была камера скрытого видеонаблюдения, - заметил я.

–  Все по-прежнему говорят «скрытого», но в действительности это система открытого видеонаблюдения, - поправил Бут.
– В этом - гигантская разница. Система скрытого наблюдения замкнута на трансляции некоординированных сигналов от камер на пульт центральной диспетчерской станции, я же назвал свою систему открытой потому, что она открыта для активного разумного вмешательства сети, населенной взаимосвязанными чипами «красной линии», способными принимать решения и действовать на основании собственных решений.

Варном бросил на меня еще один тяжелый взгляд и спросил:

–  А та камера над вашей старой квартирой, сэр, не была частью вашей первой сети?

–  Разумеется, мы использовали ее как часть демонстрационной системы. Одна камера постоянно установлена над дверьми, остальные расставлены по улице. Мы высылали на улицу с полдюжины одинаково одетых людей, дабы показать потенциальным клиентам, что система способна их различать, выделять каждого человека в отдельности и следить за ним.

–  А вы бы узнали, сэр, не была ли камера недавно активна?

–  Система перекрывает Шордич и Хокстон. Полагаю, моя малютка могла туда подсоединиться. Вы думаете, она могла зафиксировать того, кто напал на Софи?

–   Можете не сомневаться, мы вникали во все, - заявил Варном.
– Вы что-нибудь знаете о друзьях Софи?

–  Я видел очень немногих. Особенно после того, как она переехала.

–  А молодые люди?

Бут задумчиво потягивал свой мартини.

–  Не думаю, чтобы у нее кто-то был. Во всяком случае, не было того, кого вы или я назвали бы «молодым человеком».

–  Меня это несколько озадачивает, сэр, ведь вы сказали, что были близки с ней и знали ее лучше, чем ее родители.

–  Я сказал, что она мне очень дорога.

–  Но вы не знаете, был ли у нее молодой человек?

–  Я не спрашивал, - проговорил Бут, пожалуй, чересчур поспешно.
– Вдобавок нынче молодежь, как мне кажется, не вступает в подобающие отношения.

–  Вы ее часто видели?

–  Раз в месяц или около того, если был в городе.

–  Где вы с ней виделись?

–  Большей частью здесь.

–  А не в квартире в Хокстоне?
– Нет.

–  Она когда-нибудь приводила сюда кого-нибудь?

–  Вы имеете в виду какого-нибудь приятеля? Нет.

–  А что вы делали и что делала Софи, когда она посещала вас?

–  Что делали?

–  Ну, о чем вы разговаривали?

–  О том, о сем. Я что, под подозрением, инспектор? Вы к этому ведете?

–  Вы не говорили о ее работе?

–  Конечно, нет.

–  Хотя вы, в сущности, спонсировали ее, купив ей дорогой компьютер и арендовав для нее интернет-канал.

–  Едва ли я назвал бы это спонсорством, инспектор. Она не любила говорить о своей работе, так как не все еще было закончено.
– Энтони Бут снял очки и зажал переносицу между большим и указательным пальцами, вид у него стал до странности уязвимым.
– Она работала над своим дипломом. На ее защите я бы его увидел.

–  Вы водили ее в рестораны?
– Варном разыграл представление, раскрывая свой мобильник.
– «Оксо Тауэр»? «Опера»? «Луксор»? «Айви»? «Метрополис»? «Манга Манга Манга»? «Трип»?