Паутина

Собиратель и сеятель из меня хреновый, мысленно согласился я. Сеять надо разумное, доброе, вечное, сердечное и прочее общественно-полезное. У меня такого нету, я просто бывший и вполне посредственный профессор литературы.

Слово "патриот" ассоциируется у меня с зарубежной противоракетой, а слово "духовность" - с собственными вечномокрыми носками. Кому такие черенки нужны, ума не приложу.

Внутренний собеседник в гавайской рубахе помолчал. Кажется, он прикидывал, не дать ли мне еще раз ракеткой по морде. Но передумал.

– Хорошо сказал, почти честно. "Почти" - потому как сам знаешь, носки не критерий. А критерия ты все равно не знаешь, потому как дерево и черенок - не одно и то же. И заранее никогда ничего не известно, кроме телепрограммы.

В твоей собственной жизни люди вокруг только и делали, что предлагали тебе черенки разумного, доброго и прочего очень полезного. Но ты им почему-то не радовался! Не приживались они, хотя сад твоего ожидания чуда был им доступен.

Но зато какие мифы ты придумывал себе сам! Первый раз это было в подготовительной группе детского сада, помнишь? Все дети как дети, в "вышибалу" играют, а маленький мальчик сидит на пожарной лестнице и борется с навалившимся на него пониманием, что все люди смертны, включая даже тупых воспиталок. И что сам он тоже умрет. Кто-то будет так же играть в вышибалу, а меня не будет ВООБЩЕ! Непростое открытие для шестилетнего! Но уже за полдником, когда ты обмакиваешь печенье в молоко, тебя осеняет: ты проживешь еще пару сотен лет, к тому времени доктора и ученые уже будут знать, как сделать, чтобы ты не умер. Первый собственный миф-черенок, верно? Ну конечно, не свой - но откуда он взялся, когда вокруг было столько других, доброразумных и вечных? Неизвестно!

Едем дальше. Спокойный период, лет на двадцать. Школьные комплексы, любовные драмы института, а после еще вхождение во взрослую жизнь достаточно беготни и забот, чтоб не особенно мучиться "черной дырой", так и не заселенной чудом. Все та же вера в прогресс и в самосовершенствование человека - тут и бокс, и йога - плюс какие-то отношения с деревьями и дождями, эдакий псевдо-славянский синтоизм. Проблема неизбежности смерти успешно задвинута на задворки сознания, за почти живую изгородь из чужих саженцев, что ты натаскал в свой садик без чуда. И как будто все прижилось, и ты даже решил подразнить неизбежность, увлекшись абсурдным человеком Камю.

До бусидо, правда, не дошло - одна смерть, пролетевшая рядом, разметала все твои черенки, и чернозем опять замаячил перед глазами вкупе с депрессивным психозом среднего возраста. Правда, тут подоспело пригожинское учение о самоорганизации в хаосе. Ты и сам потом догадался, что это скорее религия, чем наука. Но уж очень складным был этот научный дзен-буддизм, вроде бы и не требовавший принимать на веру сверхъестественные аксиомы, но наглядно связавший все воедино. Второе начало термодинамики стало змеей, кусающей собственный хвост дарвиновский отбор против тепловой смерти, энтропия снова падает, самая сложная жизнь обитает на грани, мир самоорганизуется на всех уровнях, хотя многих не видно, как в нагромождении зданий чужого города не видно порядка, если смотреть с привокзальной площади - зато с самолета видно, как правильно разбегаются улицы, словно трещины на стекле...

Но и тут тебя поджидали черные дыры, выколотые точки - как раз в самолетах.

Именно в небе ты снова и снова чувствовал, что если этот летящий железный гандон на сто человек перестанет стоять по ветру и клюнет носом, ты сплющишься вместе со всеми об землю. О да, конечно, это поможет в отборе, поможет создать более безопасные самолеты - но тебя-то не будет ВООБЩЕ! И что же ты делал в этих точках смертельного откровения в небе? Да просто снова, словно ребенок, выдумывал себе на ходу религию, хватаясь за первые попавшиеся "знаки"! Особенно, помнишь, в том чешском летучем трамвае, который трясло как лягушку под током, а за иллюминатором плавали и кружились лифчики из кружевных облаков, и от этой небесной анти-рекламы стиральных машин тебе стало по-настоящему страшно, к тому же мутило, но никак не блевалось. И ты загадал тогда - надо же было такое придумать! что если удастся сблевать в ближайшие пять минут, то с самолетом ничего не случится.

Потом ты хлопнул еще одно "Крушовицкое", и когда подкатило, сунул руку в специальное отделение в кресле, нашарил среди буклетов бумажный пакетик...

Но в последний момент он показался тебе подозрительно маленьким для классического гигиенического пакета. И за миг до того, как изрыгнуть в него весь свой ужин с отличным чешским пивом, ты успел с изумлением прочитать на нем фразу "ПОМОГИТЕ ДЕТЯМ! ВЛОЖИТЕ В ЭТОТ КОНВЕРТ ВАШИ ПОЖЕТВОВАНИЯ В ЛЮБОЙ ВАЛЮТЕ". Вот какой ты садовник!

Коротышка достал их кармана своих пляжных трусов маленький конвертик с рисунком самолета и стал комично рыгать над ним, изображая рвоту. Потом скомкал конвертик в шарик и врезал по нему ракеткой. Я ожидал вновь ощутить удар, но ощутил почему-то облегчение.

– Теперь ты понял, что ты тут вытворяешь?
– продолжал Тук, ставший чуть более дружелюбным после своей клоунады.
– Ты опять придумал себе игру, а когда она стала немножко разваливаться - закричал "караул", и давай дергать с корнем все саженцы своих мифов. И ладно бы лишь у себя - нет, тебе надо и протеже своему огород распахать! Тебе обязательно надо придумать разумное объяснение тому, откуда взялась замена в вашей липовой новости? Хочешь списать все на происки неприятеля с мощной техникой? Но ведь и тогда в самолете существовало вполне разумное объяснение, почему ты вынул именно тот пакетик. Да просто спутал! Такие пакетики - и блевательные, и для пожертвований - в каждом кресле лежали. Но тебе эта ошибка помогла, это был для тебя "знак". Но может быть, потому он и проявился, что ты сам хотел его увидеть? Так что не строй из себя нигилиста. И прежде чем вырвать саженец мифа из чужой земли ожидания чуда, подумай о том, что с корнями уносишь и землю. А даешь ли взамен черенок дерева получше? а приживется ли он?
– не знаешь. Может, тот черенок, который ты дал своему приятелю, ему самому покажется вскоре неподходящим. Так пусть он и вырвет свой миф сам, когда будет готов для другого знания. Но поспешное исправление ошибки - лучший способ сделать новую...

Возможно, мне только показалось, что последние слова толстый коротышка с ракеткой сказал голосом Саида. Исчез он так же внезапно, как появился. Мой внутренний электрический снег снова стал обычным - белым и холодным. И заснеженному пустырю не хватало цепочки следов. Не важно, чьих. Не важно даже, в каком направлении. Я открыл глаза. Жиган ждал ответа.

– Я не знаю, что это за глюк, Сережа... Но я знаю вот что: я дважды предсказывал в "Аргусе" будущее. Просто говорил им первое, что пришло в голову. И я тоже считал это выдумками. А потом эти события действительно происходили. Возможно, что наше ОВО - штука того же сорта. Только пока не стоит трепаться. Надо проверить.

Я легонько кивнул в сторону пестрой компании служителей культа СЯО. И подмигнул, как заправский заговорщик.

– Само собой, я только самым верным людям, больше никому!
– В глазах Сергея снова сверкнул огонек.
– Как будем проверять?

– Запустим Робина. Последний раз. Сегодня в семь-ноль-ноль, как договаривались, - сказал я, продолжая крепко сжимать рукоятку ракетки...

Тьфу ты, какая еще ракетка?!

Я удивленно поглядел вниз. Оказывается, все это время я сидел, вцепившись рукой в ножку стола.

Клетка 22. ПОДДАВКИ

Пока я добирался до дома, мое внутреннее оцепенение окончательно переросло в тихую, уверенную злость. То, что в один день кто-то добрался и до Саида, и до Мэриан, и до "рассылки ошибок" СЯО, не могло быть случайностью. Наверняка за этим стоят шавки из "Аргуса", давно копавшие под Вольных Стрелков.

Объединились с зарубежными коллегами и устроили большую охоту. Ну ничего, мы тоже устроим им представление.

У подъезда я снова ощутил беспокойство. Только теперь оно было конкретным и касалось моей квартиры. Если к Саиду применили то, о чем говорил Жиган... Но мне нужна "сонька" и спутниковый телефон, а они - дома.

Я поднялся на свой этаж, прислушался. Ни звука, ничего подозрительного.

Именно так должна выглядеть хорошо подготовленная засада. На площадке было темно. Эх, была не была! Я полез в карман за личкой, но что-то меня остановило. Я постоял еще немного. Потом, не совсем понимая зачем, нажал на звонок у своей двери. Сначала один короткий. Затем подлиннее. И еще один, длинный-длинный. Тишина. Я снова полез в карман, нашарил сразу две карточки, и повернулся к свету, чтобы выбрать нужную. В этот время дверь за моей спиной распахнулась, крепкая рука сгребла меня за плечо и швырнула внутрь квартиры.