Павел Филонов: реальность и мифы
Шрифт:
И не отводил глаз от беды.
Ни в какие течения он не вписывается, кроме созданной им самим в первые годы революции «Филоновской школы».
Что влечет нас к тайне его творчества? В силу чего в XX веке так усложнились приемы художественного самовыражения? В чем причина того, что искусство стало экспериментом над формой, над самим собой, над представлениями о мире? Почему поток сознания, поток ассоциаций в их зримом выражении и взаимосвязях, стал темой живописи?
Одна из загадок творчества Филонова — всеобщее, внезапно вспыхнувшее внимание к его наследию. Почему, после стольких лет замалчивания и молчания, наша тревога, наше осознание мира как опасности и тайны сделали давно погибшего живописца — современником, выразителем нашей смятенности? Все, с кем начинал он свой путь, уже в прошлом, уже история. И лишь сумрачные пророчества, грозные лики неведомого, вызванные его кистью из мрака неосознанного, волнующи и загадочны. Какие стремления найти себя в разорванном перенапряженном (мире. — Л.П.)делают его создания шифрами тайны? Надвигается на нас, обступает нас жуткий, грозный мир, мир Филонова. Только в последние годы, только теперь стали мы его современниками.
В конце 20-х годов, это было давно, когда я впервые услышал имя Филонова, я еще ничего не знал о его произведениях. По городу ходили о нем слухи. Говорили, что старый мастер принимает своих посетителей в нетопленой, заиндевелой мастерской в пальто, которое носил в самый лютый мороз, окруженный мрачным, странным миром своих картин. Говорили, что художник питается одним черным хлебом. Говорили, что не принимает никаких заказов, храня суровую независимость. Тогда же я увидел в Русском музее выставку, одну из последних, где были выставлены художники
654
Предположительно речь идет о ленинградском варианте выставки «Художники РСФСР за XV лет», на которой было представлено более 80 работ П. Н. Филонова. См.: наст. изд., Глебова Е. Н.Воспоминания о брате.
655
П. Н. Филонов. «Победитель города». 1914–1915. Бумага, акварель, чернила коричневые, тушь, перо, кисть, карандаш. 42,1 x 34,2. ГРМ. Акварель помещена на обложку издания: Глебов-Путиловский Н. Н.Дом здоровья. Рассказ эмигранта. Л., 1930.
656
Очевидно, автор имеет в виду строки из сверх-повести В. Хлебникова «Ка», по свидетельству ученых, посвященные Филонову: «Я встретил одного художника и спросил, пойдет ли он на войну? Он ответил: „Я тоже веду войну, только не за пространство, а за время. <…>“ Он всегда писал людей с одним глазом. Я смотрел в его вишневые глаза и бледные скулы». См.: Хлебников В. В.Творения. М., 1986. С. 525.
Много позднее, уже в университете, я прослушал курс лекций профессора Иоффе по всеобщей истории изобразительного искусства [657] . В заключительной части своего курса лектор коснулся живописи XIX — начала XX века. Он показывал диапозитивы с картин Мунка [658] , Кубина [659] , Дикса [660] , «Древний ужас» Бакста [661] и, наконец, «Пир королей» Филонова. Мне трудно сказать через столько лет, чем поразил меня мрачный пафос картины. Диапозитив был черно-белый. Слов лектора я почти не помню, но помню труднообъяснимое волнение от впервые увиденного зловещего «Пира королей». От картины веяло безнадежностью. С уже определившимся интересом к этой обличительной картине я обратился к книге Иоффе «Синтетическая история искусств». Филонову была посвящена глава в разделе «Экспрессионизм и сюрреализм, технический функционализм». Его живопись сопоставлялась с музыкой Шёнберга и поздней прозой Леонида Андреева. В известной монографии Яна Кржижа «Филонов», изданной в наши дни, это исследование Иоффе названо одним из важнейших, написанных о художнике при жизни. Все то, что я знал о Филонове в те годы, было загадочным. Казалось странным, что это наш современник. Он рисовался воображению как человек совсем другой эпохи. Но он был нашим современником. Он жил и творил в нашем городе, он погиб за наш город, защищая его так, как мог.
657
В мае 1933 года И. И. Иоффе, работавший над книгой «Синтетическая история искусств: Введение в историю художественного мышления», посетил П. Н. Филонова. Художник дал согласие на этот визит, так как «Иоффе определенно положительно» относился к его работам, а на несостоявшейся выставке Филонова в ГРМ «с группою своих учеников осматривал <…> работы и признавал их настоящими пролетарскими и исключительными по идеологии и мастерству». См.: Филонов П. Н.Дневники. С. 202. Посещение состоялось 7 мая, Филонов был разочарован его итогами, записав в дневнике: «Иоффе слушал и молчал. Объясняя ему, по его просьбе, нашу идеологию и показывая вещи, я еще раз понял, <…> что ни с каким искусствоведом разговора заводить не надо и пояснений не давать». То же. С. 203. Возможно, причиной разочарования художника стало то, что автор книги рассматривал его творчество в контексте экспрессионизма, а в литературе связал с Л. Н. Андреевым. См.: Иоффе И. И.Синтетическая история искусств: Введение в историю художественного мышления. Л., 1933. С. 461–484. Однако, экземпляр книги Иоффе был в библиотеке Филонова, и он не без гордости подчеркивал, что автор поставил его имя в один ряд с прославленными мастерами прошлого, тем самым утвердив его «прочное, неоспоримое положение» в истории искусства. См.: Филонов П. Н.Указ. соч. С. 351.
658
Мунк Эдвард(1863–1944), норвежский художник, рисовальщик, гравер. Один из предвестников экспрессионизма в искусстве. Посвятил цикл из 22 картин «Фриз жизни» темам рождения, расцвета, гибели любви и экзистенциальной тоски. Творчество Мунка, духовно близкое искусству В. Ван Гога, оказало влияние на развитие живописи в Германии, Австрии, Чехии.
659
Кубин Альфред(1877–1959), австрийский живописец, рисовальщик, иллюстратор; писатель. Был знаком с Ф. Кафкой. Изучал творчество И. Босха и П. Брейгеля. Вначале был близок символизму, постепенно перешел к экспрессионистической поэтике. Автор циклов: «Семь смертных грехов»,1915; «Дикие звери», 1920; «Пляска смерти», 1925, 1947; «Демоны и призраки», 1926.
660
Дикс Отто(1891–1969), немецкий живописец и график. Первую мировую войну провел в окопах. Тему войны соединял с критикой современного общества («Окоп», 1920–1923; цикл из 50 гравюр «Война», 1923–1924). Лидер группы «Новая вещественность» (1925–1930). В пластическом языке его полотен проявилось влияние экспрессионизма.
661
Л. С. Бакст. «Античный ужас (Terror Antiquus)». 1908. Холст, масло. 250 x 270. ГРМ.
Я никогда не думал, что жизнь сведет меня с таким замечательным человеком. Филонов вошел в мою жизнь как эпическая легенда, и я благодарен судьбе, что мог прикоснуться к краю его тайны.
Кончались [19]30-е годы. После долгого перерыва в Академии был восстановлен факультет теории и истории искусства [662] . В 1938 году, как всегда весной, была выставка дипломных работ выпускников. Это была последняя защита дипломов, на которой могли присутствовать все желающие и разрешалось говорить всем, кто хотел, а не только членам жюри. Это были первые мной услышанные публичные дебаты. А потом был выпускной вечер в актовом зале. И именно на нем разгорелись главные споры. Они были бурными, по моде того времени. Это были запоздалые отголоски тех споров, которые велись в 20-е годы между различными группировками. Направлений больше не было, но накал страстей был ярым. Горячо и взволнованно говорил Н. Н. Пунин, профессор искусствоведения.
Он резко бросил в зал: «Что вы, ремесленников готовите? — В общежитии царят нравы бурсы. Всем известно, что студенты почти ничего не читают». Ему так же горячо и запальчиво отвечали. Зал шумел и волновался. Когда Пунин сошел с трибуны, к нему поспешил один из студентов и на глазах у всего зала пожал руку. Пунин с торжествующей и насмешливой улыбкой обернулся к президиуму, справедливо видя в этом рукопожатии проявление уважения со стороны студентов, доказательство своей правоты.662
Факультет теории и истории искусств был открыт в ИЖСА в 1937 году.
Пройдя возбужденный, шумящий зал, на трибуну поднялся высокий плечистый юноша с пачкой исписанной бумаги в руках. Голосом, срывающимся от волнения, он начал речь. Что-то говорил от себя, что-то читал. Волнуясь, он ронял листы на пол, но не поднимал их. Явно сбиваясь с текста, он обращался к залу с фанатичной убежденностью. Это были призывы посещать школу Филонова, учиться у него. «Только она, эта школа, прокладывает путь в будущее, все остальные погрязли в рутине». В ответ на его слова в зале поднялся крик. Кричали, явно пытаясь перекричать, криком заставить его сойти с трибуны. Пытались даже силой оттащить. Юноша отвечал: «Не подходите ко мне!» Он продолжал говорить. У него был «зарезан» диплом лишь за то, что он был сделан в манере Филонова. И его исключили из Академии и изгоняли из общежития. Он был лишен обычного права проучиться еще год.
Сквозь гвалт до меня долетали лишь обрывки фраз. Я вскочил и бросился к выходу, стараясь не пропустить молодого оратора, когда он будет выходить. «Это вы говорили о Филонове, — обратился я к нему, перехватив в дверях. — Сведите меня с Филоновым, я о нем много слышал». «Будьте в пятницу в общежитии, мы пойдем к Павлу Николаевичу. Он очень отзывчивый человек».
В назначенное время я был в общежитии студентов-живописцев. Кроме меня, был еще один юноша с живописного факультета, мне тогда совсем неизвестный, кавказец, небольшого роста. Нас познакомили, он назвал фамилию — Фалик [663] . Уже много позже, после войны, я узнал, что он был убит в первые ее месяцы.
663
Правильно — Фалек Александр Михайлович (1912–1941/42), художник. В 1929 учился на рабфаке искусств в Москве, откуда был переведен в Ленинград на рабфак ИНПИИ. В 1932 поступил на живописный факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры (такое название институт получил в 1931 году).
Еще охваченный возбуждением своего недавнего выступления, пригласивший нас молодой человек запер дверь своей комнаты. «Мы сейчас пойдем, я только покажу вам свои эскизы к диплому. Меня выбрасывают на улицу. Я уже не могу жить здесь. Разве это справедливо?» Из шкафа он вынул свои работы, спрятанные подальше от посторонних глаз. Это были эскизы, несколько ярких натюрмортов и картина исторического содержания, сделанная в духе филоновской системы. Она называлась «Формула войны», Итало-Абиссинская война [664] , только что отгремевшая, была изображена в аллегорической форме. В раскаленный солнцем песок глубоко впечатался кровавый след танковой гусеницы. Из крови и песка взметнулся черный силуэт женщины с раскинутыми руками и обращенным к небу лицом. Это была аллегория страдания войны. Абиссиния была повержена, раздавлена итальянскими танками, залита ипритом. Итальянская армия применила иприт.
664
Абиссиния, ныне Эфиопия, была захвачена фашистской Италией в результате Итало-Абиссинской войны (1935–1936).
Все было необычайно. Была необычайной наша почти тайная встреча. Я волновался. Предстояло идти к человеку, уже окруженному ореолом отверженности.
Мы пошли на Карповку, где на набережной в доме № 17-а жил Филонов.
Старый, запущенный сад перед 2-х этажным кирпичным домом.
Нет этого сада — вырубили в блокаду.
Большое лестничное окно до сих пор сверкает цветными стеклами.
Второй этаж. Коридор.
В большой комнате было много народа. Все стояли.
У окна стоял Филонов.
Серые внимательные глаза. Высокий лоб. Голова была обрита. Большого роста, он держался очень прямо.
Старомодная учтивость суховатого приветствия.
Было непривычно вначале. Молчаливые, сосредоточенные лица вокруг. И был жуток мрачный мир в живописных образах, окружавших нас. На стенах висели картины, они покрывали все стены сплошь, впритык друг к другу.
Над всем возвышался знаменитый «Пир королей». Перед моими глазами была картина, которую я так хотел видеть. Огромный холст занимал почти всю стену [665] . Кроваво-красные тона цвета запекшейся крови и разложения. В темном и глубоком подземелье, вокруг стола-жертвенника, застыли деспоты — короли смерти. Короли, вершившие мрачный обряд тризны по самим себе. Власть самодовлеющая и беспощадная, потерявшая свой смысл и свою цель. Традиция владычества, тоже умирающая. Картина была создана в 1913 году. Поэт Велимир Хлебников писал о творении своего друга:
665
На самом деле размеры «Пира королей» не так уж велики: 178 x 213 см.
«Это пир трупов, пир мести. Мертвецы величаво и важно ели овощи, освещенные лучом месяца, бешенством скорби» [666] .
«Бешенством скорби» были пронизаны все картины художника.
Первоначальный вариант еще дает королей, несущих атрибуты величия [667] . Классически обнажены фигуры большого холста [668] . Бессердечным деспотам не нужны короны и скипетры. И распростертый у ног беспощадных владык раб, с гордым профилем перуанских вождей, свирепый и в унижении, поверженный, иероглиф вечной драмы угнетения. Обнаженность фигур странно сочетается с иконописной ритуальностью жестов. Демоническая переработка мотива «Тайной вечери» [669] . Это классицизм, но классицизм XX века, классицизм Филонова. Художник умел видеть торжественность гибели.
666
Цитируется с неточностями. Правильно: «Художник писал пир трупов, пир мести. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озаренные подобным лучу месяца бешенством скорби». См.: Хлебников В. В.Ка // Хлебников В. В.Творения. С. 525–526.
667
Речь идет об акварельном варианте композиции «Пир королей». 1912. Бумага, акварель, тушь, кисть, перо. 21,5 x 32,2. ГРМ.
668
Автор не вполне точен, так как в картине «Пир королей» нагими предстают лишь персонажи, пребывающие в «мире ином» (левая верхняя часть картины). Остальные одеты в подобия античных хитонов.
669
См.: наст. изд. Кетлинская В. К.Вот что это такое!
Время создания картины — время влияния акмеизма. Акмеисты вернулись к темам античности, но их древность — это древность разлада и раздора, древность кровавых оргий, мрачность мифов и тайных таинственных культов. Переплетались и сплавлялись многие влияния той сложной эпохи в этом произведении. Я не знаю картин, где бы сильнее звучал мотив обреченности — трагедийной судьбы, разве «Зловещие» Рериха [670] .
…Занятия уже шли. Вначале было непривычно, странно. Жуткие, волнующие образы на стенах этой комнаты-музея и люди, незнакомые тогда мне, юные и седовласые, видимо, прошедшие с учителем долгий путь. Почти все имели папки в руках. На столе лежали принесенные работы. Филонов держал чью-то картину в своих энергичных, твердых руках и внимательно в нее вглядывался.
670
Н. К. Рерих. «Зловещие». 1901. Холст, масло. 103 x 230. ГРМ.