Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
Таким образом из обзора объяснений мы останавливаемся на закрытии щели, которое ведет к асфиксин, на отсутствии запирания голосовой щели во время глотания, на неправильной работе cardia и на извращенной деятельности желудочно-кишечного канала.
Я указал уже, что авторы пробовали производить перерезку n. vagus на различных высотах. Шифф, желая точно решить этот вопрос, предпринял перерезке блуждающего нерва под диафрагмой и убедился, что животное переносит это как ни в чем не бывало. Это наблюдение в значительной степени влияло и влияет на решение вопроса, потому что потом хотя многие авторы несомненно констатировали при перерезке n. vagus на шее расстройства пищеварения, но не придавали этому должного значения. Между тем объяснение простое. Перерезка n. vagus под диафрагмой не была параличом всего брюшного n. vagus. Брюшные волокна его могли идти и в стенке пищевода, по ней проходить в желудок и стоять в известном отношенк его функции. Шифф перерезал нервы, но не резал насквозь все слои cardia, и потому если волокна забирались выше в стенку, то они могли дойти до желудка. Чтобы лучше ориентироваться в этих фактах, пробовали производить перерезке блуждающего нерва в грудной полости, немного выше диафрагмы, и также не видали никаких особенно вредных последствий. Затем явилась мысль подняться еще выше и перерезать не только брюшную часть n. vagus, но и легочные его ветви. С этой целью перерезывали блуждающий нерв с левой стороны на шее, а правый под отходом сердечных ветвей и n. laryngeus inferior,
Между тем у одного из последних авторов, именно у Шиффа, получился другой результат. Шифф в прошлом году стал издавать, благодаря усердию одного из своих бывших учеников (Герцена), собрание своих сочинений; не ограничиваясь одним перепечатыванием из журналов, но прочитывая свои старые труды, он приделывает к ним примечания, на основании накопившегося опыта и новых воззрений. И вот в одном из обзоров, приложенных к тому I, он сообщает, что тоже предпринимал операцию перерезки левого блуждающего нерва на шее и правого ниже сердечных ветвей и что у него животные выживали от 18 дней до 612 месяцев. Далее он обращает внимание, что у этих собак было сначала затруднение глотания, но оно скоро выравнивалось; изменения же дыхания, которое делалось более глубоким и редким, держались до 3 недель, затем также выравнивалось, и животное не представляло ничегособенного.
Относительно этой работы скажу, что она, к сожалению, носит характер физиологических воспоминаний. Например, не говорится о том, сколько у него животных выживало. Судя по тому, что в 1894 г. он пишет, что сделал эту операцию раньше, чем Генцмер, который сделал ее же в 1874 г., - надо допустить, что его воспоминания относятся на 20--30 лет назад. Встречаются неточности: в специальном месте, где он говорит о смерти животных при выработке метода этой операции, он указывает на гибель животных через 18 дней до 612 месяцев; в другом месте, где он ведет речь о замедлении дыхания под влиянием перерезки n. vagus, он приводит опыт, в котором смерть наступила через 10 дней.
Наконец из последних работ относительно разъяснения причин смерти при перерезке блуждающего нерва надо указать на работу Герцена. До Герцена ван-Лиир показал, что если перерезать один блуждающий нерв, правый или левый, а через несколько месяцев другой, то эти животные выживают. Ван-Лиир объясняет это тем, что за 10 месяцев ранее перерезанный n. vagus срастается и, таким образом, перерезанным всегда имеется лишь один n. vagus, а не оба. Я упоминаю об этой работе затем, чтобы обратить внимание, что ван-Лиир заявляет категорически, что, если делается перерезка ранее 10 месяцев, животные умирают обязательно. Анализируя этот опыт, Герцен представил себе дело иначе. Стоя на точке зрения Шиффа, что заболевание легких есть причина, приводящая животное к смерти, и что оно имеет невропаралитический характер, Герцен решил пособить делу, устранив это вредное условие. Ему пришло в голову, что если на других областях после перерезки сосудосуживающих нервов через 2-3 месяца сосуды постепенно суживаются, выравниваются, то и в ванлиировских опытах выживание при большом расстоянии между обеими перерезками блуждающих нервов обусловливалось тем, что гиперемия от первой перерезки n. vagus успевала выравняться, и потому имелась не одновременная максимальная гиперемия, а частичная, и шансы на жизнь повышались. Второе, что он имел в виду, это то, что в легкие может попасть из зева пища и слюна, дающие повод к пневмонии, а потому он кормил животных через желудочную фистулу. Соединив обе эти вещи, он рассчитывал восторжествовать в борьбе со смертью, и, действительно, его опыты, повидимому, оправдали предположение. Двум собакам он накладывает желудочные фистулы и парализует по одному n. vagus; после этого он ждет у одной собаки 4'/2 месяца, у другой 6 месяцев и перерезает по второму n. vagus. После второй перерезки он кормит собак через фистулу, и они живут. Это и убеждает его, что истинная причина смерти лежит в указанных двух моментах. Из оперированных таким образом собак одна выживает 4 месяца 23я, а другая 3 месяца 3 недели - величины, которые до него не встречались в литературе.
В таком положении было дело, когда в феврале прошлого года для решения того же вопроса я воспользовался собакой, служившей для моих публичных лекций о пищеварении. Животное эго было эзофаготомировано и гастротомировано. Так как из предыдущих опытов (моих с Н. А. Шумовой-Симановской и Крейля с Людвигом) усматривалось, что, несмотря на кормление животных через желудок, они все-таки умирали при явлениях недостаточного желудочного пищеварения и вкладываемая пища загнивала, причем Людвигу и Крейлю принадлежит честь, что они первые указали как на существенную причину смерти --- на отравление продуктами недостаточного пищеварения, - у меня явилась мысль удалить это вредное влияние, и, действительно, мне, наконец, удалось при тщательном уходе достичь желаемого. B моих глазах этот опыт является решающим. Теперь мы достигли того, что пища стала перевариваться, и при этом режиме держим собак месяцы. Ввиду некоторого особенного симптома, существовавшего у этой собаки, я считал себя вправе думать, что полная перерезка блуждающих нервов несомненна. Дело в том, что у первой моей собаки Бурки, которую я показывал здесь после 2 месяцев житья при общем благосостоянии, было чрезвычайно замедленное дыхание. Тотчас после перерезки было 8-9 дыханий в минуту, затем оно постепенно падало и остановилось через 1-14/2 месяца на 5. Это обстоятельство выделяло совершенно эту собаку из собак, бывших у Шиффа. Шифф заявляет, что собака представляла ненормальное дыхание 3 недели, а затем оно становилось нормальным. Нашу собаку ни в чем нельзя упрекнуть, она хорошо себя чувствовала и тем не менее представляла дыхание 4-5.
Каким же образом могло быть у Шиффа дыхание нормальным?
Вероятно, у него уцелевала часть легочных ветвей, иначе нельзя согласить результатов. А если это так, то он не имел случая полного паралича и его опыты не могли идти в сравнение. У первой моей собаки через 39 дней после перерезки правого 11. vagus под n. laryngeus inferior и ramus cardiacus перерезывается левый (24 февраля). Собака продолжает себя хорошо чувствовать, и в мае месяце я перерезаю правый n. vagus на шее. На собаку это не произвело заметного влияния. В первый день после операции собака была скучновата, а через день оправилась. Начиная с лета, собака эта заметно чувствует себя все лучше и лучше. Сначала она упала в весе (после перерезки первого n. vagus), а после второй перерезки собака поправляется; в сентябре месяце она выглядела прекрасно, была с нормальным весом, и я мог без опасности заставлять ее гоняться за лошадью. Интересно, что такое животное, повидимому совершенно здоровое, упорно удерживало прежний ритм дыхания, 4 -5 в минуту, дыхание - типическое после перерезки блуждающего нерва: огромный затяжной вздох, затем активный энергический выдох и длиннейшая пауза. Это животное живет до ноября месяца и настолько убеждает меня, что смерть поборена, что я нахожу возможным приступить на ней к другим опытам, считая первый вопрос решенным. В первых числах ноября я имел неосторожность сделать с нею опыт с маслом. Мне надо было доказать отсутствие раздражающего действия масла на желудочный сок. Я влил для этого 100 куб. см прованского масла и не получил никакого сока. Затем вылил масло и убедился, что оно произвело задержку в деятельности слизистой оболочки желудка, так как обыкновенно влитый бульон через 5-10 минут делается кислым, а здесь и через 2 часа не было эффекта, Этим я остался доволен и
совершенно упустил из виду, что собака без блуждающего нерва и что секреторные силы ее ослаблены. Служитель кормит ее через желудок и спустя 2 дня сообщает мне, что ее слабит. При осмотре желудка в нем было найдено огромное количество непереваренного мяса. Вместе с тем бросилось в глаза, что причинено патологическое состояние пищеварительным органам, желудок оказался чувствительным, была рвота, жилки крови, огромное слюнотечение. Сначала после осмотра мы решили трезво, что если заболел пищеварительный канал от неуместного кормления, то единственное средство собаку посадить на диету. Этот расчет дает хороший результат, все явления пошли назад, температура стала почти нормальной, но тут нехватило выдержки, и, имея свои соображения, мы ей дали фунта мяса в желудок. Это оказалось смертельным, температура поднялась, явился кровавый понос, рвота и через 2 дня смерть. Эта собака умерла через 9 месяцeв после полуторной перерезки блуждающих нервов и через 6 месяцев (без 12 дней) после окончательной их перерезки.При вскрытии главное внимание былобращено, конечно, на те органы, которые, можно было думать, так или иначе пострадали, и оказалось, что не было никаких хронических процессов, обещающих смерть, помимо острого заболевания пищеварительного канала. Сердечная мышца была совершенно нормальной. Николай Васильевич Усков нашел ее лишь слегка гипертрофированной. Заключение о гипертрофии он вывел из наиболее резко выраженной поперечной исчерченности сравнительно с нормальной мышцей. В легких не имелось никаких хронических процессов, интерстициального процесса или рубцов не было, имелось несколько свежих узелков катаральной пневмонии, но это вещь неинтересная; всякая собака, умирающая несколько медленно, при высокой температуре и отсутствии питания, подпадает кагаральной пневмонии. В других органах ничего особенного не было. Рядом с этой собакой, над которой я сделал известное заключение о механизме смерти животного и о возможности сохранить его, в сентябре я приступил к заготовлению другой собаки Шарика. С нею я поступил совершенно так же, как и с Буркой. Ранее она была гастротомирована эзофаготомирована. 9 сентября перерезан правый n. vagus под laryngeus inferior, затем 19 сентября перерезан левый n. vagus на шее и 26 сентября правый n. vagus на шее, так что с 26 сентября она представляет животное с полным параличом блуждающего нерва.
Теперь мы сейчас же после перерезки начали следить за пищеварением. При констатировании гниения два раза в день желудок промывался, затем дело начиналось с введения бульона, причем дожидались, когда он сделается кислым, и только после того вкладывали пищу, причем часто прибавляли желудочного сока. Благодаря этим мерам мы достигли того, что животное приспособилось к пище и зажило, как первое. Теперь уже почти 6 месяцев после операции она совершенно здорова, и нет сомнения, что если не повторю того же, что сделал с Буркой, она будет жить сколько мне желательно. Что касается характеристики этой собаки, то она опять обращает внимание резким изменением дыхания, оно постепенно спускалось и теперь остановилось на 6 -7 в минуту. Таким образом я думаю, что, действительно, таким поведением относительно этих животных достигается полная победа над причиной смерти. Нельзя, конечно, ручаться вообще за длительность их жизни, но нет сомнения, что в ближайшее время не угрожает этой собаке никакая опасность.
Теперь я сопоставлю мой результат результатами Герцена. Обе собаки Герцена умерли раньше моих. Кроме того, материал Герцена представляется мне во многих пунктах сомнительным. Статья его, появившаяся в прошлом году, содержит собственно описание только одной собаки. Он рассказывает историю своей мысли, как он пришел к получению таких собак; говорит, что они живут, но описывает подробно только одну, о другой же собаке он говорит только, что перерезал тогда-то и то-то, и больше ничего. Уже позднее из его коротенького отчета в «Revue Medicale de Suisse» мы узнаем, что эта собака умерла через 3 месяца 3 недели. Первую собаку он оперировал в 1894 г. (16 апреля), перевязал левый п. vagus, причем правый до того был перевязан за четыре месяца. Оперировал он под морфийным наркозом. Дыхание, как часто бывает при наркозе, было учащено (60), после перерезки 15, и более никаких изменений. Через несколько дней, говорится в протоколе, дыхание стало нормально. Первые недели две он вкладывает мясо желудок через фистулу, а потом дает в рот. Таким образом он находит, что животное переживает перерезке блуждающего нерва, причем, однако, замечает, что считать это животное нормальным все-таки нельзя, но почему - ясно не видно. Затем, в августе месяце, видит эту собаку Шифф и выражает сомнение, нет ли у нее восстановления нервов насчет лигатуры. Хотя Герцен обращает внимание, что собака имела гиперемию глаз, паралич третьего века, сужение зрачка и так далее, но это не убеждает Шиффа, и он просит позволения перерезать левый n. vagus. Герцен соглашается. Сначала после перерезки не наблюдается никаких резких изменений, но недели через 2 3 замечают, что собака не та. Дыхание становится реже, начинается история с едой, поднялась рвота, и 9 сентября животное умерло.
Сопоставляя эти результаты с моими и других авторов, я смею утверждать, что, очевидно, у Герцена не было паралича n. vagus до перерезки (до 9 августа), так как мои собаки доказывают, что раз все идет благополучно и животное живет здоровым, оно постоянно представляет физиологический эффект редкого дыхания. У меня это доказано на обеих собаках. Предположить, что после перерезки левого нерва собака Герцена случайно заболела, нельзя, так как тогда скорее дыхание участилось бы, а не замедлилось. Следовательно, первый опыт, подробно описанный, несомненно, не есть опыт, доказывающий долгое выживание животного без блуждающих нервов, и я полагаю, ни один физиолог, разобравшие эти вещи, не подумает иначе.
Относительно второй собаки у меня, как и у всякого, отсутствуют основания для какого-либо заключения. В статье сказано, что собаке перерезан тогда-то блуждающий нерв и сна кормится через желудочную фистулу. Позже, в отчете местного Общества об этой собаке упомянуто, что она умерла через 3 месяца 3 недели. Вот это фактическая критика работы Герцена. Теперь позволю себе идти дальше и представлю более глубокое теоретическое сопоставление моих результатов с результатами Герцена.
У Герцена вводится два приема для выживания собак с перерезанными блуждающими нервами. Первое то, что n. vagus перерезается один после другого через 5-6 месяцев, чтобы изгладилась гиперемия, и второй прием состоит в том, что некоторое время после перерезки кормят собаку через фистулу. Сколько же здесь не принято в расчет! Несомненно доказано, что после перерезки n. vagus, все равно сразу или на расстоянии, наступает расстройство пищеварения, пища не переваривается, а гниет. У Герцена же сказано, что после перерезки левого n. vagus, он положил 500 г мяса в желудок. Я считаю существенным приемом, что беру с первого же начала пищеварение в свои руки и не даю ему уклоняться от нормы. Затем, далее он держит в голове эту пневмонию, причем главное основание видит в нервнопаралитической гиперемии Шиффа и ради этого кормит собак через желудок - прием, как уже приведено выше, не достигающий цели. Уже многие авторы и в числе их Шифф обратили внимание, что незапирание голосовой щели особенно дает себя знать не тогда, когда пища поступает изо рта в желудок, а когда при рвоте выбрасывается вон. У Герцена этот момент остается в силе, так как ротовая полость не разобщена. Наконец третье обстоятельство. Если у человека потеряна нога, то, конечно, он не полный человек, но может быть здоров, и, приделавши ему деревяшку, мы дадим ему возможность ходить. Но было бы странным требовать, чтобы он танцевал, прыгал; ясно, что это невозможно, и эту лишнюю работу раз навсегда нужно скинуть. То же относится и к нашим собакам. У них существует паралич, оставьте же это в покое, примиритесь с этим, если хотите, чтобы собаки выжили.