Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Я был в похожем положении. Да, после окончания академии мне предоставили собственный дом, но ничего больше. Я работал в полиции 3-й год. Думаешь, офицеры много получают? Нет. И нам никто не помогал: мы с женой оба выходцы из приюта, оба без ничего за плечами, как ты говоришь.

— Тогда аж интересно, как вы вообще выжили — что за история такая аля эти грязи-князи, я думал, такие только в дешевых фильмах бывает.

Не люблю говорить о Марине с кем-то малознакомым… Но я успешно сбил его с концентрации на себе. Нужно было продолжать и дать пару советов по возможности.

— Я и Марина выросли в разных приютах, и ее жизнь сложилась хуже моей. Я арестовал ее на ночном дежурстве, когда патрулировал город.

Она воровала еду, клялась, что голодна и отдаст все, когда разбогатеет. Звучало, как наивная попытка обмануть. Я тоже так думал, но, обыскав ее, нашел карманный блокнот со списком «долгов»: закусочные, магазины одежды, супермаркеты… 36 пунктов, напротив каждого значилась стоимость украденного. Кто мог представить, что она говорила правду. Это удивило меня. Тем, что не было похоже на типичных воров. Ни на что, увиденное раньше. Это было иррационально… И этим она привлекла меня. Я должен был провести ее в участок, но вместо этого отвез домой. Накормил и позволил остаться до утра, пока не вернусь с дежурства. Одновременно проверка: она могла украсть все ценное и сбежать. Но приготовила завтрак и долго благодарила за все, что я сделал для нее. Я сказал, что она может пожить у меня, пока не найдет работу… Мы сближались, и я понял, что не встречу женщину лучше, чем она. Через 2 года мы заключили брак. Чуть позже узнали, что у нас будет ребенок.

— Что-то ты не шибко радостно говоришь обо всем этом.

— Потому что она погибла, когда нашей дочери было 5.

Армани смутился, собрался извиниться, поэтому я заговорил первым:

— Мы планировали стать родителями. У нас были скопленные средства, желание, а у Марины даже небольшой опыт ухода за детьми, но это не помогло. Памперсы, детское питание, игрушки, одежда, коляски, доктора, бессонные ночи…

— Ты меня сейчас отговариваешь, что ли…

— Я говорю это к тому, что к ребенку нельзя подготовиться. Ни в 22, ни в 27, ни в 40. Всегда будет чего-то не хватать: сил, средств, опыта. Это просто нужно прожить. Вместе. Мы справились не потому что подготовились, а потому что были друг у друга. Делили все трудности на 2.

— Ух ты, я и не думал, что ты такой романтик — аж приторно зву…

— Ты хочешь быть с ней?! — перебил я, повысив голос: он начал раздражать.

— Да, тысячу раз — да!

— Тогда 2 варианта: аборт или отцовство.

— Аборт?! Нет уж, ни за что!.. Я не вынесу и мысли, чтобы у Оли… копались там… все изрезали… А дите? Это ж настоящее убийство!.. А если потом все-таки захотим и не получится? А если…

— Значит, второе… Но ты боишься, что не сможешь обеспечить ее и будущего ребенка. Что нужно сделать для этого?

— Ограбить банк, а лучше два, на всякий случай… Знаешь, я понимаю, что можно найти кучу работ, сутками не появляться дома, видеться только на выходных, зато приносить чемодан денег. Перспектива так себе, на троечку, причем с натяжкой. Я не готов к такому!

Я вздохнул, застучав пальцами по рулю. Мало кто любит, когда ему читают нотации, но он нуждался в наставлении. Понятно, что каждый должен получить свой опыт. Набить себе шишки. Но я надеюсь, что после нашего разговора это будет не шрам, а царапина.

— Ты хочешь получить все, не отдав ничего взамен. Быть с девушкой, оставить ребенка и не работать: физически и над собой… Так не бывает. Прими это и сделай взрослый, осознанный выбор.

Он не ответил, просто отвернулся, оперев голову о стекло. Лицо в отражении: эмоции сгладились, взгляд пространный. Задумался. Я повернул ключ зажигания и взглянул на детскую площадку. Женщина улыбалась, покачивая спящего на руках младенца. Колыбельная закончилась, тишина.

Мы ехали в «Тедди’с Хоум» молча. Я пытался думать, как Энвилл, учитывая, что ему известно. Он знает 4 места: бывшая комната общежития, фабрика игрушек, мой дом и тот, где поймал

Армани. Первое глупо даже для него. Второе не так очевидно, если не быть осведомленным об игрушках. Скорее всего, направился ко мне, а потом к Фирданам. Зависит от того, действительно ли считает парня замешанным в этом деле. Теперь точно да, потому что я проявил к нему интерес. Прошло 37 минут. За это время он мог осмотреть все адреса, но лучше всего будет оставить машину на 5-6 улиц выше фабрики и пройти пешком.

Я держался тени, осматривая периметр из-за угла ближайшего здания. Ни машин, ни прохожих. Чисто. Армани писал СМС, раздражая щелчками кнопок всю дорогу. Продолжил, даже когда шел за мной по улице: стирал текст, печатал заново, играл мышцами лица и качал головой. Конечный вариант, видимо, не удовлетворил его — он перечитал, импульсивно удалил написанное и пролез за мной под шлагбаумом фабрики. Я шел быстрее него, нервничая от нетерпения. Не осматривал ничего: устал, — и не предполагал: бессмысленно, сейчас узнаю все наверняка.

Вздрогнул, рефлекторно принял защитную стойку, когда скрипнула дверь будки охранника. Мужчина вышел на свет лампы над входом, и я рассмотрел черты его внешности. Монголоидная раса: смуглая кожа, рост ниже среднего, узкий разрез глаз с эпикантусом, черные волосы… Квадратное лицо покрыто морщинами, возрастные складки образуют бугры. Кожа сильнее всего изменяется с возрастом, но, если верить геронтологии, ему, как минимум, 90 лет. Волосы сохранились, не поседели. Краска или генетика? Он встал напротив нас, держа руки за спиной, и по-детски перемещался с пятки на носок, разминал суставы пальцев. Это несоответствие внешности, лет и сил было и у миссис Веритас.

— Здравствуйте, я…

— Простите, но мне известно, кто вы, мистер Рей, и я благодарен судьбе за честь познакомиться с вами лично, — сказал он. Рычащий восточный акцент режет слух. — Не буду скрывать, что мы ожидали вас одного, как удивительно, что мистер Коллин также здесь — это прекрасное совпадение более всего похоже на предназначение! — Он повернул голову и прошептал для себя: — Кто знает, кто знает…

Запах крепкого кофе чувствовался на расстоянии. Причина его энергичности? Глаза почти не видны: слишком узкий разрез и улыбка с прищуром. Похоже, искренняя.

— Предвосхищаю следующий вопрос и заблаговременно отвечу: я лишь слежу за порядком в нашей цитадели детских надежд… Я, конечно, способен раскрыть вам все наши тайны, но не стану лишать Бенедикта Савву этого удовольствия.

— Как мне к вам обращаться?

— Мое имя вам знать нет необходимости. Не поймите меня превратно — просто оно слишком необычное для вашей местности. К тому же, поберегите силы: сегодня вам предстоит узнать непомерно огромное количество информации, и не просто узнать, а запомнить и, как любят выражаться, переварить, усвоить. Пройдемте, я отведу вас к Бенедикту Савве.

Многословная литературная речь. Не определить сразу: хитрость или особенность. Что-то слишком много у него особенностей… И подозрительно, что отказался называть имя. Любое, даже выдуманное. Что страннее, они ждали меня, подготовились. Я вопросительно посмотрел на Армани, он пожал плечами, удивленный не меньше меня. Я все еще не знаю, союзники они или враги — нельзя терять бдительность.

Тишина, темнота и прохлада в рабочем цеху. Охранник включил свет, и я увидел конвейер по производству игрушек: двухъярусный автоматический механизм высотой около 6 метров. Выглядит дорого, но требует меньше персонала и больше творческого труда, чем физического. Мы подошли к лестнице, ведущей на второй этаж — 10 ступеней, поворот на 90 градусов, дверь кабинета. Армани пошел за мужчиной не задумываясь. Ничего подозрительного не было, но узкое пространство в незнакомом месте нервировало. Я замер у подножья лестницы, инстинктивно держа руку на кобуре.

Поделиться с друзьями: