Паж Черной королевы

А вечером ему предстояло испытать такое волнение, какого он не испытывал ни разу в жизни. Руки и ноги его дрожали, когда он и Мелица выходили в центр деревенской площади, чтобы показать крестьянам свое умение. Кинжалы и ножи он бросал не слишком блестяще и куда хуже, чем на репетициях, и поэтому и аплодисменты им с Мелицей были довольно жидкие. Впрочем, Ариан ожидал худшего и был доволен, хотя и сильно смущен. А вот Мелица нисколько не смущалась. Она была спокойна и уверена. Грациозно кланялась зрителям, одаривала их очаровательными улыбками и была так красива в ярко-красном платье, да еще и при свете факелов, освещавших представление, что деревенские парни не могли оторвать от нее глаз. Она же не обращала на них никакого внимания и спокойно обходила ряды зрителей и собирала деньги. И ей давали без слов. Никто не мог устоять перед ее очарованием. Даже последний скряга и тот лез в кошелек и доставал из него монету.

Зато самый настоящий успех выпал на долю Брусилы, или Каравая, как его представили зрителям.

Он вышел в центр круга, где уже лежали трехпудовые гири, и стал с легкостью ими жонглировать. Тело свое он смазал маслом, чтобы оно блестело, и каждый мускул сверкал и отливался светом. Одежды на нем не было почти никакой, только узкая набедренная повязка, и все видели, что такого силача как он, в Мортавии надо еще поискать.

Затем Каравай под громкие аплодисменты стал гнуть и ломать подковы, медяки и гвозди, ударом кулака расшиб толстую дубовую доску, подошел к повозке, взялся за колесо, публика только ахнула, и поднял ее, словно собирался перевернуть, но конечно этого не сделал и поставил повозку на место.

Напоследок он взял свой верный шестипудовый молот и стал крутить его вокруг себя, изображая иногда работу кузнеца.

На площади, где они выступали, стоял старый поросший вековым мхом круглый валун. Каравай подошел к нему и одним ударом молота разнес его на маленькие куски и тем самым завершил свое выступление.

Аплодисменты не смолкали очень долго и также долго звенели монеты, что падали в бубен Мелицы. Зрители долго не могли успокоиться и все хлопали и хлопали. Артисты были довольны. Такого успеха они давно не видели, а канатоходец Плим даже немного позавидовал успеху Каравая, хотя сам получил одобрения публики ничуть не меньше, когда ходил и танцевал на проволоке.

Уже в самой темноте артисты показали крестьянам пьесу, разыграв перед ними одну из старинных сказок, в которой говорилось про прекрасного принца, который спасал принцессу от злого колдуна, который похитил ее и хотел на ней жениться. Принца играл Плим, принцессу Мелица, а дядюшка Лансель Колдуна. Остальные актеры играли других персонажей, которых было так много, что каждый играл по несколько ролей.

Естественно, что Ариан и Брусила в пьесе участия не принимали, а смотрели вместе со всеми.

Пьеса всем очень понравилась, и представление закончилось глубокой ночью под гром оваций и аплодисментов и звон сыпавшихся монет.

Успех был полным.

Глава седьмая ОПАСНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ГЕРЦОГА ВАЛЬПЕРИУСА

То же самое было и на следующий день в другом большом селе. Представление прошло на ура, и артисты могли теперь долго не заботиться о хлебе насущном. Но как было не давать представления и не работать, если везде их принимали с радостью и радушием? Погода продолжала баловать жителей Мортавии своими дарами. Такого никогда даже самые древние старики не помнили, чтобы так долго светило солнце, и небо было голубым и чистым, а вода дождей прозрачна и легка как хрусталь. Погода действовала и на настроение людей. Их было не узнать. Даже солдаты и те прятали улыбки под усами и лишь жмурились, когда детишки пускали им в глаза солнечных зайчиков. Естественно, что при таких делах артисты и музыканты были самыми желанными гостями везде и повсюду. Так что даже, если бы комедианты из труппы дядюшки Ланселя и не хотели работать, им это все равно бы не удалось.

Даже Арианом овладел всеобщий восторг. Он и не ожидал, что ему так понравится выступать перед зрителями, и был в восторге от самого себе, оттого, что он смог быть не хуже остальных актеров. Уже на следующий день после своего первого выступления он перестал так стесняться и вел себя куда увереннее, чем прежде. Ножи и кинжалы летели точно в цель, и он заслужил громкие аплодисменты. А уже на третий день, когда их труппа остановилась в небольшом городке, он выступил с таким блеском, что ему хлопали даже его друзья, а городские мальчишки просто не сводили с него восхищенных глаз за все время, что они были в городе и бегали за ним толпами, прося попасть в ту или иную цель. И он ни разу им не отказал, а напоследок перед тем, как покинуть город он рискнул и завязал себе глаза платком. Тишина была такая, что слышно было, как копошатся голуби на городской ратуше.

Ариан метнул три ножа и попал точно в цель. правда метал он не в Мелицу, на это он пойти не осмелился, а в деревянного гоблина, но все равно, это был самый настоящий триумф, и Ариан почувствовал себя великим артистом. Он был почти что счастлив и даже иногда забывал, с какой целью он путешествует по Мортавии.

– Я же тебе говорила, что из тебя будет толк, – радовалась вместе с ним Мелица.

Ариан лишь улыбался в ответ и пожимал плечами.

Они посетили еще один город веселого герцогства и заработали там столько денег, что дядюшка Лансель даже сказал Брусиле:

– Этак, глядишь, я и раздумаю ехать в Страну Остановленного времени. Чем здесь плохо?

Брусила лишь нахмурился в ответ.

– Что-то уж больно все идет гладко, – заметил он. – Не привык я к такому. На Мортавию это совсем не похоже.

– Смотри, накличешь на нас беду, – проворчал Лансель.

Брусила как в воду глядел. Как только они покинули город, и его стены еще были за их спиной, труппу догнал и окружил большой отряд вооруженных всадников. На них были знаки герцога Вальпериуса. Командир отряда приказал комедиантам остановиться, когда те выполнили приказ, он предложил им свернуть с дороги и следовать за ним. Лицо у него было хмурым и грозным, поэтому спорить с ним никто не стал, и наши герои послушно последовали туда, куда им было приказано. Воины Вальпериуса окружили их со всех сторон и не спускали с них глаз, видимо боялись, что кто-нибудь удерет.

Впереди показались сначала башни, а затем и сам замок. На воротах его тоже висели флаги с гербами Вальпериуса. Ворота замка открылись и словно ждали тех, кого к нему вели. Из них выехал еще один такой же отряд и присоединился к тому, что уже был. Теперь артисты были в тройном кольце воинов.

– Не нравится мне все это, – проворчал Брусила и недовольно посмотрел на солдат. – Ох, не нравится.

– Может быть, герцог хочет посмотреть представление? – сделал предположение дядюшка Лансель.

– Герцог был на турнире, и боюсь, что он нас узнает. Не помогут и крашенные волосы.

Брусила имел в виду себя. Как только он присоединился к артистам, ему тут же выкрасили волосы, и из блондина он превратился в жгучего брюнета.

И он не ошибся. Как только они вошли в ворота замка, и они за ними закрылись, их встретил сам герцог Вальпериус в окружении своих подданных и домочадцев. И он смотрел не на комедиантов. Нет, его взгляд был направлен на Брусилу и Ариана. С усмешкой переводил он взгляд с одного на другого, а потом произнес:

– Знаменитые герои пожаловали в мое жилище? Что ж, добро пожаловать. Мне есть о чем поговорить с вами, кузнец Брусила, и особенно с тобой, оруженосец Ариан.

Брусила и Ариан промолчали. Они не знали, как себя вести. Намерения герцога Вальпериуса были им еще неизвестны.

– Прошу пожаловать за мной, – жестом гостеприимного хозяина он пригласил их в дом.

Брусила и Ариан сделали шаг вперед, повинуясь его желанию. Артисты остались на месте. Только Мелица, не раздумывая, последовала за Арианом.