Печать демона (Путешествие Чиптомаки)

– И-эмма!!
– бессмысленно, уже в полной истерике, завыл Чиптомака.

– Что это ты затеял?

Ларимма, хоть и понимала всю опасность положения, в которое угодил старик, не могла удержаться от хохота. Даже боль в разрезанной щеке не могла ее успокоить.

– Ох, дура, дура, дура, дура!!
– выл Чиптомака, барабаня пятками по земле, чтобы отпугнуть шант.
– Что ты смеешься, толстомясая?!! Вытащи меня!

Продолжая смеяться, женщина подобрала палку подлиннее и попробовала разорвать ей тенета. Тут же по ее оружию побежал разгневанный паук и Ларимма с визгом отшвырнула его.

– А они ядовитые, Чиптомака?

– Еще как!
– завопил он.
– Один укус и мне конец! Я умру в муках! А эти твари спеленают меня и будут пить кровь, а я буду еще жить, и-эмма!! Не оставляй им мое тело, обещай!!

– Перестань орать!
– Ларимма постаралась хоть немного успокоиться.
– Ты меня оглушил. Что мне делать?

– Убей их, прогони от меня!!
– Чиптомака в перерывах между выкриками исхитрялся прицельно плеваться в шант.
– Один укус и мне конец! Не оставляй меня, дура, дура, дура!!

– Ох...
– Ларимма опять подняла палку и, осторожно приблизившись, стукнула одного паука.

Шанта свалился в траву, перевернулся на лапы и тут же побежал к обидчице. Повизгивая и отпрыгивая, Ларимма постаралась добить насекомое, но на разу не смогла попасть по закладывающему крутые виражи пауку. Опять отшвырнув палку, она побежала прочь.

– Дура, дура, дура, дура!!!
– голосил полностью потерявший контроль над собой старик.
– Не оставляй меня, Ларимма, любовь моя!! Толстомясая воровка, вернись!! И-эмма!!

Отбежав достаточно далеко, женщина остановилась. На ковре из опавших листьев, быстро превращающемся в перегной, пауков было почти незаметно, опять приближаться к гнезду шант Ларимма боялась. В тишине, наступившей, когда Чиптомака решился набрать воздуха для новой череды воплей, она услышала чей-то стук. Дятел?

Ларимма оглянулась и увидела Салакуни, который долбил толстый корень мечом на целый десяток сумасшедших дятлов. Оглянувшись на старика, она побежала к воину, тронула его за плечо.

– Кто здесь?
– не оглянулся Салакуни, одной рукой расчесывая грудь, другой продолжая работать мечом.

– Это я, Салакуни, я так рада тебя видеть!
– Ларимме хотелось рассказать воину все свои злоключения, показать рану, расплакаться... Но она помнила о старике.
– Я боялась, что спир убил тебя! Салакуни, наш глупый старик попал в беду, сейчас его убьют шанты.

– Шанты?
– гигант на секунду прервал работу, чтобы перекинуть меч в другую руку.
– Шанты - это пауки. Пускай бежит сюда, они не последуют за ним. Бурундук украл ожерелье!

– Какой вредный!..
– посочувствовала женщина.
– Салакуни, Чиптомака запутался в паутине, он не может выбраться сам, а я не знаю, чем ему помочь. Сейчас он умрет.

– От укуса шанты не умирают...
– буркнул воин, которого действительно трижды кусали пауки. Потом Салакуни вспомнил, что речь идет о совершенно дряхлом, никогда не берущим руки оружие существе.
– Я попробую помочь. Но Черная Луна... Хватай меч и долби!

Он так неожиданно это крикнул, что Ларимма даже подскочила. Проводив округлившимися глазами воина, который помчался к Чиптомаке, будто за ним гонятся летучие змеи, время от времени даже подпрыгивая, она послушно взяла меч и осторожно потыкала им в ямку.

– Чешется двумя руками, бедненький, - сказала Ларимма, обращаясь к бурундуку.
– Он так все кожу с груди сдерет... Да еще ты, полосатая гадина, мешаешь!

Бурундук может быть и рад бы был вернуть блестящую вещицу, да не понимал, чего от него хотят. Забившись в самую глубь одной из своих кладовых, он задом упирался в ожерелье, не понимая, что оно - источник всех его бед. Прежде бедному грызуну никогда не доводилось сталкиваться такими злобными и большими хищниками, готовыми разрывать землю ради его крохотного, почти не имеющего мяса тельца.

Салакуни между тем бежал на крики старика. В этот миг он его искренне ненавидел, такие муки причиняла воину Черная Луна, крайне недовольная его удалением от ожерелья. В несколько мгновений пролетев нешуточное расстояние, гигант увидел спеленутого Чиптомаку, не обращая внимания на шант подскочил к нему, ухватил за жиденькие волосы и просто побежал обратно.

Паутина легко порвалась под таким напором, шанты испуганно прыснули в разные стороны. Чиптомака отчаянно заверещал, когда его за волосы потащили по корням, но Салакуни не обращал на это внимания. Лишь опять увидев дерево, в корнях которого спряталось ожерелье, Салакуни позволил себе подчиниться Черной Луне, разжал пальцы и умчался обратно.

– И-эмма!..
– простонал старый лэпхо, садясь на землю и потирая макушку.
– И-эмма... Джу-Шум, за что мне все эти испытания? Здоровенный глупец мог оторвать мне голову, мог сломать шею, и-эмма!

Пошатываясь, он встал, осмотрелся. Пауки его не преследовали. Содрав с плеч остатки паутины, Чиптомака осторожно вернулся. В гнезде царила суета, шанты уже приступили к восстановлению разрушенной ловушки, гуоль все так же покачивался не ветру и тихонечко поскуливал. Старик огляделся снова, низко приседая и вытягивая шею, потом сплюнул.

– Да что же это?! Боюсь взять то, что принадлежит мне, и-эмма! Вот за что наказал меня Джу-Шум!

Стараясь двигаться как можно решительнее, но все-таки кося глазами в сторону пауков, Чиптомака подошел к гуолю и решительно снял его с ветки. Потом, не выдержав, бегом бросился к друзьям.

Салакуни все так же долбил корни, женщина сидела рядом и озабоченно ощупывала щеку. Лэпхо тяжело опустился на траву, тронул струны.

– Темнеет, и-эмма...

– Ты был такой смешной, когда барахтался в паутине, - поделилась с ним Ларимма.
– Меня сильно изуродовали?

– Ты выглядишь, как...
– старик задумался, дрожащие пальцы не попадали на лады.
– И-эмма... Отстань, не до тебя мне сейчас. Я же мог умереть там, спеленутый, они жрали бы меня живым!

– Ты сказал, что их яд убивает, - напомнила женщина.
– Н действительно темнеет. Я очень хочу есть.

– Ты никогда не кормишь мужчин!
– буркнул Чиптомака.
– Ты скверная женщина. Спасибо тебе. И тебе спасибо, Салакуни!

– Я рад, что помог тебе, - откликнулся воин, не отрываясь от дела.
– Найдите мяса. Убейте оленя, муравьеда, терка, все равно. Попробуйте поймать птицу. Темнеет, а у меня много работы. Я ослабел и должен поесть, а вы будете спать, пока я не доберусь до ожерелья.