Печать демона (Путешествие Чиптомаки)

Переглянувшись, Чиптомака и Ларимма одновременно поднялись. Оба они ничего не смыслили в охоте, но позаботиться о них было некому. В то же время ложиться спать на пустой желудок - не самое лучшее окончание такого дня.

Вооружившись палками, старик и женщина принялись бродить по округе, стараясь не уходить далеко от Салакуни. Однако на земле они не нашли никого, с кем могли бы справиться, а попытки сбить с веток устраивающихся на ночлег птиц ни к чему не привели. Окончательно измотавшись и уверившись в своей полной неспособности добыть пищу, горе-охотники пошли обратно.

– Как можно жить в джунглях и не уметь добыть мяса?

– недоумевала Ларимма.
– Ты же дикарь! Значит, лучше всех наших охотников. Должен быть...

– Я не дикарь, и-эмма!
– обижался старик.
– Я лэпхо, а певцам Джу-Шум запретил брать в руки оружие. Тогда он отнимет дар! Зато женщина, которая не может прокормить себя и своего мужчину - просто калека!

– Да, я теперь калека...
– сокрушенно кивнула Ларимма и потрогала щеку.
– Меня сильно изуродовали?

– Сильно, - в сердцах ответил Чиптомака и только теперь задумался: - А кто это сделал? Спир?

– Это Крушус!
– пожаловалась Ларимма.
– Он совсем озверел, когда понял, что может остаться без всего. Хотел выколоть мне глаз, и только милый Викшу ему помешал! Но он тоже умер...

– Тоже? И-эмма...

– Да, и Викшу, и Крушус... А еще кто-то убил спира.

– А еще кто-то повесил в лесу мой гуоль!
– рассмеялся Чиптомака.
– Глупая женщина, ты еще не поняла, что где-то здесь бродит белый человек из храма Поленша?

– Откуда он там взялся?

– Этого я не знаю, знаю только, что верховный жрец Кипауси, который там главным шаманом - белый, как вершина горы Пичвалури, и-эмма! А еще...

Чиптомака замолчал, потому что едва не наступил на тело маленького оленя. У несчастного животного было глубоко перерезано горло, кровавая дорожка тянулась куда-то в заросли. Старик присел на корточки и потянул за собой Ларимму.

– Я же говорю тебе, он здесь!..

– Кто?
– у женщины слюна потекла при виде туши.

– Как кто, и-эмма?! Разве можно быть такой глупой, даже если ты из Шерешена?! Белый человек, Кипауси.

– Кипауси - белый человек? Как древние, допогибельные люди?..
– Ларимма задумалась, опять трогая щеку.
– Он, конечно, очень-очень старый, но не настолько же? А ты думаешь, это он дал нам оленя?

– Он, и-эмма!

– А зачем?

– Чтобы у Салакуни были силы, - Чиптомака осторожно подобрался к туше, оглядел ее, потом решился встать и попробовать поднять подарок.
– Я очень устал, женщина, помоги же мне. И-эмма, ты глупа и просто послушай меня: я много видел, я знаю страшную тайну! Вами правят белые люди, владеющие страшным колдовством! И-эмма, я уверен, все ваши верховные жрецы, все двенадцать - белые люди!

– Я не знаю, - призналась Ларимма, подхватывая оленя с другой стороны.
– Они все носят черные плащи с капюшонами. Только жрецы нами не правят, они сидят себе тихо в своих храмах, собирают небольшие подати. Иногда люди отказываются платить, тогда конечно они выходят, убивают непокорных. Но очень редко, никто не жалуется...

– Тихонько сидят в храмах и занимаются колдовством, и-эмма!..
– пробурчал Чиптомака.
– В наших краях, на Квилу, имамы таких вещей не позволяют!

– Кто такие имамы? Вы их часто вспоминаете, а...

– Глупая женщина! Кто же из нас дикарь?

Пока они волочили оленя к трудолюбивому Салакуни, он успел вкратце рассказать Ларимме об имамах, живущих в больших красивых домах на северном берегу Квилу. Согласно легенде, имамы тоже когда-то были белыми, но не как снега Пичвалури, а потемнее, то есть не по демонски белыми. И до сих пор имамы светлее окружающего их народа хозулуни, очень этим гордятся и берут в жены не очень черных женщин.

– Тебя бы они не взяли, - не преминул отметить вредный старик.
– Даже если бы не щека, и-эмма.

Имамы пришли с севера, и завоевали оба берега. Никто не мог противостоять их войску. Тогда пришельцы обложили всех тяжелой данью, забрали себе скот, женщин, украшения, и выстроили несколько деревень. Хозулуни воевали с имамами много раз, но всегда проигрывали. Постепенно им это надоело, да и имамы снизили размеры взимаемой дани до необременительной повинности. Зато северный берег Квилу богат, на хищников устраивают регулярные охоты, удерживая их численность в приемлемых размерах.

– И все?
– вздохнула Ларимма.
– Имамы - просто племя, пришедшее с севера и поработившее вас? Я думала, они великие жрецы или хоть шаманы. Пойду за топливом, разжигай огонь. Салакуни, любовь моя, мы принесли оленя!

– Странно, что он вас не забодал, - то ли мрачно пошутил, то ли в самом деле удивился воин.
– Я почую, когда мясо будет готово, не отвлекайте меня.

Чиптомака так возмутился словам Лариммы, что долго не мог высечь искру. Наконец, огонь разгорелся, а женщина вернулась с первой охапкой хвороста.

– Ты ничего не поняла, и-эмма! Имамы - не племя! Это просто особенные люди, а вообще-то имамом может стать любой.

– Почему же ты не стал имамом? Имел бы дом, скот и красивую жену.

– И-эмма! Я же лэпхо, как я могу стать имамом?! Имамы не слушаются даже Джу-Шума, у них другие боги, тайные... Да что я тебе объясняю, ты ведь из озерной страны, где женщины кричат на мужчин и указывают им, что делать. Днем они гуляют в роще, пока мужья работают. Вы и есть дикари... И это потому, и-эмма, что вами управляют белые жрецы в черных плащах!

– Они не управляют нами, - вздохнула Ларимма и тоже махнула рукой.
– Я устала и не хочу с тобой спорить, выживший из ума старик. Собирай лучше хворост, я не буду отдуваться за двоих.

Много мог на это сказать Чиптомака, но промолчал. Тратить слова на глупую женщину! Так только глупые женщины и поступают. Вот отлупить ее хорошенечко палкой - это по-мужски. К сожалению, сил почти не осталось, да еще неизвестно, как к этому отнесется Салакуни. Кроме того, она все-таки приложила руку к его спасению от шант.

Устроившись у костра, старик осмелился попросить меч у Салакуни, чтобы разделать тушу. Воин меч не дал, зато повернулся сам и в несколько мгновений откромсал от нее несколько больших кусков. При этом он почесывал грудь, из которой сочилась кровь.

– Кто убил оленя?
– негромко буркнул гигант, вернувшись к своей утомительной работе.
– Это сделано острым оружием, наверное, железным.

– Старик думает, что это белый человек, верховный жрец седьмого бога, Кипауси, - объяснила женщина.
– Но мы не знаем точно.