Печать мастера
Шрифт:
– Потому что… – эхом откликнулся напарник, протирая рукой заиндевевшую табличку у чана, чтобы можно было прочесть слова: “Объект номер сто восемьдесят шесть”. – Никаких плетений… тут дышать то страшно, вдруг растают, а ему плетения подавай…
– Не у всех тут две жены из горной деревни, где коз выращивают, – мстительно поддел первый, шмыгнув носом.
– Не завидуй, – спокойно отозвался второй, сверяя данные. Высший, превратившийся в кусок льда, с распахнутым в крике ртом – только лицо и было видно, замерзшее ближе всего к поверхности – клановый рода Хэсау. Заточен в ледяной стазис триста зим назад. Слепок силы… – Верно, – пробормотал он под
Первый кивнул, снова безрезультатно пытаясь отогреть пальцы – белое облачко пара вырвалось изо рта и осело инеем на побелевших ресницах.
– Я пойду сразу проверю второго, которого через декаду заказали, чтобы дважды в этот ледник не ходить… Запускай! – бросил он напарнику, протискиваясь между кубами застывшей воды.
Первый вздохнул, стянул с шеи жетон, приложил к углублению в табличке, и начал ждать, изучая ледяную фигуру.
Жить и при этом не жить сотни зим. Замороженным, чтобы тебя растопили, когда понадобится сила для накопителей или информация.
– Клан Хэсау… – прочитал он вслух и потер кулаком лед, чтобы лучше видеть лицо. Высший – выше его почти на две головы, шире в плечах, с… девятым кругом, если верить данным… – Как же тебя поймали то… – пробормотал он задумчиво.
Воистину клан Арр велик под этим небом.
Жетон жужжал, запуская плетения разморозки. И помощник начал ходить с места на место, пытаясь согреться. Притопывал ногами, дышал на пальцы и беззвучно матерился про себя.
Ведь служит же кто-то сверху. Кто-то служит на острове Памяти. Кто-то на Семейном. У кого-то клановое послушание в теплых сытных местах вроде пекарен или столовых залов. И только он которую зиму вынужден торчать тут, среди промерзших скал глубоко под землей, на Ледяной грани.
Он ходил от чана к чану, смахивал иней с табличек и изучал раззявленные рты тех, кто поймал в ледяные ловушки.
– И освободить тебя могу только я… – пропел он, выпуская облачко пара в сторону очередного куба. – И тебя могу освободить… и тебя… и тебя… – танцевал он, притопывая ногами от чана к чану, – … нужно только приложить жетон и ввести ключ доступа…
– Закончил?
Недовольный голос Старшего напарника прервал фантазии, в которых он – повелитель всех ледяных скульптур в этом зале, освобождает всех и они, проникнутые благодарностью, благоговейно приносят ему клятву на служение… что будет дальше, он ещё нафантазировать не успел.
– Работает, – отозвался он сварливо. – Триста зим не тридцать, но жужжит… слышишь же…к утру все будет готово, потом пара плетений и – наверх его…
Пол под ногами дрогнул – глубинная нутряная дрожь из самого сердца горы прошла снизу вверх через все двадцать уровней. Он с трудом удержался на ногах, и, как и Старший тревожно обернулся кругом, но чаны выдержали. Искры плетений побежали по льду, бережно гася импульс.
– Когда-нибудь тут рухнет все и тогда…
– Никогда, – уверенно отозвался Старший напарник, поворачивая на выход. – Никогда, пока существует клан Арров…
Остров силы, первый ярус, комнаты отдыха
Поздняя ночь
Кайр взбивал
плотную подушку, но мягче она не становилась. И, ко всему прочему пахла пылью и застаревшими реактивами, как будто её притащили от алхимиков.Кайр принюхался, чихнул, и отбросил в сторону. Свернул одеяло в рулон, примял и сунул подголову, блаженно растянувшись на кушетке.
До утра – есть время поспать, отдохнуть и расслабиться наконец. Он не любил ритуалы – почти ненавидел, но любил бывать на острове, где никто его не достанет.
Мальчишку накачивают эликсирами. К утру помощники приступят к работе – он там не нужен. Все указания он раздал, и был точно уверен, что всю подготовительную работу сделают без него – не в первый раз.
Сначала снесут хлипкий бесполезный щит, чтобы мальчишка не мог сопротивляться. Потом уберут лишнее, стерев все подчистую.
Начертят круг, выставят фокусы, переместят объект с четвертого уровня наверх.
И, если им повезет, то уже к вечеру они получат доступ к закрытым знаниям клана Хэсау. Взломать сознание того, кто принес клятву и скорее готов умереть, практически невозможно без повреждений.
Невозможно для него, – признал Кайр вынужденно.
Но, если перенести сознание в новое тело, не связанное клятвой…
Кайр отдал приказ «не церемониться», потому что мальчишка им не нужен. Можно считать, что Шестнадцатого номера больше не существует. А через несколько декад все вообще забудут, что у Четвертого когда-то был ученик.
Количество человеческих жизней, принесенных на алтарь во благо Клана Арр, исчислялась сотнями каждую зиму. Во имя всеобщего блага.
Что такое ещё одна жизнь? Совершенно никому не нужного ученика?
Остров Памяти, поздняя ночь
Из джонки, на благословенную твердь острова Памяти, Сейши не ступил, а – вылетел, подобрав полы халата и долго, позеленев от тошноты, наслаждался ощущением того, что земля не качается под ногами.
Воистину, это великая шутка Богов. Что он, так не любящий море, вынужден всю жизнь провести на крохотных клочках суши, со всех сторон окруженной водой.
Побороть свою нелюбовь к воде, как нелюбовь к холоду, он так и не смог. И… старость…
Сейши вздохнул, оглядывая черные скалы впереди, сигнальные светляки по краю тропинки вверх, запахнул поплотнее полы халата, и поковылял наверх.
Времени почти не осталось.
Потяжелевшие веки слипались.
Он потер слезившиеся глаза – возраст уже не тот. Даже через очки штрихи прыгали, цифры сливались, он уже не видел почти ничего, просидев в закрытой части архива большую часть ночи.
Ни-че-го.
Вестник от мастера Сый только подтвердил его догадки – «Совместимость пятнадцать из ста. Не забудь – не упоминать моего имени».
Пятнадцать из ста при погрешности десять означает, что в худшем случае – совместимость объектов равна пяти, а в лучшем – двадцати пяти. И то и другое слишком мало, чтобы ритуал прошел успешно.
И то и другое означало только одно с вероятностью девяносто девять из ста – смерть носителя.