Печать мастера
Шрифт:
– Продолжение пьесы, которую ты не успел запомнить. Я записал тебе все партии до конца… ушла вся бумага, – улыбнулся Коста криво. – Будешь должен мне новую пачку свитков…
– Да ты… это… о-о-о-о-о…откуда ты её знаешь…. – рыжий поцеловал край пергамента и закружился, пританцовывая и широко радостно и открыто улыбнулся. Развернул снова, нахмурился и потом…
– Да за что… – Коста уворачивался от ударов свитками по голове. – Да что я сделал… да что не так…
– Нормально!!! – орал рыжий, потрясая пергаментами в воздухе. – Ты хоть что-то в этой жизни можешь сделать
– Да что…
– Ты не мог написать нормально?! Нормально – значит нормальным почерком …а не таким, – уныло проныл Лис.
Коста ошеломленно моргнул – он старался и писал лучшим стилем, чтобы было изящно.
– Все решат, что я украл эти свитки, слишком красиво… или отберут… – Рыжий жалобно сморщил нос. – Ты должен написать сверху, что это для меня… для Лиса… Великого Лиса… которые после рождения носит имя Эймор… мать говорила, я выродок рода Му, – рыжий вздохнул, – но хватит и имени… пиши!!!
Коста покачал головой.
– Почему нет?! – наступал рыжий. – Тебе сложно?! Сложно?!
– Кистей нет, – буркнул Коста.
– Как нет… как… тубус..
– И тубуса нет.
Лис оторопело моргнул.
– Упал в море, – неохотно пояснил Коста, сдвинув брови.
Рыжий открыл рот, посмотрел на пачку свитков в руке и закрыл.
– Тогда я возьму тушь в храме… возьму! Не украду! И кисти… и ты напишешь мне… ведь напишешь?! Напишешь?!
День
Пристань, недалеко от храма Великого
– Может передумаешь, – тоскливо пробурчал Лис снова.
Коста помотал головой.
– Так все хорошо складывалось… вот если тебя возьмут, забудешь меня на этих островах…Если не возьмут – вернешься в храм? – рыжий требовательно заглянул в глаза. – Ты же сказал, что меня надо учить писать… мой почерк прекрасен, но требует улучшения…
Коста вздохнул – он сказал, что почерк Рыжего ужасен. Ужасен настолько, что это до сих заставляло его вздрагивать. Лис припер тушь и кисти вместе с расчетными свитками – его уже нагрузили работой, и дали счесть расходы храма за последнюю декаду, потому что он наврал, что прекрасно умеет писать и считать.
– Ошибки исправь, – напомнил Коста. Рыжий ошибся, складывая каждую вторую сумму.
– Ну… – замялся рядом Лис. – Будем прощаться? А-а-а-а…
Коста шагнул в сторону – и рыжий промахнулся, крепко обняв раскинутыми руками в полете самого себя.
– Противный! Бревно бесчувственное! Изверг!
Коста протянул вперед ладонь, и они скрепили рукопожатие крепким ударом по плечам. И Лис ещё не убирал руку.
– Тебя ищут, иди, – Коста кивнул в сторону жреца в оранжевом, который с благообразным видом терпеливо дожидался на расстоянии десяти шагов.
– Если передумаешь… – шмыгнул носом Лис. – Если не получиться… Если…будешь на побережье – заходи…
Рыжая стриженная голова, освещенная ярким солнцем мелькнула в ограде храма. Коста дошел до пристани и глубоко вдохнул. Воздух пах солью, море играло бирюзой и слепило глаза. Штандарт Арров реял бело-золотым пламенем на
верхней мачте корабля.Ночь
Пристань, корабль клана Арр
– Дождь льет с вечера, нужно пустить мальчика.
– Нет.
– Он все ещё стоит на пристани. Целый день, – возразил “Восьмой”
– Пусть стоит, – отрезал магистр Вэй.
– Дождь будет лить всю ночь… мальчик и так ослаб…
– Пусть. Стоит, – отрывисто повторил магистр Вэй. – Ты становишься мягок, восьмой. А это ещё даже не твой ученик…
– Это ученик «четвертого»… и… будет моим учеником. Я уже считаю мальчика учеником, а я забочусь обо всех птенцах… Разрешите ему подняться на корабль, Учитель, ведь всё уже решили…
– Нет. Пусть. Стоит.
Магистр обернулся к восьмому.
– То, что дается легко – не ценят. Люди так устроены, чем больше усилий они прикладывают для получения какой-то вещи, тем ценнее её считают, – он вытащил феникс на свет и залюбовался. – Даже если эта вещь не имеет никакой ценности сама по себе… А то, что получают просто – не будут хранить…Он не начал искать нас сразу, он не пришел к нам… не пришел через день – он пришел через декады, что это значит?
– Он думал и принимал решение взвешенно, – осторожно подбирал слова восьмой.
– Нам не нужны те, кто много думает о себе. Нам нужны те, кто думает в нужном нам направлении. Преданность нельзя купить, – магистр Вэй вздохнул. – А простых исполнителей у нас достаточно… Он пришел сам, потому что не было другого выбора… и это – плохо. Нам нужен второй “четвертый”…
– Второго “четвертого” нет, – возразил восьмой. – Мальчик продемонстрировал прекрасные навыки выживания в незнакомом городе… и он – упорный.
– Хорошее качество, упорство всегда вознаграждается, – пробормотал магистр Вэй.
– Я разрешу ему подняться на корабль? Он не ел со вчерашнего дня…
– Нет, – Вэй пригладил усы. – Завтра. Я решу вопросы с клановыми магами, а мальчик… пусть ждет. И я запрещаю кому-то разговаривать с ним. Это понятно, восьмой? Особенно тебе. Хотя нет, – магистр улыбнулся. – Пошли ученика в город – и пусть откажет ему… внятно и недвусмысленно. Я хочу посмотреть, что будет делать мальчишка. Он должен решить, что никому не нужен… должен дойти до последней степени отчаяния… беспросветного, чтобы не единого лучика… и только тогда протянутая рука будет принята с благодарностью…
Восьмой очень неохотно кивнул.
Утро следующего дня, пристань
Стоять Коста почти не мог – его шатало, но он держался из последних сил, вымокший до нитки. Его не могли не видеть с корабля, но раз он все ещё был внизу – эта разновидность наказания ему отлично знакома. Он умеет ждать.
Он продрог и сильно хотел есть, но ночь прошла не зря. Когда нет возможности изменить реальность – можно уйти в другую. Он тщательно сортировал и отбирал воспоминания, начав заполнять двадцатый уровень. Все мысли и действия, которые могли счесть неприемлемыми, если его опять отправят на проверку к менталисту.