Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1»
Шрифт:
Рыжиков вертелся на середине, прикладывая руки к груди, обещал и каялся, старался делать серьезное и убедительное лицо. И Воленко снова выступил в его защиту:
– Надо все-таки понимать: Рыжиков привык к такой жизни, сразу отвыкнуть не может. Надо подождать, товарищи. Наказывать его нет смысла, он еще ничего в наказании не понимает. А вот вы увидите, вот увидите!
В общем, совет бригадиров ничего не постановил, а так и отпустили Рыжикова со словами: «Посмотрим».
Рыжиков после этого ходил скучным шагом, ни с кем не заговаривал, но в литейном работал «как зверь». Соломон Давидович очень хвалил Рыжикова:
– Если бы все работали так, как Рыжиков, у нас было бы не триста тысяч накоплений, а по меньшей мере полмиллиона. Золотые руки!
29
Борис
Праздник прошел великолепно. Было много гостей, был устроен великолепный ужин, в колонии было тепло, приветливо и счастливо. До трамвайной остановки, через всю просеку, прошла линия костров, которыми заведовал Данила Горовой. Между кострами гости проезжали на машинах и проходили пешком. В дверях их встречали дежурные, вручали билет в театр и приглашение к столу от имени какой-либо бригады.
Колонисты показывали гостям свои спальни, клубы, классы, показывали и объясняли плакат-план первого квартала, но цехов не показывали. А гвоздем вечера был сложный и веселый дивертисмент. Выступали и певцы, и чтецы, и акробаты. Малыши показали свою постановку, которая называлась: «Путешествие первомайцев по Европе».
В этой постановке участвовал и Ваня Гальченко, но главная роль принадлежала Фильке Шарию. Филька изображал Макдональда [228] . Это было чрезвычайно интересное представление. И гости и колонисты много аплодировали, когда малыши выстроились один за один гуськом, свет на сцене потух, а в руках у актеров [229] зажглись электрические фонарики. Оркестр заиграл «Поезд». Под звуки этой музыки малыши-первомайцы уехали в свое путешествие. Они в пути имели любопытные встречи с Пилсудским [230] , с Муссолини, с Макдональдом и другими «деятелями». Каждый хвастал перед ними своими делами, но первомайцев обмануть трудно: они прекрасно умели рассмотреть, что делается в Западной Европе.
228
Джеймс Макдональд (1866–1937) – английский государственный и политический деятель.
229
В оригинале «артистов».
230
Юзеф Пилсудский (1867–1935) – диктатор фашистской Польши.
Большое впечатление произвело выступление Соломона Давидовича. Он вышел на сцену в новом корчневом костюме. Конферасье Санчо Зорин объявил:
– Соломон Давидович прочитает отрывок из «Бориса Годунова» Пушкина, под редакцией Игоря Чернявина.
Крейцер, сидящий в первом ряду, наклонился к уху Захарова:
– Как это Пушкин под редакцией Чернявина?
– Каверза, конечно.
Соломон Давидович нахмурил брови и произнес выразительно:
Достиг я высшей власти,Шестой уж месяц царствую спокойно.Крейцер произнес сквозь зубы:
– Подлецы!
Соломон Давидович читал:
Мне счастья нет. Я думал, свой народВ цехах на производстве успокоить…Многие колонисты встали. На их лицах еще молчаливый, но нескрываемый восторг. Сидевшая рядом с Захаровым учительница Надежда Васильевна улыбалась мечтательно. Захаров опустил веки и внимательно слушал. У Крейцера блестели глаза, он даже шею вытянул, наблюдая, что происходит на сцене. Соломон Давидович с большой трагической экспрессией очень громко читал:
Я им навез станков, я им сыскал работу.Они ж меня, беснуясь, проклинали!Колонисты не выдержали: редко кто остался на месте, они приветствовали чтеца оглушительными аплодисментами, их лица выражали настоящий эстетический пафос.
Соломон Давидович не мог не улыбнуться, и его улыбка еще более усилила восхищение слушателей. С нарастающим чувством он продолжал, и зал затих в предвидении новых эстетических наслаждений:
Кто ни умрет, я всех убийца тайный:Ускорил я трансмиссии кончину,Я отравил литейщиков смиренных!Трудно стало что-нибудь разобрать [231] в наступившей овации: громкий смех потонул в бешеных аплодисментах, что-то кричали отдельные колонисты. Крейцер хохотал больше всех, но сказал Захарову:
– Надо этих редакторов взгреть все-таки! Разве так можно?
Соломон Давидович, сияя покрасневшим лицом, радостной лысиной и новым костюмом, протянул руку к залу:
– Дайте же кончить!
Колонисты закусили губы. Соломон Давидович сделал шаг вперед, положил руку на сердце, закрыл глаза:
231
В оригинали «различать детали».
Он кончил и скромно опустил глаза. Но такую сдержанную, хотя и актерскую, позу недолго можно было выдержать. В ответ на бурный восторг публики Соломон Давидович тоже расцвел улыбкой, потом гордо выпрямился, поднял вверх палец и только после этого начал кланяться, ибо публика все продолжала кричать и аплодировать. Наконец закрылся занавес.
В антракте Соломон Давидович пробрался к первому ряду, гордо отвечал на приветствия колонистов, улыбаясь снисходительно, пожал руку Крейцеру:
– Ну, как? Какие овации!
– Слушайте, Соломон Давидович! Вас надули эти подлецы!
– Как надули!
– Они вам подсунули другие слова.
– Другие слова! Не может быть. Вот же у меня слова.
– Ай, ай, ай! Вот… прохвосты. Смотрите, этот самый Борис Годунов говорит исключительно о производственных делах колонии им. Первого мая.
– В самом деле?
– А как же: «Я им навез станков, я отравил литейщиков». Это не Борис Годунов, это вы, Соломон Давидович! И нахальные мальчики…
– А Пушкин, значит, не так написал?
– Я думаю: у Пушкина мальчики кровавые, а здесь нахальные.
– А вы знаете: они-таки, действительно, нахальные! А как у Пушкина про литейщиков?
– Про ваших литейщиков? Какое ему дело? Он же умер сто лет назад.
Соломон Давидович искренне возмутился:
– Ах, какое нахальство! Я сейчас пойду! Я им скажу!
Соломон Давидович бросился за кулисы. Кое-кто попытался убежать от него, но он поймал Игоря Чернявина, главного редактора.
– Как же вам не стыдно, товарищ Чернявин?
– А что такое?
– Пушкин совсем не так написал.
– Мало ли чего? А вы знаете, что Мейерхольд [232] делает?
– Какой Мейерхольд?
– Московский.
– У него тоже производство?
– И еще какое! У нас хоть немного похоже на Пушкина, а у него так совсем не похоже. Такая мода!
232
Мейерхольд В. Э. (1874–1942) – театральный деятель, актер и режиссер.