Педагогика для всех

Мальчик медленно растет, меньше всех ростом. Опять начинается: да почему не растет? Да может, не так его кормят? Да в кого он такой маленький? И даже к мальчику с упреком: ты почему такой маленький?

Так задергают мальчишку, что он чуть ли не виноватым себя считает, чуть ли не больным и начинает страдать оттого, что он маленький ростом. Но ведь на свете миллионы низкорослых, а главное - что изменится от наших разговоров? И еще: может, он лет в шестнадцать-семнадцать вымахает так, что будет выше отца с матерью. Я знаю много таких случаев, и когда дети огорчаются из-за роста, говорю им уверенно: подожди, вырастешь, я тоже до восьмого класса был третьим от конца в классе, а в начале девятого стал вторым от начала. И знаете, на удивление, дети от таких разговоров вырастают.

Терпения не хватает и потому, что кто-то внушил нам странную, ни на что не похожую педагогическую логику, выраженную во фразе: "Как сегодня, так и всегда".

Мальчик грызет ногти, это некрасиво. Но много ли взрослых грызут ногти?

Мальчик неряшливо ест, но значит ли, что он и всегда будет неряхой за столом?

Мальчик долго сосет пустышку, а вдруг он и всегда будет ходить с пустышкой во рту? И хотя я своими глазами видал маленького вратаря дворовой футбольной команды с пустышкой во рту, все-таки, согласитесь, это редкость.

Не будет всегда как сегодня, наступит и другое время, и многое дурное уйдет само собой. Всему свой срок, быстрые, "пулеметные" роды так же опасны, как и слишком затяжные. Не мы устанавливаем темп развития детей, он заложен природой, и у каждого ребенка свой.

Да, сейчас у него замедленное психическое развитие, и врач выдал в школу справку со страшными буквами "ЗПР". Но это вовсе не значит, что ребенок болен и что он всю жизнь будет отставать от других. Да и что значит это слово "отставать"? Товарищ его уже директор, а он еще рабочий - что же, он "отстал"? Все это чушь.

Старый, вечный педагогический грех: мы ждем от ребенка все и сейчас. Мы требуем немедленной отдачи от наших усилий, иногда мы даже получаем ее, но при этом и не подозреваем, сколько потеряли. Нам нужно, чтобы ребенок сегодня хорошо учился, мы заставляем его, он учится - но становится зубрилой и ненавидит учение. Нам кажется, что если он сегодня, в третьем классе, плохо учится, то так будет всегда - "как сегодня, так и всегда". Да нет же! Вспомните, сколько историй вокруг: не учился, не учился и вдруг взялся за ум. Поздно? Но лучше поздно, да самому, чем раньше, но из-под палки.

В воспитании, как и в романе, тоже есть всевозможные "вдруг", не учитываемые педагогикой. Девочка ездит в школу на трамвае - и без билета. Сколько ни корили ее, ни стыдили, ни угрожали контролерами - не берет билеты, и все. Но вдруг, первого сентября, в первый день восьмого класса, она почувствовала, что скорей умрет, чем поедет без билета, лучше пешком семь остановок идти, чем без билета. Что на нее подействовало? Те прежние укоры? Или просто - выросла, и то, что прежде было не стыдным, стало стыдным?

Стыд всегда появляется "вдруг". Маленький мальчик тащит из туалета горшок и усаживается на него посреди комнаты, да еще при гостях... Стыд! Позор! Так нельзя! Что из него вырастет!

Да не будет он всю жизнь при гостях на горшок садиться, придет день, и вдруг перестанет.

Но нет терпения у родителей, но не могут они вынести этого позора (на горшке при гостях!), и, вместо того чтобы слегка посмеяться, поднимается крик и шум. Вечер у мальчика испорчен, он объявлен "плохим", "бесстыдником", "непослушным", а это во много раз вреднее, чем то, что сделал мальчик - сделал от великой своей общительности. Ему скучно сидеть на горшке одному, когда в доме гости и так интересно.

Женщина рассказывает: "Я до пятнадцати лет ложку в кулаке держала. Все вокруг едят как люди, а я - в кулаке. Ну посмеивались надо мной, конечно, а мне нравилось. А в пятнадцать лет в один день увидела, что так некрасиво..." - И нет проблемы!

Разумеется, все эти "вдруг" не сами по себе приходят, идет какая-то незаметная для родителей работа, что-то созревает в ребенке - и вдруг прорастает. Семечко ведь тоже лежит-лежит в земле - и вдруг прорастет... Яблоня растет, растет - и вдруг яблоки дала. Но надо же и дождаться! Нельзя, подобно детям, то и дело выкапывать семечко и смотреть, скоро ли оно прорастет, - оно засохнет. Или, как написал один журналист, глупо дергать рис, чтобы он рос быстрее.

Каждый ребенок - набор отставаний или опережений (а может быть, и одних только отставаний). Сверяясь с нормой (интересно же!), не будем подгонять своего под эталон, составленный из расхожих слов: "А вот другие дети уже...", "А вот я в твоем возрасте...".

Предположим, наш действительно хуже других, отстал и впредь будет отставать. Теперь что? Куда его? Выбросить и завести другого?

Есть суворовские законы - "быстрота и натиск", но есть и законы Кутузова, они лучше подходят к воспитанию. В "Войне и мире" Кутузов говорит Андрею Болконскому: "Взять крепость нетрудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время... А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов терпение и время; те все сделают".

21

В жизни каждого детного человека есть время, когда его терпение проверяется самым жестким образом, а он этого по большей части и не знает.

Это время - когда его ребенку два, три, четыре года, эти ужасные "дважды два", назовем их так. Я с удивлением узнал, что даже самые грамотные, интеллигентные люди уверены, что когда им становится трудно с их ребенком, то это не общее правило, а просто им такой сын достался: капризничает, буйствует, и нет с ним никакого сладу. Ужасные "дважды два" - как приемный экзамен для родителей на право воспитания: выдержат, не сорвутся?

– Молодец, хороший мальчик, хорошо ест!

Бац! С силой отталкивает от себя тарелку:

– Не хочу!

– Там нельзя ходить, там машины ходят.

Раз! Вырвал руку, выбежал на шоссе, а когда его подхватили, еще и укусил, и смотрит на тебя: что ты мне за это сделаешь? Ну словно он нарочно испытывает наши нервы!

Кто хочет узнать подлинный характер женщины, пусть посмотрит на нее, когда она с ребенком от двух до четырех лет на руках. Есть изумительные женщины: что ни творит малыш, как ни велико возмущение окружающих, а мама не раздражается и не повышает голоса, и что-то нашептывает мальчику, и как-то успокаивает его; и маленькому кажется, будто он поступает по-своему, а на самом деле он, хоть и не сразу, а уступает.

Так они вместе справляются с капризом: и мама старается, и мальчик немножко пересиливает себя.

Истинное детство, ужасные "дважды два" - решающий момент в жизни человека. Именно в эти годы складывается мир желаний и чувств; именно в эти годы мы, грамотные и неграмотные, ведая или не ведая передаем ребенку наши недостатки; это время накопления, и низкого в том числе, в душе ангелоподобного ребенка.

Все понимают, что ребенок осваивает мир вещей: чашка бьется; потянешь за скатерть - на тебя сваливается целый сервиз; обмотался черным шнуром, стал лошадкой, доскакал до двери - вдруг сам собою грохнулся на пол телефон. Алюминиевую кастрюльку можно надеть на голову, получится корона для сказки о Емелюшке; с хозяйственной маминой сумкой хорошо играть в магазин. Это все понятно, это все на виду.