Педагогика для всех

Вот самый простой способ поддерживать чувство красивого: украшать обеденный стол. Как бы мы ни торопились, как бы мы ни устали, но никогда не позволим себе и детям сесть за неубранный стол, не позволим есть как попало, не переменяя тарелок. Одна минута - расставить все на столе красиво. А может, убрать стол цветами, салфетками, красивым кувшином, хоть он и не нужен? Не будем думать о том, кто за кем ухаживает, кто кому подает, - должно быть красиво, это обязательно! Поразительно, как действует на детей, особенно на подростков, когда в их доме едят красиво. Им начинает казаться, что их дом отличается от всех других домов.

И даже если в доме все будет вверх ногами, на кухне должно быть чисто, красиво и уютно.

А вещи? При самом небогатом ассортименте все же можно собрать, выбрать красивое. Художники-прикладники говорят, что они могут сделать сервиз, от которого у всех будет хорошее настроение. И могут сделать такой сервиз, что, как поставишь его на стол, все начнут ссориться и сами не будут знать, отчего ссорятся:

Хороший способ проверить, покупать или не покупать вещь: представим себе, что она принесет в дом - мир или ссору, успокаивает или возбуждает чувство неловкости, неустроенности? От самой ценной и нужной вещи откажемся, если она раздражает. И ничего не жаль для вещи, которая приносит радость.

Как бы ни было трудно, а все же в наше время ребенка можно одеть красиво. Приходилось встречать ребят-подростков, испытывающих большие затруднения в жизни. Мама волнуется, мама спрашивает, что делать: угрюм, застенчив, необщителен: "Да оденьте вы его получше, постарайтесь", - приходилось отвечать. И действительно, приодели парня, и стало ему много легче.

Нет возможности приобрести дорогое платье? Но не будем по крайней мере ханжами, не будем упрекать: "У тебя одни наряды на уме". Стремление одеваться модно, выглядеть красивым и красивой далеко не всегда признак пустоты. Представляю себе, как десятилетняя девочка идет к подруге на день рождения - настоящий консилиум дома, военный совет: как ей одеться? Что больше к лицу? И хотя бы одна красивая, ценная вещь должна быть у ребенка. Женщина рассказывала: "Мы жили вдвоем с мамой, жили бедно, но у меня всегда были лучшие туфли в классе".

Детей, конечно, одевают по возможности хорошо, но родители должны быть одеты лучше. Ребенок страдает, если он плохо одет, но он умирает от стыда, если плохо одеты родители. Когда родители одеты со вкусом, у ребенка есть надежда, когда же родители одеты плохо - ребенок боится такого же будущего. Он начинает требовать одежды непомерно. Есть люди, которым к лицу все модное. Что ни наденет - прелесть. Есть дети, которым приходится быть более строгими в выборе одежды. Трудная наука быть красивым - узнать, что годится тебе, а что не годится, и какой цвет - твой, и какая прическа - твоя. Если эту науку обойти - дети будут потом страдать всю жизнь.

И вот где еще красота: осанка, движение, физическое развитие и просто манеры за столом! Внешняя красота зависит от внутренней, но и внутренняя, духовная красота тоже зависит от красоты внешней, особенно от осанки и манер; они взаимозависимы, эти два вида красоты. Бернард Шоу показал в "Пигмалионе", как можно создать совершенно нового человека, если изменить его произношение и манеры. Более поразительного примера воспитания не знает мировая литература. А учитель маленького Гете добивался от него красивого почерка, потому что, считал он, почерком образуется характер.

16

Один знакомый мне семиклассник убежал зимой из дому. Объявили розыск, парня нашли где-то в поле, чуть не замерзшим, привели домой, отогрели.

– Куда же ты бежал?

– В Южную Америку.

– ?!

– А там нет обязательного образования, я в газетах прочитал...

Где тот ребенок, который выучился потому, что его принуждали? Спрашивать уроки с десятиклассника, который не делал их с шестого класса, - бессмыслица. Не может он готовиться к экзаменам, если прежде не учился, а только сидел в школе. Поэтому каждый родительский упрек, сам по себе справедливый, нагоняет на парня лишь тоску. Он и рад бы учиться, да не может, так неудачно сложилась его школьная судьба. Что теперь - его же и проклинать? Его же и виноватить? Ему же и закатывать ежедневные скандалы, которые ни на шаг не продвигают дело, а лишь вызывают озлобление?

Воспитание, при котором не учитываются уже сложившиеся обстоятельства, а продолжают настаивать на общих правилах, теряет силу. Да, дети должны учиться, обязаны учиться, это важно и для них, и для страны. Все верно. Но надо исходить из наличных обстоятельств. Ведь неучение - всегда вина ребенка и всегда его беда. Чего же видеть только вину, а на беду закрывать глаза?

Много лет назад мне было поручено составить текст для фильма режиссера В. Виноградова "Час ученичества". Там был такой эпизод: девочка-семиклассница учила маленьких рисовать зайца. "Зайца рисовать очень просто..." - начала она, показала на доске, как же его рисовать, а потом ходила вдоль парт и помогала первоклашкам одному за другим. Девочка эта была прирожденная учительница. Всматриваясь в ее работу, я понял - у нее есть простое педагогическое правило, оно в трех словах:

– Внушай уверенность и помогай!

Позже, после выхода фильма на экран, я встречал эту формулу и в педагогических трудах:

– Внуши уверенность и помоги!

Помоги! Не бойся помогать! Отбросим пустые соображения на тему "Что же из него вырастет, если он привыкнет пользоваться чужой помощью". Если мальчик нуждается в помощи сегодня, то сегодня и поможем ему, а там будет видно.

Усвоение учебного материала состоит из трех частей: восприятие, схватывание и переработка. Иногда самые умные из детей плохо учатся лишь из-за того, что они с трудом воспринимают материал. У них хорошая память, они умны, но как будто барьер вокруг ума возведен, не пробьешься: не понимают на слух. Другие легко усваивают материал на слух, но душа их не принимает печатного слова. Такие дети, сколько ни бейтесь с ними, очень медленно читают. Иногда бывает достаточно прочитать девятикласснику страницу, и он тут же все поймет, все схватит и перескажет материал, добавив свои соображения. А то - сидел, уставившись в книгу, и тосковал над ней.

Сын плохо читает? Что ж, будем читать ему. Внуши уверенность и помоги!

Плохо рассказывает? Пусть рассказывает с книгой в руках, чтобы напрягать не память, а способность перерабатывать материал.

Хорошо учит, хорошо помогает детям в учении не тот, кто знает науку, а тот, кто умеет строить мост от незнания к знанию, кто видит и противоположный темный берег незнания и непонимания. Нащупать, чего не знает ребенок, для учения важнее всего. Сколько ни раздражайся, сколько ни повторяй: "Ну это же ясно, ну как ты не понимаешь", - понятнее не станет. Некоторые очевидные истины доходят до ребенка очень долго, месяцами, и этот процесс созревания нельзя ускорить понуканиями: яблоко созреет в свое время. Школа торопится, в школе программа, но нам торопиться необязательно.

Никаких "сразу", "сейчас", "завтра же"! Ребенок и так тупеет от плохих отметок, от непосильного ему темпа, а мы, родители, еще и подгоняем его, совершенно отбиваем охоту учиться.

Не всякая школа, не всякий учитель умеет учить с увлечением; будем дома поменьше говорить об отметках, постараемся хоть немного увлечь ребенка учением. Дети ленятся почти нарочно, протестуя против скуки. Чем больше они ленятся, тем меньше интереса; чем меньше интереса - тем труднее сесть за уроки. Заколдованный круг. Его одним рывком не сдвинешь, его можно заставить вертеться в другую сторону лишь огромным вниманием, участием, помощью.

Руссо говорил, что нет ничего труднее, чем отличить действительную тупость ребенка от кажущейся и обманчивой тупости, которая является признаком сильных душ.

Надо ли заставлять ребенка учиться? Способного - надо, неспособного - лишь в пределах его способностей. Какое-то побуждение (уговорами, совместными занятиями, контролем) допустимо. Но там, где резервы личности исчерпаны, нужно больше заботиться о развитии, а не о завтрашних уроках. Там принуждение не помогает. Силу можно применять только по отношению к сильному, тогда нет насилия.