Пекарь-некромант. Часть 1

Шёл я неторопливо, попивая молоко и лениво пожёвывая хлебную корку. Шарканьем подошв возвестил детворе о своём приближении. Дети меня заметили. Но не поспешили меня приветствовать. Взяли паузу в игре. Бросили завистливые взгляды на хлеб, посмотрели на мой кошель — и не пытались скрыть заинтересованность его содержимым. Но то ли не признали меня достойным внимания, то ли интерес к бросанию ножика пересилил любопытство — быстро обо мне позабыли, вернулись к игре.

Я скользнул взглядом по их чумазым лицам, по тощим фигурам, явно избежавшим влияния фастфуда. Вполне обычные для этого мира дети — вечно голодные, похожие на беспризорников, не испорченные высококалорийной едой и ежедневным многочасовым сидением за компьютером. Шумные стайки детишек были в этом мире привычным явлением. Причём в Персиле я встречал их чаще, чем в тех же Следках. Деревенские дети помогали родителям уже с малолетства — городским же малышам разрешали без дела слоняться по улицам.

Остановился на краю дороги — позволил своей тени накрыть расчерченное детьми игровое поле. Чем снова привлёк к себе внимание. Посмотрел на вновь повернувшиеся в мою сторону девять недовольных лиц. Но не услышал ни одного грубого слова в свой адрес. Отметил этот удивительный факт. Девять не познавших радостей интернета и телевидения беспризорников молчали. А ведь образованные дети из моего мира давно бы отправили меня по известному адресу. Отсалютовал детишкам кружкой.

— Привет, народ, — сказал я.

Мне ответил нестройный хор тонких голосов. Дети поздоровались со мной вполне вежливо. И даже назвали меня «мастером Карпом» — значит, представляться не нужно. Я прожил в Лисьем переулке меньше двадцати дней, почти никого из соседей пока не знал не то, что по имени, но и в лицо. Сам же успел засветиться по полной программе. Разве что собаки меня пока не узнавали — всё ещё недоверчиво посматривали в мою сторону: раздумывали, пройти ли мимо или всё же тяпнуть меня за пятку для приличия.

— Прошу прощения, что отвлекаю вас от игры, молодые люди, — сказал я. — Вижу, вам известно, кто я. Это хорошо. Наверное, многие из вас ели тот хлеб, что выпекают в моей пекарне. Наверняка ваши родители его покупали. Так? Замечательно. Рад, что он вам нравится. Обязательно передам ваши похвалы пекарю. А известно ли вам, уважаемые, что в моей пекарне совсем недавно появился новый вид хлеба — медовые батоны? Слышали об этом? Хорошо. Кто-нибудь из вас их уже пробовал?

В ответ на вопрос дети дружно помотали головами: не пробовали. Недовольство не исчезло с их лиц. Но детишки меня пока терпели, хотя и не выказывали особого желания со мной общаться. Кто-то почёсывался, кто-то шмыгал носом, кто-то покусывал губу. Я улыбался детям, рассматривал их разномастные наряды — далеко не новые, у кого-то уже тесные, а кто-то из детишек до размеров своей одежды пока не дорос. Изобразил недоумение и разочарование.

— Неужели никто не пробовал? — спросил я.

Покачал головой.

— Вот это незадача…

Мелкий белобрысый мальчонка спросил, правда ли, что медовые караваи пахли мёдом, как говорила моя продавщица (слухи о моей новой продукции уже поползли). Девочка заявила, что пробовала медовый хлеб раньше — тот, что выпекал прошлый хозяин пекарни. Сказала, что вкуса мёда в том каравае она не почувствовала, но всё равно хлеб показался ей сладким и очень вкусным. А вот ушастый паренёк утверждал, что в караваях мастера Потуса вкус мёда был, принялся спорить с девчонкой.

Я призвал детей к тишине.

К удивлению, меня послушались — детвора притихла.

На меня смотрели девять пар разноцветных детских глаз.

— Предлагаю, детвора, вам самим проверить: есть вкус мёда в моих батонах или нет, — сказал я. — Сразу говорю: он там имеется и очень даже ощутимый. Так что те, кто сладкое не любят — могут их не есть. Потому что мои батоны не просто сладкие: они со вкусом и запахом настоящего мёда! Без искусственных добавок. В их рецептуру входят только натуральные продукты. В общем… жутко вкуснющие. Сами можете в этом убедиться. Прямо сейчас. Как вам такое предложение, молодые люди? Кто из вас отважится попробовать мой хлеб?

Заметил настороженность и растерянность во взглядах детей. Детишки нерешительно переглядывались, словно использовали мыслеречь. Не сразу понял причину такой реакции. Но когда сообразил — умилился, не сдержал улыбку. Вот что значит: неиспорченное поколение, незнакомое со скидками и рекламными акциями! Такие не потребуют вторую пару бесплатно. Не станут тыкать замусоленными скидочными купонами продавцу в лицо. И не будут ходить в драной обуви, дожидаясь сезонных распродаж и сливов.

— Совершенно бесплатно, — добавил я. — Платить за них не нужно: угощаю.

Убедился, что слово «бесплатно» одинаково хорошо работало во всех мирах — и там, где расплачивались по безналу, и там, где пока властвовали металлические деньги. Чем не магическое заклинание? Оно оставляло отпечаток счастья не только на лицах жадных взрослых, но и на мордашках безденежных детишек. При этом совсем не требовало для активации магическую энергию, что переносило его из раздела магии в раздел чудес. Подействовало оно и на ребятню из Лисьего переулка.

— Кто хочет попробовать мой медовый хлеб? — повторил я. — Денег за пробу не возьму — ни монетки. Однако кое-что всё же потребую. Уговор такой, уважаемые: каждый, кто согласится пробовать медовый хлеб, честно расскажет, понравился ему мой батон или не очень. Как вам такие условия? И не врать! Невкусные — так и скажите, я не обижусь. Договорились? Как вам такая сделка, уважаемые? Кто намерен поучаствовать в моей рекламной дегустации?

Я был уверен, что местная ребятня не откажется от халявной еды. Не ошибся. Урчание детских животов стало мне первым ответом. На моё предложение откликнулись все девять детишек. Не замахали руками, как сделали бы надрессированные в школе ребятишки из моего мира — просто заорали, что согласны. Вскочили на ноги, безжалостно затоптали игровое поле под клёном. Ржавый нож оказался забыт… почти всеми. Девочка выдернула его из земли, обтёрла об одежду, спрятала в рукав рубахи — при этом не спускала с меня глаз.

— Идите за мной, — велел я.

В два глотка допил молоко и во главе стаи детей зашагал к пекарне. Притихшие кошки выглядывали из кустов; наблюдали, прижав уши, за нашим передвижением, готовясь в любой момент задать стрекоча. Должно быть, от общения с детьми в прошлом у них остались не лучшие воспоминания. Но никто из моих спутников на них не отвлёкся. Дети не наступали мне на пятки и не пытались обогнать — безропотно признали во мне вожатого. Прошествовал с ними до входа в магазин, велел ждать меня снаружи.

Вернулся без кружки, но с плетёной корзиной в руках, откуда выглядывали пять нарезных батонов — взял их с полки под молчаливым надзором Лошки. Велел продавщице «записать их на меня» (привычное выражение из прошлого мира, где в магазинах царили компьютерные программы и тетрадки для записей долгов). Ничего не стал ей объяснять: не захотел отвлекать от работы. В компании детишек отошел от двери, водрузил корзину на торчавший около вымощенной камнями дорожки старый пень.

— Кто в вашей банде главный? — спросил я.