Пендрагон

— Надо сообщить лордам, — говорил я. — Они скажут своим людям. Болезнь еще не успела широко распространиться.

Артур встал.

— Рис! — Уже через мгновение главный слуга Верховного Короля стоял рядом. — Созывай лордов. — Рис отправился исполнять приказание. Артур задумчиво произнес: — Что из этого выйдет, одному Богу известно.

Лорды довольно быстро собрались вокруг костра Артура. На одних лицах было написано беспокойство, на других — любопытство. Артур остался стоять и не пригласил никого садиться. Вид у него был серьезный и озабоченный.

— В Британию пришла чума, — просто сказал он. — Пошлите гонцов, пусть предупредят всех, кого могут.

В первый момент лорды то ли не поверили, то ли не поняли. Они продолжали смотреть на Артура, ожидая продолжения. Потом начали растерянно переговариваться.

— Как это? — недоумевали они. — Откуда такие вести?

— Поверьте, это так, — произнес король. — Чума приходит с торговыми кораблями. Иноземные купцы принесли эту заразу на нашу землю.

— Скажи нам, — воскликнул один из лордов, — какова природа этой чумы? Как с ней бороться?

Артур сделал мне знак, чтобы я рассказал лордам все, что знаю. Я выступил вперед.

— Чума с древних времен известна как Бич Востока, — начал я. — Желтая Смерть — это болезнь, которая распространяется с невероятной быстротой и ненасытностью огня. Кстати, по этим признакам ее и узнают: сначала лихорадка и озноб; руки-ноги трясутся, тело опухает, а мочевой пузырь перестает работать. Потом желтеет кожа, больного начинает рвать кровью. Смерть приходит в течение двух дней — максимум, трех.

— Но у нас есть надежда, — вступил Артур. — В лагерь прибыл монах, он знает, как противостоять Желтой Смерти. Зовите гонцов, пусть едут к вашим кланам и предупредят об опасности.

— Гонцы! — фыркнул Огриван. — Да я сам пойду. Мой народ узнает о чуме не от простого гонца. Я не оставлю свое королевство в такое время.

Другие начали присоединяться к нему, но Артур твердо стоял на своем.

— Вы все нужны мне здесь, — заявил он. — Мы в походе, ведем врйну. Никто никуда не уйдет.

— Как это «не уйдет»?! — взревел Брастиас. — Я или прихожу сам или не прихожу. Сам решаю. И никто мне не указ, когда уходить, когда приходить!

— Я твой король, — напомнил ему Артур резким голосом. — Раз ты давал мне присягу на верность, ты будешь выполнять мои приказы. И я приказываю тебе остаться.

— Я тоже король, — напыщенно заявил Брастиас. — Ты вспомнил о присяге, так это просто подтверждает мою королевскую власть. А если я не буду сам решать, что и когда мне делать, так чем я отличаюсь от последнего слуги в моем доме?

Артур презрительно посмотрел на него, но ответил совершенно ровным голосом:

— Тебе виднее, какой ты король. Я на твою власть не посягаю. Однако напрасно ты оскорбляешь тех, кого считаешь ниже себя. — Брастиас раздулся от ярости, но Артур не дал ему ответить. — Время дорого для тех, кого мы должны предупредить, а мы тратим его на болтовню о правах и правилах. Созывайте гонцов, Мирддин расскажет им, как должны действовать люди на местах.

По мере того, как вести распространялись по лагерю, нарастала суматоха. В ночи слышались крики, команды, растерянные вопросы. Артур собрал драконью стаю и выбрал троих из числа добровольцев. Им предстояло отправиться на север с предупреждением тем лордам, которые должны были присоединиться к нам в ближайшее время. Особенно это касалось лорда Эктора — и тем поселениям, мимо которых им предстояло идти. А еще король отобрал двести воинов в отряд, поставив им задачу закрыть Лондиниум для входа и выхода. Это плохо скажется на нашей численности, но сделать это необходимо. Заодно они же должны остановить Кадора, отправившего закупать провизию на рынках Лондиниума.

Отряд выступил без промедления. После этого Артур собрал на совет ближайших своих сторонников. Пришли Гвенвифар, Бедивер, Кай, Лленллеуг и я.

— Что еще можно сделать? — спросил Кай. Тот же вопрос хотел бы задать каждый из нас.

— Молиться, — торжественно ответил Артур. — Молитесь, чтобы Бог убрал эту заразу с нашей земли. А если этого не случится, просите направить наши действия верным путем. Если Господь не поддержит нас, все наши труды здесь пойдут прахом.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ВЕЩИЙ СОН

Глава 1

Сушь… сушь… сушь. Земля трескается. Реки мелеют. Ни одного облака в горящем небе, и земля сохнет под неумолимым солнцем. Священные источники пересыхают, и святые колодцы эхом говорят о том, что они пусты. Ни дуновения ветерка, ни бриза, ничто не несет прохлады ни земле, ни морю. Животные слабеют от жажды, они падают и умирают еще раньше, чем коснутся земли.

И все это время по низинным дорогам, словно незримый туман, змеится мор. Желтая Смерть навещает каэры и селения одно за другим. Мор крадется по земле. Плачут дети и бормочут женщины в мучительном сне; мужчины горько жалуются, и многие винят Верховного Короля. Мелкие короли замышляют измену.

— Владей я этой землей, все было бы совсем не так, — хвастаются они. — Я покажу этому захватчику! Я изгоню напасти с наших берегов.

Они говорят так, словно вандалы — обычные пьяные пастухи, а чума вроде чесотки от собачьих блох. Я задыхаюсь, глядя, как быстро люди забывают присягу, забывают, кому клялись служить до самой смерти. Их вера оказалась слаба, люди не понимают, кому верить, от кого ждать спасения. Они шарахаются из стороны в сторону, потеряв ориентиры.

Вот! Сотни британских кораблей пересекают Узкое море. Они плывут в Арморику. Некогда бывшие храбрыми, а теперь ставшие трусливыми, люди опускают весла в воду, чтобы земля их рождения не стала землей их смерти.

Что ж, их страх понятен. Они просто идут на поводу у своего маленького трясущегося мужества. Намного хуже другие — вот для кого нет прощения! — те, кто стремится использовать страдания и мучения других для удовлетворения своих раздутых амбиций.

Сейчас против Артура открыто выступают четверо: Геронтий, Брастиас, Ульфас и Уриен. Первых двух я понимаю. Просто хорошо знаю им цену. Ульфас слаб и стремится угодить своему воинственному соседу; мир с Брастиасом для него дороже верности Артуру. Он очень сильно ошибается.

Пусть бы лучше ушли из лагеря, так нет, топчутся здесь, отравляя воздух жалобами, подначивая, клевеща, смущая менее стойких. Как раз к таким относится Уриен — сбился с пути и не может выбраться на верную дорогу.

Удивляюсь я на него. Пламенный энтузиазм давно иссяк; пыл охладел. Так бывает иногда: чем горячее огонь, тем быстрее он гаснет. И все же от Уриена из Регеда я ждал лучшего. Молодой и нерешительный, мучительно стремящийся угодить сильному, он все же казался достаточно благородным лордом. Со временем, набравшись опыта, он мог бы стать достойным королем. И уж, конечно, в Артуре он нашел бы постоянного и щедрого друга.