Пенсия для морского дьявола 4

— Я уже выбрал, — с нажимом проговорил я.

— Ты не понял, — криво усмехнулся Ата, — или каста рыбы, или моя каста… Или смерть! Решай прямо здесь и сейчас!

— Я. Уже. Выбрал!

Моего броска левый воин с копьём не ожидал. Да уж, древковое оружие не лучший вариант в тесных помещениях.

Понимаю, удар в промежность это подло. А что делать? На равных бороться с этими здоровяками мне ещё рано.

И тут же в сторону. А на место, где я только что стоял обрушивается удар палицы.

Краем глаза замечаю, как третий воин пытается тыкнуть копьём моего «бойца», а Каналоа, как я и учил — уходит в сторону, с перехватом за древко…

Хорош миндальничать! Скольжу за спину воину с палицей — меньшая масса имеет свои преимущества - и от души, вкладывая весь свой вес в удар наотмашь, бью рукояткой кинжала ему по затылку.

Выхватываю картинку — Каналоа уже с копьём, а бывший его владелец отлетает, получив древком с двух рук по зубам.

Цепляю взглядом такой манящий открытый дверной проём, и… В следующий миг подлетаю к гордо возвышающемуся посреди этого бедлама Ата.

Отец войны даже успел хапнуть лапищей рукоять своего кинжала.

И замер! Опасно рыпаться, когда бритвенно-отточенное лезвие прижимается к горлу, даже слегка надрезая кожу. По шее побежала тоненькая струйка крови.

Второй рукой я схватился за пояс его «передника», прижимаясь вплотную.

Секунды две или три мы с Ата смотрели друг другу в глаза. Я видел, как полезли из орбит обезумевшие в гневе глаза, как расширились крылья носа, как обнажились в яростном оскале зубы.

— Не описайся! — не удержался от подколки я. И тут же бросил за спину: — Кто-то хочет стать новым отцом войны?

Это парочке новых лиц — воинов, что влетели в дом на шум схватки.

— Можете ткнуть меня в спину, я всё равно успею перехватить ему горло.

— Ты только что перешёл все границы! — Ата рычал и брызгал слюной.

— Да плевать! Дайте нам уйти!

— Ты уже труп!

— Этот труп может отхватить твою гордую башку одним взмахом! Пошли! — я дёрнул его за пояс и попятился к двери.

Напряжённый Каналоа шагал рядом, наставив острие копья на бывших собратьев по касте.

— Тебе всё же удалось сделать из этого увальня воина? Тебе и в самом деле место рядом со мной, — продолжил рычать Ата, вынужденный шагать за мной.

— Боец, этих в дом!

Каналоа не отвлекаясь на меня сделал короткое движение копьём. Оба воина обошли нас по широкой дуге, освобождая проход.

— Одумайся, — Ата уже не рычал.

— Каналоа, что снаружи?

Миг, другой.

— Чисто!

— Это я возьму себе, — левой рукой я отпустил пояс, и буквально выломал кинжал Ата из его пальцев. Не думаю, что я сильней. Просто нож у горла — хороший аргумент.

— Тебе некуда идти!

Мы уже в проёме. Каналоа я не вижу, но знаю — он за спиной.

— Пусть тебя это не беспокоит!

Я резко отпихнул от себя отца войны, правда при нашей разницы в массе, скорее это я себя от него оттолкнул. Развернулся, и стартанул в ночь со всех ног.

Часть 4 Глава 25 Дети подземелья и охота на каракатиц

С потолка капало, и капли эти довольно звучно шлёпали о камень. Рёва бушевавшей снаружи бури здесь, под землёй, почти слышно. О том, что снаружи по-прежнему властвует непогода, напоминал лишь быстрый поток ливневой воды, что шумел в паре метров от меня.

— А ты неплохо отработал… Там, в домике Фефуя.

Говорить, на самом деле не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Но подбадривать личный состав, заботясь о его политико-моральном состоянии, одна из задач командира.

Каналоа поднял на меня ничего не выражающий взгляд. Свет в нашу часть пещеры почти не проникал, но глаза давным-давно привыкли к темноте, и я разглядел.

— Ты хорошо меня научил, — проговорил Каналоа ровным тоном.

— Ну да, — со вздохом кивнул я, обводя взглядом наше новое убежище.

Пещера тонула во мраке — как я и сказал, свет от входа сюда почти не проникал.

Чем назвать то, что я про неё вспомнил — чудом или всё-таки выкрутасом памяти — не знаю. А ведь если бы память не подкинула этот вариант, когда Ата накрыл меня в хижине отца Инины, я бы наверно так и не решился на рывок. Убегать, рассчитывая скрываться в джунглях в такую непогоду — чистое самоубийство. Что бы делал тогда? Наверно… пришлось бы идти в касту сетей и пахать на потенциального тестя, повышая его благосостояние и вес в обществе.

А вот то, что мы нашли вход в неё ночью, на ураганном ветру, в свете редких молний — ничем иным кроме чуда я назвать не мог. Во-первых, что нас не сдуло с почти голой скальной проплешины, во-вторых, что всё-таки нашли, несмотря на довольно густой, хоть и тонкий подлесок. Ну, может ещё потому, что в какой-то момент меня торкнуло — пещера, это ведь результат ливневых вод! Значит по ним и надо ориентироваться.

Третьим, настоящим чудом, я считаю, было то, что мы на ощупь нашли относительно сухой участок, эдакую приподнятую площадочку, где и завалились спать прямо на камне.

И вот теперь всё тело давало знать, что спать на камне ему совершенно не нравится.

— Вроде стихает? — прислушавшись, повернулся я к Каналоа.

Прошло уже несколько часов с пробуждения. Я прогулялся вдоль потока вглубь пещеры. Вернее — системы пещер. Добрёл до того лаза, в который с заметным шумом вода убегала, и из которого я когда-то выбирался, протискиваясь ползком. Ну да, где-то там дальше должна быть ещё одна полость, в которой я очнулся, и из которой уже подводный туннель сообщался с океаном.

Прошёлся к началу пещеры. Несмотря на эдакую занавесь из густого кустарника, метров на десять в глубину всё было мокрым. Поглядел на вливающийся поток, послушал ветер, и даже желания не возникло выбраться наружу.

Походил, размялся, порастягивал «заржавевшие» суставы.

А Каналоа так и сидел в одной позе индийским болванчиком.

Да-а-а… Бяда.

Шторм начал стихать где-то за полдень. Тогда же и закончился ливень. Я высунулся «на улицу».

Вход в пещеру был ниже нашей второй по счёту базы, на высоте метров двухсот над уровнем океана. На который открывался отличный вид, из-за отсутствия вокруг высоких деревьев.