Пенсия для морского дьявола

И теперь ты её здесь оставишь? Когда уплывешь с острова?

— Ну... — я вздохнул, продолжая мерить шагами знакомые джунгли. — А что делать? Блин, скажи, мне, пацан, что делать?!!

Я не пацан. Я Хеху! И не я всё это начал!

Разговор мне откровенно не нравился. Ну, зачем? Зачем он про Хаэату? Червячок сомнений, что я правильно делаю оставляя сестру одну, исподволь грыз душу.

— Лан, давай замнем. Я ща поныряю немного, а то жрать хочется после всего. И надо собираться.

Решил — сначала выберусь на пляж и возьму нож, которым последние несколько раз ракушки отковыривал. Не хотелось портить новый, недавно сделанный, закреплённый сейчас на правой внутренней стороне голени.

Пока плыл, размышлял как лучше увязать поклажу, что возьму с собой, и не стоит ли наготовить впрок жареных ракушек. Конечно, сушеные бананы и вяленая рыба хороший вариант, даже если немного размокнут, испортятся не скоро, но ... привык я как-то, ко вкусу мидий. И может сделать ещё пару копий? Одно, к примеру, побольше и пару лёгких, метательных? Или три?

В этих раздумьях я и вышел на пляжик. Потряс головой, вытряхивая воду из правого уха...

— А вот и наш герой! Ты заставил за собой побегать!

Этот голос на моем пляже был настолько из области нереального, что я, сначала, даже не обратил на него внимания. И только поэтому не сиганул обратно в воду.

Резкие удары чем-то типа деревянных мачете порубили сочную растительность, что скрывала вторую часть пляжа, на которую я оттаскивал шезлонг, топчан и навес, чтоб с воды в глаза не бросались.

Картина маслом. В шезлонге развалившись сидел Ата. Тот самый Отец войны и батя красотки Айхи. В близи он производит ещё более угрожающее впечатление.

А на топчане, подобрав ноги под себя, восседал Ману. И три воина — двое по бокам свободного пространства, хотя туда я не рвану, а один, тот самый, «молодой-безухий» стоял между топчаном и шезлонгом, будто преграждая путь наверх, и яростно буравил меня взглядом.

О-ба-на... Я, проклиная себя дернулся обратно... и только сейчас заметил лодки.

Пара крупных каноэ, но не людей войны, а обычных, рыболовных, показались в поле зрения. Где они там прятались, сейчас думать поздно. Главное — через минуту или меньше, они будут у пляжика, а вплавь уйти от лодки — это из области нереального. У меня же нет акваланга! Тем более это восьмиместные каноэ, гребут четверо рыбаков, а пара воинов сидят с копьями наготове. Луки тоже имеются. Короче, с воды меня отрезали. Хорошо, что сразу не сиганул!

— Ты, оказывается, неплохо плаваешь! — усмехнулся Ману. — А мы тебя всё пытались на берегу отловить... Никогда бы не подумал, что какой-то земляной червяк научится плавать!

Чёрт! Я замер, прикидывая варианты.

— Кто ж знал, что искать тебя надо с воды? — продолжал самодовольно вещать «правая рука» Отца войны, — но я сообразил, что слишком настойчиво ты говорил своей подружке про закатный берег. И слишком демонстративно убегал от нас туда.

Он сейчас от осознания собственной гениальности не лопнет? Ману и прям задрал нос, сидел гордый, будто только что поймал величайшего злодея всех времен и народов.

— И тогда я взял несколько лодок, мы прочесали берег... Кстати, стоит отдать тебе должное, ты хорошо всё здесь спрятал, и если бы одна из лодок не решила пристать в этом месте, чтоб просто передохнуть и переждать разыгравшееся волнение, мы бы тебя не нашли.

— Вот же, чёрт, — скривился я, — вечно эти мелочи, которые не предусмотришь!

— Ну, хватит! — с хмурой рожей резко прервал нас Ата. — Ты! — он ткнул в меня пальцем, по привычке выпучив глаза. — Ты жалкий червяк, и недостоин, чтоб мои люди тратили на твои поиски столько времени! Но ты убил нашего товарища! ... Сына моей сетры! Моего человека! — заревел он вскакивая.

Да что ещё за индийское кино! Вы тут что, все кому-то дяди-братья-племянники?

— Что ты несешь? — крикнул я с ответным наездом. — Я не убивал воинов этого острова! Как придурок максимально старался сохранить им жизнь и здоровье, хоть легко мог уполовинить твоё воинство! Вон, хоть его, — я ткнул пальцев в «безухого», — хотел бы убить тогда, резанул бы горло, и делов. А так голова пару дней поболела, и только!

— Ты убил Танэ! — выкрикнул с трудом сдерживая слёзы «безухий». — Ты подло подкараулил, и ударил его ножом!

— Стоп-стоп-стоп! — я вскинул руки, уставился на Ату. — Ты чё мне шьёшь, начальник? — неожиданно даже для самого себя я перешёл на сленг, которого здорово поднабрался за годы работы на авторынке. — Я твоего Танэ в глаза не видел! Кто это? Мож его свои же порешили, а теперь на меня валят?

— Танэ был молодым, но очень смелым и умелым воином! Я прочил его в мужья моей дочери! Он мог бы со временем сменить меня во главе людей войны!

Кстати, как я не был взвинчен, но то, как отреагировал Ману на эти слова от меня не укрылось. Хоть тот и пытался не подать виду.

— Только недавно он взял четвертую жизнь в честном поединке равных! Он бы мог...

— Стопэ! — снова вскинул руку. — Помолчи, дядя! — перебил я разбушевавшегося отца войны. — Ты хочешь сказать, что Танэ, это четырёх... — чуть не ляпнул «ухий», — это который с четырьмя трофеями на шее? — для наглядности показал рукой. — Который на днях завалил воина с острова Желтой птицы?

— Да! Это был он! А ты подло ударил его ножом, и он истек кровью!

— Да вы чё, мазуты береговые, — нисколько не прикидываясь вылупился я на них с изумлением, — вы не могли кровь чтоль остановить? Рана пустяковая! Я же в мясо бил, там до артерии далеко...А ты! — я ткнул пальцем в Ату. — Фюрер долбанный, ты своих бойцов не обучил элементарной первой помощи?!

— Довольно! — перекрикивая меня рявкнул Ата. Голосина у него был знатный, у меня аж в ушах зазвенело. — Ты убил моего человека, и за это ответишь! Каналоа! — повернулся он к «безухому», — Ты разочаровал меня, но сейчас у тебя шанс исправиться. Убей эту крысу, отмсти за старшего брата, и твоё место снова будет среди моих людей!

Ата с видом «я всё сказал» плюхнулся обратно в мой шезлонг, а «безухий» Каналоа радостно ощерившись, помахивая дубинкой пошёл на меня.

Первым делом я чуть подсел, типа коленки не держат, приоткрыл рот и изобразил на лице такую потерянность, что Ата даже брезгливо поморщился. Типа: «Говорить то ты мастак...». А вот Ману смотрел цепко. Но топчан мне не мешает.

Эх, дурачинушка, мелькнуло в мозгу, надо было тебе копье взять, так хотя бы шанс появился. Изображая растерянность, я подождал, пока парень сблизится и замахнётся... Ну и рожу он при этом скорчил! А потом, не меняясь в лице, просто нырнул ему под руку.