Penthouse

Кондратий улегся на кровать и продолжил:

– А если нету, то найдут, – и торжественно объяснил почему. – Здесь все ради тебя! Только выздоравливай. И если тебе, ИВАН, чтобы поправиться, нужен белый индийский слон, то Леня сюда доставит и слона, и слониху в придачу, чтобы слоник не скучал и положительно влиял на твое излечение.

– Серьезно? – заинтересовался он.

– А то! – уверенно и с ноткой гордости ответил Кондратий. – Только сначала Леня все просчитает, взвесит и если поймет, что ты его не дуришь, то сделает любое. Цифра за лечение, конечно, вырастет, но на здоровье, особенно психическое, денег не жалко. Так что с музыкой проблем, думаю, не будет, – Кондратий зевнул. – Иди и заказывай. Слушать есть на чем.

– А чего вы не пойдете? – спросил он.

– Тебе нужнее. Твоя же идея про фуги, – объяснил Кондратий. – Чисто ассоциативно. Фуга – Бах – музыка. А дальше еще что-то вспомнишь. Может быть.

– О, я вижу у вас опыт, – с уважением заметил он.

– Да, – без ложной скромности согласился Кондратий. – Мой опыт, скорбь умножающий⁶, подсказывает мне, что если пойду просить выдать Баха я, то надо будет сказать правду. По пустяках я врать не люблю. Вот и придется сказать, что прошу для тебя.

– Ну и что? – удивился он.

– О, брат! – театрально продолжил Кондратий. – Начнутся расспросы типа «Почему ты решил это сделать?», «Для чего?», «С какой целью?», «Какое тебе дело до него?». И тэ дэ и тэ пэ.

Он чуть не рассмеялся:

– Почему?

– Потому что, ИВАН, психотерапия – это такой необратимый процесс, в котором все имеет значение, даже размер. Сам увидишь, когда за тебя возьмутся эскулапы. А теперь – тихий час, – Кондратий повернулся на бок и снова зевнул.

– Что значит «тихий час»? – уточнил он.

– Сиеста, – пробормотал сосед, – послеобеденный отдых, – каждое последующее его слово звучало все тише. – Передвижение по отделению не запрещается, но и не приветствуется.

Последняя фраза прозвучала почти неразборчиво, превратившись в сопение и похрапывание.

Кондратий уснул.

В 15-ом отделении ревностно чтили четкий распорядок дня. Завтраки, обеды и ужины появлялись в палатах с точностью до секунды. Все назначенные процедуры и манипуляции проводились именно в то время, на которое были запланированы.

Леонид Яковлевич, человек чрезвычайно пунктуальный, а в некоторых вопросах даже педантичный, любил порядок и требовал такого же подхода к работе от своих подчиненных.

Разумеется, в пределах статистической погрешности профессор допускал сбои налаженной системы вверенного ему звена здравоохранения. Но лишь в случаях: а) неадекватности пациента вследствие психического расстройства; бэ) с непривычки и по незнанию – когда пациент только входил в новый распорядок времени, он мог невзначай нарушить режим.

Но как «а», так и «бэ» случались крайне редко. Вся атмосфера и, если можно так выразиться, аура 15-го отделения была пронизана порядком. Свод правил просто витал в воздухе и легко, естественно, воздушно-капельным путем через бронхи, легкие, а затем по кровеносному руслу, оседлав эритроциты, проникал в головы персонала и больных, формируя у них на подкорке устойчивый поведенческий стереотип.

Некоторые «выпускники» – так, то ли в шутку, то ли всерьез, называл Леонид Яковлевич всех, кого выписывали из отделения – настолько привыкали к больничному режиму, что придерживались его и дальше по жизни. Двигались ровно и монотонно, будто по накатанной колее.

Сегодня, как всегда после обеда, в 15-ом отделении на 60 минут наступил тихий час.

Ему же спать не хотелось. И он решил найти себе какое-либо занятие.

Осмотрев еще раз палату, он понял – деятельность его будет сугубо виртуальной, потому что материальных предметов, которые заинтересовали бы его сию минуту, не наблюдалось.

А между тем, лежать было приятно, вставать не хотелось, солнце продолжало неустанно изливать свое тепло и свет через окно вовнутрь. Кроме естественных умиротворяющих живых звуков парка, к нему не долетали никакие другие посторонние шумы.

Он представил себе сцену с включенными прожекторами и рампами, освещающими декорации. Все артисты ушли пообедать. Осветители, суфлеры, режиссеры и иже с ними также удалились. Нету шума, гама, истерик, ссор, криков, беготни и суеты. На душе покойно и светло.

В саду возле дома растет громадный величественный древний дуб. Он появился здесь задолго до того, как возвели этот дом и разбили сад вокруг него. Он вырастал и тянулся вверх к солнцу давным-давно, и в то время на земле еще не жили люди, поселившиеся здесь. И не было мальчика, катающегося на качелях.

Одна толстая ветка дуба, словно выпрямленная жилистая рука, тянется к дому, к его окнам. К этой ветке хозяин привязал веревки с дощечкой. И получились качели для мальчика, который теперь на них катается.

Ребенок взлетал вверх, пытаясь дотянуться ногой до зеленых листьев другого дерева, падал вниз, потом снова со свистом приближался к синему небу. Ветер приятно холодил и щекотал все его тело. Мальчик, сидя на дощечке, откидывался назад и нагибался вперед, чтобы взлететь выше, выше, еще выше.

Налетавшись всласть, мальчик решил найти для себя другое занятие. Он просто замер. Качели по инерции продолжали свое маятниковое движение, но всякий раз поднимались все ниже, а после и вовсе остановились.

Мальчик легко спрыгнул и радостно побежал к дому, поднялся по ступенькам, громко стуча сандалиями по дощатому полу веранды. Пошел к дверям, без усилия открыл их и очутился в просторном прохладном кабинете.

Мальчик здесь не впервые, но каждый раз, входя сюда, он чувствует некую загадочность. Сердце его бьется чаще – от возбуждения, от предвкушения того, что скоро, прямо сейчас ему откроется еще одна тайна.

Мальчик осторожно, чтобы не растерять свои приятные ощущения, входит внутрь. Он пока недостаточно высок для этого мира, но здесь он чувствует себя еще ниже. Возле стен высоченные, под потолок, шкафы, уставленные неисчислимым количеством книг. Огромные кожаные кресла, диван и массивный рабочий стол заполняют собою почти всю площадь кабинета, делая его похожим на городок с домами и узенькими улочками. И от этого появляется ощущение сказки, будто попадаешь в другой фантастический мир. Мальчик гуляет по этому городку в поисках новых приключений.