Пепел удачи

Куприянов оглянулся. Стена купола, скрывающего вход в подземелье, наполовину обрушилась, и, задействовав прицельную систему шлема, можно было рассмотреть край уходящего вниз тоннеля. В самом начале боя майор приказал своему заместителю отправить туда Каланина вместе с тремя бойцами и беречь его как зеницу ока. Что бы ни произошло, они были просто обязаны сохранить капитана и переправить его на «Палладу»! Вот только где она сейчас… «Паллада»?

Ответ пришел, когда «ярославичи» отступили почти к самому зданию. Но, к сожалению для них, вряд ли его можно было считать положительным. Сначала над ними со страшной силой заревело и загрохотало. Зарницы вспыхнули по всему небосводу, словно мириады фонарей разной степени мощности. Сотни, тысячи больших и малых болидов пронзали атмосферу Каледонии в разных направлениях, осыпая землю огненным дождем. Наверное, со стороны это зрелище смотрелось довольно красиво, но многоопытные спецназовцы медленно, но верно чернели лицами. Уж кому-кому, но им не нужно было объяснять, что происходит сейчас на орбите.

Невидимое глазу сражение, развернувшееся в космосе, однозначно свидетельствовало о том, что «Паллада» нарвалась на неприятеля и ведет упорный бой, стремясь пробиться на орбиту, а значит, о скорой эвакуации теперь можно забыть. Куприянов то и дело ловил на себе вопрошающие взгляды своих бойцов. А он ничего не мог им ответить и лишь угрюмо отворачивался, с ожесточением ловил в прицел фигурку очередного неприятельского солдата и яростно полосовал его прицельными очередями.

Да и что, собственно, тут можно сказать? Боеприпасы почти на исходе, индикаторы батарей давно уже мигали красным сигналом разрядки, «Ланцелоты» сбросили опустевшие пусковые установки и экономно били по врагу короткими, в два-три снаряда, очередями своих малокалиберных пушек. Спецназовцы медленно отступали, все больше сужая круг обороны. Северный зверек по имени песец неумолимо подкрадывался к «ярославичам» все ближе и ближе.

Надежда на успешный исход операции вспыхнула ненадолго, когда по позициям противника вдруг отработали с орбиты орудия звездолета. «Паллада» нанесла короткий удар, пытаясь помочь своим бойцам. Куприянов злобно ухмылялся, наблюдая за тем, как судорожно мечутся между высокими дымными столбами и разбухающими огненными шарами разрывов вражеские пехотинцы, как взлетают в воздух их танки и бронемашины. Вот только на душе у майора было гадко и противно – незадолго до начала налета с ним наконец-то вышло на связь командование. Но вместо обнадеживающих обещаний Куприянов услышал, что дела их в общем-то хреновые! И рассчитывать на помощь не стоило, а наоборот, у майора запросили координаты, по которым можно будет направить спасботы «незабудки».

Правда, приказ беречь следователя ему подтвердили в безапелляционной форме, не слушая никаких возражений и жалоб. «Любой ценой!» – и точка. Что ж, по крайней мере, появилась хоть какая-то определенность. Сказать по правде, на миг Куприянов решил, что все их усилия оказались напрасными. Подманить тварь на, пожалуй, единственно возможного живца, каковым стал ничего не подозревающий следователь после долгой и кропотливой подготовки, что тайно велась на борту «незабудки», и теперь лишиться возможности активировать ее… Майор слишком хорошо помнил шок, охвативший его, когда Гарутин рассказал ему правду! И теперь он готов был буквально грызть зубами землю, чтобы операция прошла так, как надо, но, оказалось, не все зависело только от них.

Вскоре связь с линкором опять прервалась. Грохот в небесах усилился, а затем, и это стало полной неожиданностью для всех, там вдруг полыхнуло так, что надвигающийся вечер враз превратился в солнечный полдень. Автоматика шлемов едва успела отсечь избыточный поток света, затемнив забрала по максимуму, но даже в таком положении нестерпимо резало плотно зажмуренные глаза. Одна из платформ, чьи сенсоры, похоже, вышли из строя, начала описывать бестолковые круги, натыкаясь на препятствия и жалобно взревывая двигателем.

А потом на них обрушилась тишина. Она была тяжелой, плотной и давила на людей, заставляя рефлекторно съеживаться, опускать голову к земле. Это нельзя было объяснить рационально, но и «ярославичи», и наседающие на них пехотинцы перестали стрелять, замерев в тревожном ожидании чего-то непременно ужасного, в этом ни у кого из них не было ни малейшего сомнения.

Куприянов с усилием поднял ставшую вдруг свинцовой голову и встряхнулся, прогоняя наваждение. Облизал пересохшие губы, откашлялся и негромко бросил в микрофон:

– Я не понял, у меня в подчинении что, кисейные барышни? А ну-ка все очнулись!

Спецназовцы медленно стали выходить из странного оцепенения, в которое они погрузились после загадочной небесной вспышки. Бойцы вновь брались за оружие, стараясь сосредоточиться на привычном деле. Майор с удовлетворением наблюдал за этим процессом, искренне надеясь, что теперь все войдет в привычное русло. Он повернулся в сторону противника. К сожалению для солдат планетарных войск, среди их командиров пока не нашлось того, кто бы смог привести подчиненных в чувство. Пехотинцы замерли на тех позициях, где их застало непонятное явление, и не предпринимали никаких действий. Куприянов дернулся было отдать приказ об атаке, но тут же с сожалением отказался от этой затеи – будь у него побольше бойцов, это имело бы смысл, а так… два десятка спецназовцев да пара «Ланцелотов» – даже не смешно! А ведь шанс для успешного наступления был великолепный! Обидно.

– Игорь, как там наш капитан? – обратился он к заместителю.

– Порядок, – лаконично отозвался тот. – Вкололи ему поддерживающий коктейль, сейчас спит. Но кибердоктор показывает, что если в течение трех-четырех часов он не получит стационарную помощь, то сердечко может и не сдюжить.

– Хреново, – устало выдохнул майор. – Ладно, я сейчас еще раз попробую запросить «Палладу».

Ответ на его послание пришел неожиданно быстро. Вот только его содержание откровенно ошеломило Куприянова – «Паллады» больше не было! То есть что-то произошло только с самим кораблем – весь экипаж сейчас спешно эвакуировался. Сразу вспомнилась просьба предоставить координаты удобных мест посадки для спасботов. Выходит, что уже тогда командование готовилось к чему-то подобному? А странная вспышка? А Пятая эскадра – неужели имперские корабли довольствовались уничтожением «незабудки»? Но ответа на мучившие его вопросы майор не получил, начштаба бригады, с которым удалось связаться, раздраженно оборвал контакт, сославшись на полное отсутствие времени. Последним, что услышал Куприянов, было: «Помочь, по возможности, спасботам огнем с земли и сдувать, черт побери, даже пылинки с Каланина!»

– «Помочь»! – угрюмо передразнил невидимого начальника майор. – Чем помочь-то? Нам самим бы кто помог… Игорь, ты слышал? – От зама у Куприянова давно не было секретов, вот и сейчас он подключил его к своему каналу.

– Реально тревожно как-то, командир, – задумчиво выдал любимую присказку старлей. – Особенно мне непонятно, на кой ляд им теперь этот следак – раньше я думал, что «Паллада» рванет куда-то, где чрезвычайно важна та штуковина, которая находится сейчас в теле капитана. Но сейчас-то она зачем?

– Ты спрашиваешь меня? – невесело отозвался майор. Ему вдруг пришло в голову, что Гарутин решился применить то последнее средство, которым располагала «незабудка». Пожалуй, только этим и возможно было объяснить странную вспышку в небе и гибель самого звездолета. И потом, как отреагировали на это решение другие корабли тсиан? Использовать жизненную энергию «незабудки» и всех тех, кто находился на ее борту, чтобы выплеснуть в окружающее пространство излучение настолько странное, что никто из яйцеголовых [26] даже приблизительно не мог описать его природу, – это был ПОСТУПОК. В одном ученые были солидарны: любой материальный объект искусственного происхождения, оказавшийся на пути этого страшного оружия, подвергался полному уничтожению, и защиты от него не существовало. Правда, и цена, которую требовалось заплатить за использование этого «последнего довода королей», была довольно высока – по самым оптимистичным расчетам, пережить забор энергии, потребной для «выдоха», могли не более тридцати-сорока процентов экипажа «незабудки». Только сейчас майор сообразил, что странное оцепенение его бойцов, скорее всего, являлось побочной реакцией на срабатывание неизвестного оружия, ведь все они также входили в число пассажиров суперлинкора. Знать бы еще, сработал ли этот поистине безумный вариант или нет? – Ладно, похоже, не дадут нам договорить – тут у меня пехота очнулась и лезет снова. В общем, приказ слышал – выполняй! До связи.

26

Яйцеголовые (жарг.) – прозвище ученых.

Бой загремел с новой силой. «Ярославичи», демонстрируя настоящие чудеса выучки, из последних сил сдерживали яростные атаки, нанося противнику серьезные потери. Но исход боя лично у Куприянова сомнений не вызывал – рано или поздно их просто задавят. К атакующим постоянно подходили подкрепления, чего нельзя было сказать о спецназовцах. А когда между зданиями появились силуэты двух «Рыцарей», майор понял – все, хана! – противостоять тяжелым танкам им было попросту нечем.

Именно поэтому, когда неприятельские танки с грохотом взорвались, а из вечернего полусумрака небес вынырнул десантный челнок, сразу же начавший поливать неприятеля изо всех стволов, Куприянов воспринял это как чудо. Следом, один за другим, пошли косяком спасботы, но приземлялись они чуть дальше от институтского комплекса, на берегу реки. Из них выскакивали «ярославичи» и тут же вступали в бой.