Перчик на десерт

— Кровь! — внезапно прошептала она, указывая на середину стола.

Девушки посмотрели в ту сторону, и им померещилось, что на столешнице и в самом деле расплываются кровавые пятна.

— Свежая кровь! — удовлетворенно прошептала бабка. — Нет, матушка, не попользоваться тебе чужим добром. Не зря я его прокляла.

— Вы о чем? — робко поинтересовалась Юля. — Кого вы прокляли?

— И еще прольется, — удовлетворенно бормотала бабка. — Пришло для них время расплаты. Настасья с того света мне помогает!

И тут бабка устремила на обеих девушек неожиданно проницательный взгляд.

— Вы там были! — утвердительно сказала она. — Были там, где от рук справедливого мстителя пал отпрыск злодея! Заклинаю вас, помогите чистой душе.

Осуществите возмездие над злодеем.

— Мы согласны, — сказала Инна. — За этим сюда и приехали. Но нам нужно знать все про Наташу.

— Идите к Соломоновой, она вам все расскажет, — внезапно снова другим, очень обыденным голосом сказала бабка. — Но помните, злодей не должен пасть от человеческой руки. Иначе быть ему в раю, а он заслуживает ада.

Девушки пулей вылетели от странной бабки через внезапно нашедшуюся дверь. Вид у них, должно быть, был совершенно безумный, потому что проходящие мимо деревенские тетки остановились возле них, и одна сочувственно спросила:

— Вы из города? Погадать приехали, а старостиха вас напугала? Это она может. В молодости грешила много, вот теперь грехи ее и мучают.

— Много ты понимаешь, — вступилась за колдунью другая женщина. — Старостиха добра много делает, и зла от нее никому еще не было. Она даже детишек, что ее вечно ведьмой дразнят, ни разу камнем не прибила.

— А что вам она сказала? — обратилась третья женщина постарше к подругам.

— Велела идти к Соломоновой, — хихикнула Инна.

— К Соломоновой, — задумалась женщина. — Это кто же такая у нас будет?

И подруги с удивлением обнаружили, что деревенские женщины вполне серьезно восприняли слова полоумной старухи и стали оживленно обсуждать, кого это могла иметь в виду Старостиха.

— Так учительница ж в школе! — внезапно воскликнула одна. — Алла Аркадьевна. Она и есть Соломонова.

— И как нам ее найти? — спросила Юля.

— Пойдемте, мы вас проводим, — сказала одна из женщин.

— Сейчас школа закрыта, так что она дома должна быть, — добавила другая.

— Зачем мы туда идем? — прошептала Инна на ухо Юле. — Ты что, веришь этой бабке?

— А кто сможет рассказать нам про Наташу, если не ее учительница? — пожала плечами Юля. — Дуры мы с тобой, что сразу в школу не пошли, а поперлись по дворам.

* * *

Хотя днем было по-летнему жарко, после ночи, проведенной на сырой земле, ломота чувствовалась во всем теле. Девушка разгребла сухую траву, которой забросала себя, спасаясь от ночной свежести, потянулась — и тотчас же из груди ее вырвался болезненный стон. Было совершенно очевидно: книги нагло врали, и ночевка на свежем воздухе — удовольствие ниже среднего.

Кое-как поднявшись, девушка заковыляла к ручью, журчание которого она слышала ночью. Увы, вода в ручье оказалась вовсе не такой прозрачной и чистой, как хотелось бы. Химический завод, расположенный выше по течению, постарался на славу — на ручей было страшно смотреть. Девушка судорожно сглотнула — пить хотелось ужасно. Однако осторожность взяла верх, странные радужные разводы на воде выглядели жутковато. Путница привела себя в порядок — для этой цели вода в ручье все же годилась, — поднялась на пригорок и увидела дорогу.

Дальше пришлось действовать интуитивно, так как в книгах на сей счет никаких указаний не имелось. Постояв с минуту на пригорке, девушка скатилась прямо под колеса мотоцикла с коляской, в котором восседал крепкий на вид дед. Ему пришлось резко затормозить и свернуть в сторону. В результате мотоцикл угодил в кювет — и сразу же раздались жалобные стоны старика.

Девушка, не задумываясь, бросилась к пострадавшему. Увидев виновницу своего падения, старик смачно выругался. Потом еще раз и еще… Девушка впервые в жизни слышала такие слова, поэтому с интересом прислушивалась. Она никогда не упускала случая чему-нибудь поучиться. Собственно, ради этого все и затеяла.

— Сгинь, дьявольское отродье …во! — ругался дед. — Чтобы тебя по.., размазало.

Было очевидно, что дед — крупный знаток фольклора. Девушка молча смотрела на пожилого мотоциклиста. Смотрела и слушала. А дед все ругался и ругался. Лишь полчаса спустя он начал проявлять первые признаки усталости.

— Ладно, облегчил душу, — пробормотал наконец старик. — Помоги мне теперь отсюда выбраться и вези в больницу. Думаю, без перелома не обошлось.

К счастью, дед был худым и жилистым. К тому же он прыгал на одной ноге. Но, усадив его в коляску, девушка в растерянности уставилась на мотоцикл.

— Ну, чего же ты! — проворчал пострадавший. — Садись за руль. Сама видишь, я сцепление не выжму.

— Ага, — кивнула девушка. — А что такое сцепление?

— Ты откуда свалилась?! — изумился дед. — Мотоцикла, что ли, никогда не видела?

Девушка молча пожала плечами.

— Так ты издеваться надо мной будешь! — снова распалился дед. — Садись, тебе говорят!

Она деликатно присела на жесткое сиденье мотоцикла.

— О господи! — всплеснул руками дед. — Да не так! Ты враскоряку сядь.

Немного подумав, девушка сообразила, чего от нее хотят.

— Теперь ударь ногой по той педали, что внизу! — распорядился дед. — А руль держи покрепче.

Там есть ручка. Когда загудит, ты ее покрути.

— А.., ясно, — сказала девушка. — Я вспомнила.

Немного помучившись, они все-таки тронулись с места.

— Ты откуда такая взялась? — спросил дед. — Вроде бы не из наших мест. Дачница, что ли?

— Я в лесу заблудилась.

— Что ж, не хочешь, не говори, — пробурчал дед. — Я ведь не навязываюсь.

Дальше они ехали в полном молчании. Девушка, даже если б захотела, не могла бы поддерживать беседу — она с трудом справлялась со своенравной техникой. Минута проходила за минутой, и вот мотоциклистка наконец-то увидела крыши кирпичных домиков.

* * *

Сопровождаемые женщинами — их становилось все больше, — Инна с Юлей подошли к приземистому деревянному строению под металлической кровлей.

— Вот, это и есть наша школа! — с какой-то непонятной гордостью заявила одна из женщин. — Со времен Гражданской войны стоит.