Перчик на десерт

Сергей Николаевич пошатнулся и схватился за горло.

— Как убит? — пробормотал он. — Я совершенно ничего не понимаю. Где Галина? Пусть она мне все объяснит.

— Мы тоже хотели бы знать, где Галина, — сказала Юля. — Дело в том, что она не открывает, хотя должна быть дома.

Сергей Николаевич сунул руку в карман.

— Вот, дубликаты ключей от квартиры сына, — он показал на связку. — Я их на всякий случай прихватил с собой.

Когда последний замок капитулировал, все ворвались в квартиру и разбежались по комнатам в поисках Галины.

— Никого, — пробормотала Инна минуту спустя. — Куда-то ушла.

— Причем собиралась в большой спешке, — заметила Юля. — В ванной настоящий бедлам, все перевернуто. А фен так и вовсе не выключен.

— И сигнализация не поставлена, — сказал Тема. — Значит, она вышла ненадолго. Предлагаю подождать.

— А вы пока расскажите мне, что же тут все-таки случилось, — попросил Сергей Николаевич.

* * *

Выбираясь из приемного покоя сельской больницы, старик опирался на плечо своей молодой спутницы.

— Перелом малой берцовой кости, — проговорил он с каким-то странным удовлетворением. — Я так сразу и понял. Придется тебе, дочка, везти меня до дома.

— Ладно, — согласилась девушка. — Тем более что других дел у меня нет.

Старик с удивлением посмотрел на нее, однако промолчал. Дом его находился в ближайшей деревне.

Старик жил один; кроме огромной кавказской овчарки, никто не вышел встречать хозяина. Пес тщательно обнюхал сначала гипс на ноге старика, потом — ноги девушки. После чего милостиво разрешил гостье пройти на охраняемую им территорию.

— Как же вы будете один? — спросила девушка. — Вы даже воды из колодца достать не сможете.

— У меня внучка есть, в городе живет. Такая же, как ты, попрыгунья, — дед принялся сворачивать самокрутку. — Позвоню, может, приедет.

— Вам лучше вернуться в больницу.

— Ни за что! — решительно возразил дед. — Там я точно в момент загнусь. Больницы для того и существуют, чтобы люди в них умирали. Нет, я уж дома останусь. Тут и стены помогают.

— Что ж, посмотрим, как они вам помогут дров нарубить и печь затопить, — сказала девушка и вышла во двор.

Сидевший у порога пес, немного подумав, отправился следом за ней. Умный кавказец тотчас понял, что вышел не зря. Гостья сразу же схватилась за топор и проверила пальцем остроту его лезвия. При этом на ее лице появилось странное выражение. Пес ощетинился, приготовившись защищать хозяина до последней капли крови.

И тут произошло неожиданное… Хрупкая на вид девушка схватила огромное сучковатое полено и в три удара расправилась с ним. Через четверть часа у ее ног скопилась приличная горка дров. Гостья орудовала топором с необыкновенным азартом — псу прежде не приходилось видеть, чтобы дрова рубили с таким ожесточением.

Собрав в охапку часть из нарубленных поленьев, девушка направилась к дому. По пути отпихнула ногой пса, мешавшего ей пройти. Кавказец даже от своего хозяина такого обращения не потерпел бы, но тут лишь тихонько тявкнул, словно обиженный щенок, и побежал к хозяину.

А девушка уже вовсю хозяйничала в доме. Сначала она затопила печь, а потом принялась за уборку.

Да еще громко ворчала — мол, нельзя запускать жилье до такого состояния, у людей свиньи и те чище живут, а собакам, особенно большим и лохматым, в доме не место, пусть отправляются во двор, а то обеда не получат. Пес ужасно проголодался. К тому же перед его глазами до сих пор стояла картина: девушка с необычайной легкостью расправляется с огромным сучковатым поленом. В общем, кавказец решил, что не стоит ссориться с гостьей, и он не прогадал: через час его послушание было вознаграждено миской наваристой каши, в которой попадались внушительные куски мяса.

После обеда пес заглянул в дом, чтобы проведать хозяина, — и с трудом узнал его. Старик лежал в чистой рубашке на ослепительно белых простынях и с задумчивым взглядом жевал пирог с капустой. А девушка тем временем хлопотала в огороде — он, по ее словам, «зарос сорняками так, что дальше некуда».

— Что скажешь? — обратился дед к кавказцу. — Странная девка? Но что бы мы без нее делали? Пусть поживет? Будет нам вместо внучки.

Пес в знак согласия завилял хвостом. При этом с умилением поглядывал на кусок пирога в руках хозяина…

— Не верю, что Сережа погиб, — пробормотал Сергей Николаевич, внезапно постаревший лет на десять. — Только не он. Хотя я его предупреждал: брак с этой особой к добру не приведет.

— Вы имеете в виду Галину? — спросила Инна. — Но почему?

— Сразу видно, что вы с ней незнакомы. Наглая, ни перед чем не остановится, тварь. Не знаю, из какой дыры она вылезла, чтобы сцапать моего сына, но горя она мне принесла немало. Из-за нее я почти не виделся с сыном — эта женщина делала все от нее зависящее, чтобы помешать нам встречаться почаще.

Она и мою жену возненавидела, а за что? Стоило нам с Сережей договориться о встрече — непременно что-то случалось. То выходила из строя машина, то прорывало водопровод, то еще что-нибудь. Сначала я все списывал на стечение обстоятельств, но в конце концов понял: случайности здесь ни при чем.

— Но зачем ей это? — пробормотала Юля.

— Галина патологически ревнива, — ответил Сергей Николаевич. — Да, да, и не смотрите на меня так удивленно. У нее потрясающая выдержка, и обычно ей удается скрывать свои чувства от посторонних.

Но как-то раз я присутствовал при сцене, которую она устроила Сергею из-за того только, что кто-то звонил им по телефону, а потом молча вешал трубку.

Поверьте, в Галине — целый океан страстей, вулкан, гейзер!

— Почему же ваш сын терпел ее? — спросила Инна.

— Я бы тоже хотел это знать. Но сколько я ни пытался поговорить с ним на эту тему, он всегда уходил от ответа. У меня сложилось впечатление, что она чем-то удерживала его. Знала какой-то секрет, что ли…

— А ваша жена такого же мнения о Галине?

— Вероника — прелестное дитя, видит лишь то, что на поверхности. Она считала, что Галина очень мужественно воспринимает все измены Сергея, и поражалась ее выдержке.

— А за что Галина возненавидела вашу жену?

— Тут снова проявилась Галинина ревность. Она вбила себе в голову, что между Сережей и Вероникой что-то есть. Наверное, видела их где-то вместе. Не знаю, я к ее словам не прислушивался. Но Вероника не стала бы меня обманывать, тем более — с моим сыном. Даже не представляю, кто, кроме Галины, мог бы задумать такое жестокое убийство…