Перед бурей

— Зачем ты им помогала?

От Искры разве что искрами не сыпануло.

— Чем больше беспризорников шляется по городу, тем меньше шансов, что в очередной раз зацапают именно моих, — раздражённо пояснила.

— Ну-ну, — и Дикарка вспомнила, как патэ Киош неохотно объяснял, что купил её лишь потому, что его впечатлил потенциал маленькой строптивой невольницы.

Как стесняются люди творить добрые дела… А если уличить их в том, старательно отговариваются личной выгодой.

— Что будешь делать с теми, кого зацапали? — поспешила Дикарка сменить тему. Воображение мгновенно нарисовало ей тот самый отряд, устремляющийся на штурм темниц.

— Завтра решать будем. Будет воровской сход… плевать они на нас хотели, но, может быть, удастся выручить заодно. А если нет, придётся самим.

Они отправились в Тухлый Угол. Какие-то заскорузлые сухари, вяленое мясо и гниловатые яблоки показались Дикарке королевской трапезой. А потом Искра сказала, что уже поздно. Беспризорникам пора спать, завтра ждёт "работа" — воровство и попрошайничество. Благополучным девочкам пора отправляться домой, чтобы получить там порцию нравоучений, а то и берёзовой каши за позднее возвращение и испорченную одежду.

— А то заночуй у нас? — предложила. — Ругать никто не будет.

— Нет уж, спасибо за предложение. Пойду, — Дикарка попрощалась с "отрядом" и его чефом, получила неискреннее приглашение заходить и отправилась домой.

Не так давно она снова почувствовала, что Тания думает о ней и, насколько смогла, сформировала ответную телепатему, что с ней всё в порядке. Получилось довольно скверно. Дикарка знала, что не отличается талантами в этой области. Нелюдимость и замкнутый характер создают барьер для телепатии и делают мысль тяжёлой. Тания же, несмотря на всё случившееся с ней и родными, по-прежнему верит в доброту мира и людей. Она с лёгкостью отпускает мысль, словно птицу. Остаётся надеяться, что подруга стратига не поднимет тревогу, перепутав напряжение, с которым Дикарка отвечала ей, за что-то недоброе…

— Ну, чего? — спросила Дикарка, не оборачиваясь. Искра досадливо фыркнула за спиной — не удалось подкрасться!..

— Провожу тебя, — сказала, поравнявшись с подругой.

— Да ну, зачем. Просто покажи, где здесь ближайший…

— Провожу. Мало ли куда забредёшь в малознакомом районе. Да и не стоит в одиночку ходить в это время. Даже нам, трущобным детям.

Дикарка подозрительно глянула.

— Я имею в виду, что ты сейчас как раз похожа на местного обитателя.

— Ладно.

Когда они забрели в Верхний Город, Искра не особо удивилась. "Работа" беспризорника развивает наблюдательность. Ушлые с одного взгляда оценят, у какого городского раззявы можно чего стырить, какой чувствительной барышне рассказать слезливую историю, а к кому вообще подходить нельзя. Что девчонка не из "простых", Искра уверилась в самом начале знакомства.

— Твои здесь живут? — спросила вполголоса. Она явно неуютно себя чувствовала на чистеньких улочках Верхнего Города и старалась держаться в тенях. Дикарка, несмотря на свой затрапезный вид, шла уверенно и спокойно.

— Нет, дальше, — неопределённо махнула рукой. Беспризорница с подозрением посмотрела в указанном направлении, где угадывалась громада Дворца с редкими огоньками в окнах.

— Здесь с тобой ничего не приключится… Так я пошла?.. — робко спросила Искра.

— Нет уж. Теперь я тебя приглашаю.

— Зачем? — беспризорница остановилась как вкопанная.

— А как ты пойдёшь назад так поздно?

— Не привыкать…

— Мало ли куда забредёшь в малознакомом районе. Да и не стоит в одиночку ходить в это время. Даже нам, трущобным детям.

Искра нервно ухмыльнулась, было видно, что ей здорово не по себе.

— И что, твои вот так запросто пустят меня к себе домой?

— Пустят, — уверенно сказала Дикарка. — Дом большой, пустой…

— А ну как я сопру чего-нибудь?..

— …И бедный. Нечего там спирать, разве что книги и картины, думаю, тебе такое без надобности. Ну, и оружие, — хотела бы я посмотреть, как ты попрёшь меч в твой рост. Вот, почти пришли.

Искра всё это время шла за ней и только сейчас вскинула глаза. И слабо ахнула.

— Ты… ты…

— Ну да, я здесь живу, — немного рисуясь, Дикарка приглашающе повела рукой.

— Действительно большой дом, — согласилась Искра, пятясь. — И, конечно, бедный. Так ты здесь живёшь?

— Ну да.

— Экскурсия! — страшным голосом произнесла Искра, её взгляд остановился. — Рабские бараки! Вот почему ты ни фига не знала о колодах?

— Чего?

— Ты в самом деле была рабыней?

Дикарка кивнула. Искра смотрела на неё с изумлением, восторгом, испугом…

— Я знаю, кто ты, — пробормотала. — Ты — та рабыня, которая… два, три?.. года назад убила работорговца прямо на помосте! А потом тебя издалека расстреляли, тело забрали пастыри и воскресили, сделав зомби!

Дикарка закрыла рот.

— Это где обо мне такое рассказывают? — ошарашено поинтересовалась.

— Не только такое… — Искра вдруг скисла. — Я, пожалуй, пойду. Спасибо-за-всё-хорошее-до-свидания.

— Что с тобой? — растерянно произнесла Дикарка.

— Со мной? Нет. Ничего. Я очень благодарна вам, сэнири. Но можно я теперь пойду? — она поклонилась, Дикарка вовсе оторопела. Искра не стала дожидаться, пока она оттает, и дёрнула было прочь. Дикарка сцапала её за рукав.

— Я что, арестована? — с вызовом спросила Искра. — Тогда отпусти.

— Искра! — крикнула Дикарка растерянно. Беспризорница обернулась.

— Я ненавижу церковников.

— Почему? — отстранённо-сочувствующим, самым что ни на есть "церковничьим" тоном поинтересовалась Дикарка.

— Есть причины, — огрызнулась Искра.

— Но я-то ведь не церковник! Слушай, — заторопилась Дикарка. — Просто меня спас патэ! И я здесь живу! Что из этого?

Её голос сорвался. Искра вздрогнула, вдруг ощутив чужие эмоции — обида, непонимание…

— Ну, перестань, — прошептала Дикарка. — Я всего лишь приглашаю тебя переночевать здесь. Никто тебя не увидит. Утром уйдёшь.

Беспризорница перевела взгляд на Дворец, на её лице стыло болезненное выражение.