Передовая начиналась в цехе

Первые станки пускали почти под открытым небом. Железобетонные перекрытия и стены цехов были пробиты во многих местах. И дождь, и снег попадали внутрь. Над станками подвешивали металлические листы и работали в любую погоду. На этом оборудовании, восстановленном заводскими умельцами, стали делать детали для ремонта танков, которые были названы «Ответ Сталинграда».

Героической страницей истории завода стало восстановление ТЭЦ. Разрушено здание. В каждом котле, турбинах — десятки пробоин. Во время пожара сгорел генеральный план расположения кабельных каналов. Энергетики начертили схемы по памяти. На помощь работникам завода приехали специалисты из Ленинграда. Как и в других цехах, работы велись день и ночь. Сварщики заделывали пробоины, монтажники перебирали оборудование, приходилось во многих местах бить шурфы, чтобы шаг за шагом установить места повреждения и восстановить кабельное хозяйство. С помощью лебедок и домкратов в здании ТЭЦ подняли обрушившуюся торцовую железобетонную раму, поставили на место и закрепили. Так испытали один из приемов, который стал впоследствии обычным в практике восстановления предприятий и жилых домов.

19 июня 1943 года. Еще одна победная сводка о ходе восстановления Сталинградского тракторного. В этот день заводская ТЭЦ выдала электроэнергию, которую ждали токари и сварщики, кузнецы и крановщики.

К тому времени в разрушенном кузнечном цехе был восстановлен первый молот. 19 июня начальник цеха Н. Т. Просвиров вместе с кузнецом Яковлевым отковали первые детали.

В огне пожара, бушевавшего на заводе, погибла и значительная часть технической документации. Были уничтожены труды многих инженеров и техников, чертежи деталей и машин, техническая литература. Поэтому станки пришлось пускать и работать на них, что называется, вслепую.

— Завод выручали золотые руки рабочих, — рассказывал И. И. Ролдугин. — Многие кадровые специалисты настолько точно помнили форму деталей, что могли их выточить, как говорится, с закрытыми глазами. Первое время так и работали: находили среди руин заготовки и делали детали, полагаясь исключительно на свою память…

— Надо было заново создавать техническую документацию, — вспоминал ветеран завода Г. Ф. Крехов, в то время заместитель начальника цеха по технической части. — И это в тех условиях, когда негде было найти бумагу, тушь, обыкновенные карандаши. Не было ни столов, ни чертежных досок. Была уничтожена замечательная техническая библиотека завода, все справочники и пособия, необходимые для инженера. Полагались только на свою память. Писали письма на другие предприятия, просили помочь, срочно поделиться технической литературой. Нам шли навстречу. Надо сказать, что многие наши специалисты получали образование в институтах и техникумах без отрыва от производства. Это были первостроители, работавшие на сооружении СТЗ землекопами, каменщиками, бетонщиками. Они мужали и росли вместе с родным заводом. Днем они штурмовали новую технику, а по вечерам — учебники. Так что закалка у них была крепкая. И они не растерялись, когда потребовалось в сложных условиях восстановить техническую документацию. Ведь работать приходилось так: расчищали угол цеха среди руин и тут же брались за дело…

Такие трудные задачи стояли перед немногочисленными группами конструкторов, технологов, металлургов, экономистов. Начался кропотливый труд по воссозданию чертежей, схем, расчетов, документов, которые необходимы для производства инструментов, штампов, сборки узлов, снабжения электроэнергией. На самую сложную работу отводились порой считанные часы, как и на любом другом участке восстановления. На каждом этапе, за каждой строкой отчета о возрождении цехов стояли и напряженные будни специалистов, работавших за чертежными досками в разрушенных помещениях, под палящим зноем и в зимнюю стужу.

Как победную сводку читаешь строки информации об итогах предмайского соревнования в Тракторозаводском районе [71] . Что же было сделано за первые три месяца восстановления? В разрушенных цехах тракторного завода начался ремонт боевой техники. Десятки металлорежущих станков сданы в эксплуатацию. К ним по временным проводам подведена электроэнергия: запущена временная электростанция мощностью пятьдесят киловатт. Подготовлен к монтажу двигатель насосной станции для обеспечения завода водой. Отремонтирован первый паровоз и кран для подачи угля. В информации райкома партии говорится и о первых жилых помещениях в районе: восстановлено 46 комнат, 4 общежития, приспособлено для жилья 49 комнат… Этот документ был призван рассказать о результатах труда, однако в нем, как во многих материалах того времени, отразилась картина разрушений, в которые был повержен завод-гигант, первенец первой пятилетки. Среди хаоса бесформенных нагромождений как большую радость и победу отмечали и гудок первого паровоза, и звуки оживших станков, установленных под разбитыми перекрытиями. В нем и картина предстоящих трудностей.

71

См.: В дни суровых испытаний с. 334–335.

12 июня 1943 года. На заводской площади тракторного собрались сотни людей. Через несколько часов колонна танков двинется к фронту, который гремел теперь за десятки километров от города-героя. На каждом танке издалека видна надпись, начертанная белой краской на башнях машин, — «Ответ Сталинграда». Каждый из этих танков был в боях. Броня, хранившая шрамы, помнила героический бой, который вел его экипаж, и помнила подвиг рабочих, вернувших машину к жизни.

Провожать на фронт танки вышел весь поселок. В честь этого события состоялся митинг.

Вокруг наскоро сколоченного деревянного помоста стояли мужчины в выгоревших, просоленных потом гимнастерках, и женщины в платках, босые, в парусиновых юбках. Руки у каждого в кровавых мозолях. Лица бледные от недоедания, но глаза всех собравшихся светились в эти минуты тем особым светом, который приносит только самая глубокая радость. На этом памятном митинге, проходившем 12 июня 1943 года, выступали рабочие тракторного завода, давшие «тридцатьчетверкам» вторую жизнь, и танкисты, уходившие с грозными машинами вперед, на запад. Со всех сторон площадь обступали каменные руины. Как единый звук, вырвавшийся из груди всех собравшихся людей, звучала на митинге клятва: за первым эшелоном пойдут на фронт с завода новые колонны отремонтированных танков.

Гремели танковые бои на огромных пространствах в центре России. Танки с надписью «Ответ Сталинграда» были как победные знамена, вырвавшиеся вперед в стремительной атаке. С именем победившего города-воина полки уходили в бой.

Возрождение ГРЭС началось еще в дни обороны города. В ноябре 1942 года погасли огни электростанции. Замерло энергетическое сердце Сталинграда. Бомбовыми ударами с воздуха гитлеровцы вывели из строя агрегаты, разрушили здания и коммуникации. Во второй половине декабря, когда бои еще гремели на улицах города, энергетики стали готовиться к восстановлению станции. К. В. Зубанов вспоминал:

— Прежде всего надо было дать электроэнергию для своих нужд, для восстановления станции. Решили соорудить «микрогрэс», как мы ее называли. Работы велись под руководством начальника электроцеха Л. В. Львова. Под грохот близкой канонады самоотверженно трудились мастер Перфильев, электрослесари Оноприенко, Бабичев, Гамаюнов, Булахтин и другие. Через 7-10 дней наша «микрогрэс» с приводом от небольшого двигателя дала ток. Это было большим событием. Зажглись светильники в помещениях СталГРЭС, пришли в движение токарные и фрезерные станки в механическом цехе. Начались ремонтные работы…

В те дни, когда под Сталинградом смолкли орудийные раскаты, коммунисты СталГРЭС провели собрание. На повестке дня стоял один вопрос — как быстрее возродить энергетическое сердце города. Было решено пустить первые агрегаты — котел и аварийную турбину — в марте 1943 года [72] . Сталинградские энергетики, пережившие все тяготы и опасности фронтовых дней и ночей, ставили перед собой, казалось бы, непосильную задачу. На станции работала тогда небольшая группа специалистов. Чтобы выполнить объем работ, необходимый для пуска первых агрегатов, нужно было трудиться поистине героически. Работники СталГРЭС понимали, что в скором будущем электроэнергия будет нужна возрождающемуся городу как хлеб и вода. И потому торопились. Работали днем и ночью…

72

См.: Огни Волгоградской ГРЭС, с. 30.

Как же выглядела электростанция в те дни, когда горстка специалистов приступила к ее восстановлению? Бомбы и снаряды причинили станции огромный ущерб. Разрушена крыша главного здания, стены в рваных пробоинах, выведены из строя котлы, в одном из них взорвалась бомба, повреждены турбогенераторы, градирня, углеподача, коммуникации. В машинном зале ветер наметал сугробы снега, свистел в разбитых окнах. Болью сжимались сердца энергетиков, когда они видели обледеневшие котлы, трубы.

Работы по восстановлению электростанции специалисты начали своими силами под руководством управляющего А. Н. Землянского и главного инженера К. В. Зубанова. Даже годы спустя участники этой работы вспоминали о том, как трудно было работать внутри разбитого здания. Мороз был такой, что железо «обжигало», когда за него брались голыми руками. Среди обледеневших стен, на пронизывающих сквозняках было холоднее, чем снаружи. Работы в машинном зале велись на большой высоте, на тридцать-сорок метров поднимались по ступенькам специалисты, многие из которых были ранены, контужены, ослаблены голодом и болезнями. Здесь они часами трудились на морозном ветру. В разбитом помещении негде было укрыться от холода. В цехе ставили бочки с углем. В короткие минуты отдыха разжигали костры. Слесари и котельщики собирались вокруг них, грели руки и инструменты. Работы по восстановлению агрегатов требовали не только высоких профессиональных знаний, но и физической закалки и сноровки.