Передовая начиналась в цехе

— Истребительный батальон целиком сформировали из коммунистов и комсомольцев. В него зачислили и участников гражданской войны, и семнадцатилетних комсомольцев. Учебная программа в батальоне была очень напряженная. Проводили занятия на берегу Мечетки или в степи, рядом с заводским поселком. Учились действовать в обороне, наступлении, ходить в разведку, окапываться, сражаться с танками, вести патрулирование на улицах, ходить на лыжах. В поселке отвели помещение для штаба батальона — деревянный барак. Здесь хранилось оружие. Надо сказать, что приходили бойцы в штаб, отработав двенадцать-четырнадцать часов на производстве. Нередко бывало, что перед началом занятий сидит человек на скамье и дремлет. Видно, что он очень устал. Из цеха прямиком пришел в штаб. Приходили не только усталые, но и голодные. Зная об этом, мы договаривались с отделом рабочего снабжения, и бойцам привозили по куску хлеба или пирожки. Устали люди, но только начинались занятия — и каждый будто стряхивал усталость. Становился в строй. Рабочие брали в руки винтовки, гранаты. Изучали военное дело с таким же вниманием и серьезностью, как и работали для обороны. Ходили по поселку строем, всегда с песней. Когда враг подступил к городу, нам пришлось воевать в тех же окопах, которые мы рыли на занятиях батальона…

А. И. Талдыкин, будущий отважный разведчик, был одним из самых молодых в истребительном батальоне Тракторозаводского района. В 1942 году ему исполнилось семнадцать лет. Он работал в цехе танкового производства. Александр Иванович рассказывал:

— В истребительный батальон меня зачислили по рекомендации завкома ВЛКСМ. Это была большая честь для меня, семнадцатилетнего, и я бесконечно гордился оказанным мне доверием. Наши занятия начинались со сводок Совинформбюро. С июля 1942 года в сообщениях уже упоминались знакомые нам населенные пункты. Война приближалась к нашему дому. Мы изучали пулеметы, винтовку с большим рвением, потому что знали — скоро пойдем в бой.

В батальоне существовал такой порядок: по сигналу воздушной тревоги мы обязаны были немедленно являться в штаб. Воздушные налеты чаще всего начинались с наступлением темноты. Это значит — ночь без сна. А утром снова на смену.

Идешь, бывало, по тревоге в штаб по пустынным затемненным улицам, а в небе и на земле полыхают взрывы. У нас были пропуска на право беспрепятственного прохода по городу в любое время. Бойцы привыкали к опасной обстановке. Когда начались бои, каждый из нас почувствовал, что знает оружие, умеет им владеть, готов действовать в боевых условиях.

Прибывали эшелоны с ранеными фронтовиками. Военные госпитали разместились в больницах, школах, клубах, общежитиях. Прифронтовой город взял на себя заботы о жизни и здоровье тысяч и тысяч раненых воинов. Многие из них запомнили в те дни добрые и умелые руки сталинградских сандружинников.

Каждый день на вокзалах дежурили бригады комсомольцев, которые встречали санитарные составы. На вахту выходили посланцы всех районов, каждого предприятия города. Надо было помочь принять раненых. Как только приходил очередной состав, сандружинники, среди них было много девушек, бежали к вагонам. Одного на носилках, другого бережно поддерживая под руки, они доставляли раненых к машинам. Работа эта была нелегкая. За одно дежурство группа сандружинников принимала сотни раненых. Доставив фронтовиков в госпиталь на носилках, переносили их в палаты. И слышали дорогие слова, произнесенные сквозь стоны от тяжкой, неотступной боли: «Спасибо, сестрицы…»

В первые же часы на сталинградской земле прибывшие с фронта раненые чувствовали тепло и заботу горожан. Все рабочие коллективы шефствовали над госпиталями. Женщины стирали для бойцов белье, приносили в палаты комнатные цветы, салфетки, бумагу, конверты. Школьники собирали библиотечки. А пионерские концерты! Воины с забинтованными головами, на костылях, прикованные к постели, ждали эти самодеятельные концерты с нетерпением, ждали юных артистов. Волнуясь, дети входили в госпитальные палаты. В руках у них были скрипки, балалайки, гармони и еще — вышитые кисеты, платки, рисунки. Школьники пели и читали стихи. Чисто и звонко звучали детские голоса. Они напоминали бойцам о самом дорогом и близком— о доме родном. Каждый концерт как призыв к воинам — беспощадно бороться с врагом, посягнувшим на нашу землю. Помнились потом на фронте эти удивительные концерты.

В каждом госпитале нужны были надежные помощники. По вечерам токари и сварщицы, швеи и штукатуры, учителя и бухгалтеры становились медицинскими сестрами и сиделками у постелей тяжелораненых. По зову души и велению долга общественники приходили на дежурства после своей рабочей смены. Их ждали в палатах. Они помогали делать перевязки, умело и терпеливо ухаживали за ранеными, кормили их, писали письма под диктовку, читали вслух газеты и книги.

Среди тех, кто трудился в госпитальных палатах, была и работница Сталинградского мясокомбината А. М. Черкасова. Через несколько месяцев ее имя станет известно всей стране. Она возглавит бригаду добровольцев-строителей, которая будет безвозмездно трудиться на восстановлении Дома Павлова. Именем Черкасовой впоследствии будет названо замечательное патриотическое движение. Летом 1942 года Александра Максимовна работала в госпитале. Она вспоминала:

— По очереди работницы мясокомбината, получившие в кружках медицинские навыки, работали в госпитале. Пока, скажем, я на дежурстве в палатах, мою норму распределяли на всю оставшуюся бригаду. Мы шефствовали над госпиталем, помещавшимся в школе на берегу Волги. Раненых привозили с фронта в товарных железнодорожных вагонах, а когда фронт подошел к Дону, привозили на автомашинах и даже на подводах.

Работы было много. Что нам приходилось делать? Таскали по коридорам носилки, мыли раненых, перевязывали, распиливали гипс, разносили еду, ухаживали за теми, кто не мог вставать.

Мест в госпитале не хватало. Летом 1942 года прямо во дворе школы поставили кровати. Наверху над ними натянули сетку, замаскировали ветками, чтобы не было заметно с воздуха…

Из числа добровольцев организации Общества Красного Креста в Сталинграде подготовили 4 тысячи командиров санитарных звеньев и 12 тысяч сандружинников [18] . При Сталинградском обкоме партии был создан областной комитет помощи раненым.

Над городом часто звучали сигналы воздушной тревоги. Голубое небо было исчеркано облачками разрывов. Отважные зенитчики вели бои с вражескими самолетами. Впервые гитлеровцы совершили налет на Сталинград в октябре 1941 года, бомбы взорвались в Кировском районе. Одиночные самолеты противника вторгались в сталинградское небо в первую военную зиму. Тревожные гудки сирен разбудили жителей в ночь на 23 апреля 1942 года. В небо города прорвались 50 вражеских бомбардировщиков. Это был первый массированный налет на Сталинград. Только на территорию Тракторозаводского района фашисты сбросили 1500 зажигательных и 15 фугасных бомб [19] .

18

См.: Чуянов А. С. На стремнине века, с. 143.

19

См.: Самсонов А. М. Сталинградская битва, с. 128.

Чем ближе фронт, тем чаще появлялись в воздухе вражеские самолеты. Короткие тревожные сигналы раздавались днем и ночью.

Первая военная угроза городу была с воздуха. Синее безоблачное небо таило теперь страшную опасность. Летом 1942 года в городе уже были первые разрушения, первые раненые и убитые. От двора ко двору разносились печальные вести о последствиях вражеских бомбежек. Разбит госпиталь… Фашисты сбросили бомбы на толпу людей, вышедших из вагонов пригородного поезда… В жаркий полдень расстреляли людей у магазина… Воздушные пираты хладнокровно вели охоту на людей.

День за днем жители постигали науку защиты от воздушного нападения. На каждой сталинградской улице можно было видеть такую картину: прямо на стене дома вывешены наглядные пособия, а вокруг расположились на лавках, скамейках, табуретках женщины с малолетними детьми на руках, старушки со спицами, и ближе всех, прямо на земле, — дети. Слушали, переспрашивали, запоминали. Многие впервые тогда слышали военные термины и названия, которые войдут в суровую повседневность осажденного города. Большинство жителей еще только на плакатах видело очертания фугасных и зажигательных бомб. Тысячи общественных инструкторов проводили занятия по программам ПВХО. Группы собирались в красных уголках, цеховых бытовках, школьных классах, подвалах. Сталинградцы учились рыть щели, тушить зажигательные бомбы, оказывать первую помощь раненым. На крышах и чердаках стояли ящики и бочки с песком и водой.

В городе были приведены в боевую готовность формирования МПВО. Активно работали ее штабы, созданные при исполкомах областного, городского и районных Советов депутатов трудящихся, на предприятиях. Для подготовки руководителей групп самозащиты и инструкторов ПВХО в области было организовано 15 школ, в которых прошли обучение 11 тысяч активистов [20] .

Одним из активных организаторов обучения населения основам местной противовоздушной обороны был А. X. Свидлер, заместитель начальника штаба МПВО Краснооктябрьского района. Он рассказал:

20

См.: Чуянов А. С. На стремнине века, с. 143.