Передышка в Барбусе

В приёмном зале за это время народу стало поменьше. То ли решили, что уже не вернётся, то ли знали, что если пошёл с казначеем, то вернётся злой, раздражённый. Мрак в самом деле чувствовал сильнейшее желание кому-нибудь свернуть шею собственными руками. Вот прямо сейчас.

Аспард посмотрел внимательно и отступил за высокую спинку. Двое стражей вытянулись и преданно ели Мрака бесстыже сытыми влюблёнными глазами.

Из поредевшей толпы придворных вышел рослый человек в белоснежной одежде. Чистая, как снега на горных вершинах, она опускалась до самого пола, и, казалось, что человек не идёт по красной ковровой дорожке, а неслышно плывёт.

Мрак скосил глаза на Аспарда, тот молчал, морда каменная, не догадался, что Его Величество нуждается в подсказке. Только и понятно, что жрец, да ещё можно догадаться, что не простой, простые вообще дальше своих храмов не ходят. Да и выглядит не тем человеком, что долго пробудет в младших...

Жрец подошёл, низко поклонился. Мрак делал вид, что слишком углублен в мысли, не сразу заметил, что перед ним стоит ещё кто-то. Жрец кашлянул робко, снова поклонился.

— Ну чё? — спросил Мрак.

Жрец поклонился в третий раз, заговорил тихим робким голосом:

— Осмелюсь напомнить Вашему Величеству о малых мира сего... о простых людях! Сильные да знатные забывают, чьими трудами все это получено, на чём держится их власть и благополучие...

Мрак молча рассматривал Верховного жреца... Смуглый, сухой и крепкий, как высохшая на дороге обглоданная кость, он смотрел на Мрака вроде бы с неподвижным лицом, но Мрак улавливал за этой бесстрастностью силу, немалый ум, стойкость, которая может подвигнуть человека даже на такие дурости, как соблюдение постов в то время, когда все едят и пьют.

Он покачал головой.

— Ты о налогах, что ли? Нет, налоги пока в силе. Армии платить нечем! Не знаешь? А вот я уже знаю.

Жрец сказал с едва заметной укоризной:

— Ваше Величество даже не вспомнило о страшном Зауре! А этот разбойник держит в страхе всю вашу столицу... ночью. Простой люд страшится выйти из домов. Да и в домах нет защиты, ибо Заур врывается в любой дом и берёт там всё, что возжелает: деньги, украшения, бесчестит женщин, калечит мужчин...

Мрак насторожился, сказал протрезвевшим голосом:

— Да-да, ты прав. Что-то у меня вылетело из головы. Наверное, у меня ухо с дырой. Так ты говоришь, разбойничает? Вот мерзавец, а?

— Ваше Величество, — сказал жрец потвердевшим голосом. — В этом дворце каждый защищает свои интересы, рвёт для себя. Это понятно, так везде... Но если не защитить простой народ, то рухнет и богатство всех ваших придворных. Только они этого не понимают.

Его глаза оставались одновременно непроницаемыми и укоряющими. Мрак покачал головой.

— Да-да. Ты прав. Это понимаю только я, это понятно, я ж все понимаю... только ни хрена не делаю, все звёзды, звёзды... да ещё ты зудишь, как муха в паутине. Иди сюда ближе. Давай заново всё про этого Заура. Я, конечно, помню всё, но за последнее время что-то да изменилось, что-то добавилось, кого-то ограбил ещё, верно?

— Верно, — сказал жрец со вздохом. Он спокойно и без подобострастия стоял напротив Мрака. У него было лицо человека средних лет, даже в конце средних, в голове проседь, под глазами мелкие морщинки, глаза понимающие, проницательные, жрецам часто приходится иметь дело с разными людьми, насмотрелись и на доблесть, и на подлость. Вообще, лицо сильного человека, который умеет держать удары судьбы, а то и наносить ответные удары. — Ваше Величество, он уже начал грабить знатных людей... А это намного хуже.

Мрак сказал саркастически:

— Всё-таки знатных жалеешь больше? Жрец покачал головой.

— Вы недопонимаете, Ваше Величество, уж простите за откровенность. Это значит, что простой люд теперь будут грабить мелкие разбойники Заура. А их больше. Как и аппетиты. Где, 3аур просто ограбил и изнасиловал, там они убьют и сожгут весь дом. Умоляю, Ваше Величество, направьте лучших людей на поиски этого опасного преступника!

— Городская стража всё ещё ухами ляпает? Жрец вяло отмахнулся.

— И ушами, и губами... губошлёпы то исть... Вы же знаете. Ваше Величество, ко мне в храм приходят многие с пожертвованиями. И говорят, говорят, жалуются. Я лучше всех в городе знаю, что если так будут его ловить, то никогда не поймают. Я обращался к начальнику городской стражи, к стражам Городских Врат, даже к вашему легиону Избранных... Увы, всяк говорит, что это не их дело. Но это дело всех, Ваше Величество.

Мрак кивнул.

— Ты прав. Мне стыдно, что я так долго медлил. Какие у тебя есть предложения, говори. Я слушаю. И сразу же обещаю, что с сегодняшнего дня для этого Заура начнется несладкая жизнь!

Жрец взглянул с недоверием.

— Хорошо бы... Ваше Величество, я полагаю, что искать вора в огромном городе очень трудно. Проще поставить на него ловушку. Что-нибудь очень яркое, богатое и убрать охрану... ну, с глаз. А спрятать её подальше. Как только этот Заур явится за сладкой добычей, тут же его и схватить!

— Ловушку? — переспросил Мрак с недоверием. — Ну, я знаю, что рыбу ловят на червяка, можно ещё на муху... но человека? Человек — такая тварь, что жрёть усё. Но одни ловятся на баб, другие — на золото, третьи — на власть, четвёртые... да всего не перечесть! А на что можно поймать Заура?

Жрец подумал, развёл руками.

— Трудно сказать, Ваше Величество. Уж очень он... хитрый. Вернее, неодинаковый.

— Как это?

— А он всё гребёт, всё хватает. Давайте сделаем так: вы где-то вне дворца поместите большое сокровище, проговоритесь о нем. Заур тут же возжелает им завладеть. Тут его и схватит ваша стража, которую вы разместите там же во множестве.

Мрак подумал, кивнул.

— Одобряю. Обмозгуй с Аспардом, как лучше сделать.

При дворе заговорили о скором отъезде куявов из Барбуса. Не всех, конечно, но после смерти Кунабеля его дело перешло к Цвигуну, его помощнику, а тот, по слухам, велел подготовить повозку и добрых коней.

Мрак морщил лоб, собирая воедино всё, что слышал про эти Куявии, Славии и Артании, среди которых невесть как затесалась и затерялась Барбуссия.

Барбуссия, если он верно понял, как страна появилась одновременно с Артанией, Куявией и Славией. А может быть, была даже раньше, ещё до того, как в эти края пришли отважные сыны Яфета. Нет, не сыны, конечно, так говорится в этом мире, а правнуки или прапраправнуки. Артания сразу подмяла под себя огромные просторы степей, Славия взяла все леса северной части мира, а Куявия довольствовалась обширной горной частью, где, однако, хватает прекрасных долин, а морское побережье имеет и удобные бухты, и неприступные для причаливания горы, и всё то, что сделало её неприступной уже по самой природе тех мест.