Переход

И пользу он приносить начал сразу же. Для похода за документами он изготовил приличные такие маскировочные комбинезоны класса «леший’Ю винтовку под себя подогнал. Даже не винтовку, а карабин мосинский, к которому успел изготовить глушитель и переснарядить два десятка патронов. Когда лейтенант Акулич с сильным таким подозрением поинтересовался, 'что за диверсию Алексей затевает», тот ему показал, выстрелив из винтовки с глушителем доработанным (и теперь уже дозвуковым) патроном в мишень, расположенную в паре сотнях метров. Осназовец конструкцию оценил и поинтересовался, как быстро все оружие группы так же доработать получится.

— Долго, товарищ лейтенант, очень долго. У меня только на переделку одного патрона минут двадцать уходит, а словами я вам вряд ли все объяснить смогу. То есть быстро не смогу, а как вернемся, я вам все обязательно покажу, расскажу, научу обязательно. Когда выходим-то, завтра?

Первый раз Алексей попал в переход когда его «любовь» объявила, что выходит замуж за другого. То есть уже практически вышла, несмотря на свои семнадцать — и Алексея это известие вогнало у глубочайшую тоску и сильнейший стресс. Но услышав ту же новость во второй раз, он переживал куда как меньше: все же детская влюбленность проходит так же быстро, как и возникает. Но все равно было очень больно — и он оказался в переходе во второй раз. Так же, как и в первый: он проснулся в огромной комнате, очень напоминающей физкультурный зал в его родной школе, с такими же выкрашенными белой облупившейся уже местами краской решетками на окнах. Но дверей в торцах зала не было, под центральным окном стоял огромный письменный стол, над которым висела указывающая на этот стол большая золотая стрела. Кровать, на которой он проснулся, была тоже огромной, а его обычная одежда не валялась рядом на стуле, а была аккуратно сложена на каком-то вычурном кресле. Алексей тогда быстро оделся — и увидел, что над столом начала мигать надпись «Сначала прочитай это!» То есть надпись постоянно менялась, точнее, менялись языки, на которых эта фраза была написана. Но так как мигала она неспроста, он все же подошел к столу, на котором лежала толстая книга в вишневом кожаном переплете.

Когда он открыл книгу, то лишь рассмеялся: текст был на английском, который Алексей знал «со словарем». Но сбоку книги он заметил закладки, на которых были разные надписи — в том числе и надпись «русский». И под этой закладкой все было написано уже по-русски, хотя и не совсем правильно — но все же понятно. И самые первые прочитанные слова чтение немедленно прервали: «туалет за маленькой дверью слева».

А когда он снова вернулся к книге, он прочитал следующее:

«Выход на улицу через центральную дверь, код прочитаешь ниже. Возьми деньги в левом ящике стола и купи в магазинчике через улицу обед для рыжей кошки, которая сидит на лавке возле магазина. Обед стоит рубль — рубли тут серебряные, много их не трать. Золотые — это копейки, обед для человека стоит от трех до пяти копеек, сам хоть обожрись. Когда кошку накормишь, можешь сразу вернуться и снова лечь спать чтобы вернуться домой, а можешь погулять недолго — но спать обязательно возвращайся сюда же, иначе просто умрешь! Гулять можно только налево если стоять лицом к магазину на пороге этого дома, справа — тоже смерть, к тому же мучительная. Когда вернешься домой, позвони по телефону… это в Англии, на автоответчик зачитай свое имя и адрес и номер телефона на своем языке, там поймут, с тобой свяжутся и вознаградят очень серьезно. Если ты тут впервые, дальше читать не можешь. Код на двери — 1292, в другие двери с кодовыми замками не заходи. В этот раз не заходи, а в следующий получишь новые инструкции. И да, отсюда домой ничего с собой взять нельзя».

Алексей открыл ящик стола: в нем в небольшой коробочке лежало несколько серебряных монет размером с царский полтинник, а сам ящик был просто завален монетками поменьше — и, похоже, действительно золотыми. Странными монетками: цифры на них были обычными, арабскими, а вместо букв были какие-то знаки, напоминающие руны. Взяв несколько монеток, он вышел в центральную дверь этой странной комнаты, прошел по коридору, спустился по лестнице на один этаж и вышел на улицу. Да, прямо напротив выхода через улицу располагался небольшой магазин, возле двери которого стояла каменная скамейка рядом с каменным же небольшим столом.

В магазине он немного растерялся: все надписи над прилавками были выполнены теми же рунами, однако над центральным видели и две картинки: очень хорошо изображенная кошка возле миски с кормом и карикатурный человечек, сидящий за столом, уставленном тарелками. Возле кошки стояло большая цифра «1», а под человечком вместе с какими-то рунами были цифры «3» и «5». А за прилавком стояла мрачная девица, внимательно за Алексеем наблюдающая. Молча наблюдающая. Алексей просто ткнул рукой в обе картинки и протянул девице серебряную монетку и золотую с цифрой «5», та молча взяла их и ушла куда-то вглубь своего заведения. Но через минуту вернулась с подносом и вышла с ним на улицу — и парню ничего не оставалось, как проследовать за ней.

Девица поставила на стол несколько обычных тарелок, положила на салфетки приборы, затем чуть поодаль поставила большую миску с нарисованными кошками и молча удалилась. И почти сразу же откуда-то появилась кошка. Большая, таких Алексей раньше и не видел. Она уселась на скамейку и стала пристально смотреть на парня. Сначала он решил было поставить кошачью миску на скамейку поближе к кошке, но немного подумав, он просто полопал по крышке стола, как бы приглашая ее «поесть как человеку» — и кошка, казалось, его поняла. Запрыгнула на стол, с какой-то невероятной скоростью съела огромную кучу корма, громко мурлыкнула, спрыгнула со стола и… исчезла. То есть Алексей не увидел, куда она убежала…

Поскольку других инструкций не было, парень вернулся в дом, поднялся в странную комнату, снова зашел в туалет — а затем отправился в кровать. А проснувшись, он стал с ужасом ощупывать свой диван: ведь если во сне очень странные причины не помешали облегчиться, то… Но все оказалось в норме, и сам Алексей почему-то уже понял, что проснулся он на сутки раньше, чем заснул.

Второй раз все происходило почти так же, разве что в книге на следующей странице появился текст: «ты снова пришел сюда со своей бедой, теперь у тебя хватает энергии разобрать и этот текст. Покорми кошку, и если она тебя укусит, не отдергивай руку. Это не будет больно, но твоя беда уйдет насовсем. А после того, как ее покормишь, вернись и читай дальше…»

Дальше текст появился после того, как наевшаяся кошка подошла к Алексею и легонько куснула его за руку. И в этом тексте кратко пояснялось, что такое переход и основные «правила безопасности» существования в нем. А в конце было написано: «обязательно позвони по этому телефону, если нет домашнего телефона, то скажи и это, с тобой свяжутся и расскажут все остальное. Это для тебя очень важно!»

Как раз московские телефонисты открыли систему «Облако» для международной связи, а тариф для звонков в Англию был всего-то двадцать с чем-то копеек в минуту, так что Алексей — хотя и продолжал считать все случившееся сном, номер набрал. А включившемуся автоответчику продиктовал всё, о чем его просили «в этом сне»…

До моста — а это было километров семь через лес — группу Акулича подбросили на том же танке. Командир танка был из местных, этот лес знал прекрасно — а немцы сочли его непроходимым в принципе из-за болота. Но на самом деле болот было два и танкист прошел по узкому перешейку между ними — а сожженная деревушка никого не интересовала в принципе, да и проселок вел всего лишь из деревушки на большое поле, расположенное на поляне среди все того же непроходимого леса. А вот уже в километрах трех дальше село стояло большое, и там располагался довольно крупный немецкий гарнизон. Впрочем, осназовцы про гарнизон этот знали, а так же знали и как относительно безопасно перейти дорогу, по которой почти постоянно двигались фашисты в Витебск и из него.

Дальше пришлось переправиться через пару небольших речушек и одну реку уже настоящую, шириной явно за двадцать метров. Мелкие речушки перешли, просто кинув через них несколько больших валежин, а вот большую пришлось «переходить вброд» — и это был тот еще экстрим. Потому что на середине этого «брода» глубина речки была явно больше трех метров из-за половодья, а вода-то была ледяная! Но через нее первым переплыл сам Акулич, а остальных он через реку просто перетаскивал на веревке — ну а вещи, чтобы они не промокли, перетащили на плотике, быстро сооруженным из хвороста. Вот только после переправы погреться у костра возможности не было, так что согревались бегом, впрочем, это помогло даже быстрее, чем костер. Да и вообще большую часть пути осназовцы преодолевали бегом, точнее, трусцой — и поэтому шли они довольно быстро: вечер небольшой (в пять человек) отряд встретил уже километрах в тридцати от фронта. То есть в сумерках перешли железную дорогу, от нее еще на километр отошли. Там переночевали в небольшом березняке, и Алексея удивило, что «специальные люди» на ночлег остановились именно в этой рощице, хотя рядом начинался уже густой старый ельник.

— Здесь безопаснее, — ответил на вопрос Алексея лейтенант. А потом пояснил:

— Со стороны березняк выглядит почти прозрачным, кажется, что спрятаться тут негде, и фашист за ним особо наблюдать не будет — а нам, наоборот, все вокруг видно. Опять же весна, в березняке растет молодая трава густо, от нее запах сильный, здесь даже собакам человека найти очень непросто. А главное — сам посмотри наверх, грачиные гнезда видишь?

— Ну да, но ведь грачи…

— Им нас сквозь эту молодую листву видно, они не летают вокруг, не суетятся: мы сидим спокойно — и они сидят спокойно. А в том лесу вокруг нас сороки уже стаями бы летали и орали. Но немец-то — не дурак, на птичий гвалт первым делом внимание обращает, а если птицы не орут — значит тут никого нет. А они орать не будут: звери-то людей всяко чуют, лисы всякие и даже волки сюда не зайдут пока мы здесь… Спи давай, нам очень рано дальше идти нужно будет.