Переинкарнация

 Надо отдать должное: Кэм ни словом, ни вздохом не выдала, что Раутмару преподнесли несусветную чушь. Уж кто-кто, а королева Руфеса отдавала себе отчёт: какую правду аборигенам знать надлежит, а за какую они мигом изобретут костры инквизиции. Собственно говоря, я набросала лишь костяк этой официальной мистификации. А уж мясом да жирком её обтянула за меня Кэм. В удобоваримой форме себе на пользу – без этого она никуда. Ну, да ей по статусу положено защищать свой народ любыми средствами, оправдывающими эту её основополагающую цель.

– Кишагнин, могу я спросить? – не задержался с выводами Раутмар, слегка расслабившись оттого, что его жёнушка на короткой ноге с богиней.

– Слушаю, – насторожилась я, стараясь не коситься на подругу в ожидании подсказок.

– Верней попросить, – поправился торжественный, как поднятие флага, тан. – Ты не могла бы объявить во всеуслышание, какая судьба уготовлена тобой твоему сыну?

– Раутмар! – мигом взвилась Кэм, едва не вылетев из кресла крылатой ракетой.

– Это нужно решить раз и навсегда, – твёрдо закончил тан, проигнорировав вопли жены.

Надо же: он и так может. Кто бы мог подумать? Или я чего-то в прошлом не доглядела? Как-то привыкла считать, будто Девятнадцатый управляет из-под каблука жены. А та вон мигом заткнулась. Кэм, вычислив мои шаблонные мысли, едва заметно кивнула. Дескать, так и есть, а ты самовлюблённая дура и эгоистка.

– У вас тут война за Вейтела? – щегольнула и я своим вычислительным аппаратом.

– Пожалуй, да, – признал король, откинувшись на спинку кресла, раз уж пошёл тривиальный человеческий разговор про быт и семейные дрязги.

– Боюсь спросить: вы его делите от имени Варкара и Джен?

– А ты как думала? – почтительно прошипела Кэм, и слово «идиотка» вовремя застряло на полпути. – Если кое-кто лезет в человеческую жизнь со своим божественным промыслом, то получается полное…, – покосилась она на мужа, – проблема. Дарующая любовь богиня должна содержать свои семейные дела в порядке. А не исчезать, не оставив чётких распоряжений насчёт сына. Сунула Джен мальчишку впопыхах и смылась, скверна тебя забери!

– Кэм! – укоризненно промычал король.

– И не подумаю извиняться, – вытянула она шею верблюдицей и, кажется, изготовилась к плевку в бесстыжую рожу. – Дала она сыну мать. Благодетельница! А Варкар и Джен оплакали тебя, опомнились и смотрят друг на дружку, как обр и медуза, в попытке понять: что, собственно, такое напротив? И с какой стати оно претендует на Вейтела? Особенно Джен лютовала. Ох, не попалась ты ей тогда… Пресветлая мать. Она бы тебе устроила массовый переход верующих в систему единобожия. Хорошо ещё здравый смысл Джен монументален, как Биг-Бен. И работает, как часы. А то получил бы Вейтел счастливое детство – залюбуешься! Ты, я так понимаю, за все эти годы сына ни разу не видела?

– Постоянно. Когда получила такую возможность. Но накоротке. Только гляну, и прочь оттуда. Не хотелось хоть чем-то нарушить покой Лисёнка и Джен. У малыша должна быть мать. А я у нас ни то ни сё.

– Ну, что ты, Пресветлая матерь человеческая, ты преувеличиваешь, – с неприкрытой издёвкой успокоила меня Кэм. – Кстати, не забудь поблагодарить Сарга. Если бы не он, Варкар так и не отдал бы сына. Уж не знаю, чем Сарг на него надавил, но Герс сдался внезапно и бесповоротно. Держу пари, у него ты ни разу не побывала. А он, между прочим, женился и счастлив. На ком, я тебе не скажу. Сама увидишь и обалдеешь от сюрприза. Варкар с ней детишек плодит – к величайшему облегчению Джен. Троих уже наплодили. Не баба – крольчиха, да благословит её Кишагнин! Они теперь с Джен подружки – водой не разольёшь. Ты там, в гробу не переворачивалась?

– Джен на меня сердится? – уныло проблеяла я.

– Нет. Но беспрестанно поминает, как ты невовремя сгорела. Да ещё и не от её руки. Чёрт! – встрепенулась королева. – Вот же дура! Совсем забыла. Ты не представляешь: Джен все эти годы твердила, как заведённая, будто ты вовсе не умерла. Что ты вернёшься. Правда, не уточняла: когда и откуда. Я и на миг не подумала, будто она сбрендила. Но, всё же, сама знаешь: навязчивые идеи и всё такое. Кстати, Далтон до самой смерти её поддерживала в этом очевидном безумии. Тоже не верила в твою преждевременную кончину.

– А ты? – придирчиво уточнила я, заранее обижаясь.

– А я врач. Я верю только в гигиену и страховую медицину.

– Далтон тоже врач! Была, – утухла я, слегка застыдившись перед памятью старушки, которой до самой смерти морочила голову фальшивой гибелью.

– Отстань ты со своим запоздалым раскаянием! – досадливо отмахнулась Кэм. – Что будем делать с Вейтелом?

– Для начала проясните свои позиции, – следуя рекомендации Сли, вежливо предложила я внимательно слушавшему нас Раутмару.

Как ни странно, тот не одёрнул развоевавшуюся супругу, что устроила трёпку самой богине. Как у них – монархов – всё интересно с расстановкой приоритетов. Богиня сотни лет не являлась, и ещё столько же не будет. А жена всегда под боком в опасной близости от твоих нервов.

– Вейтел должен остаться с Джен, – твёрдо заявил тан, введя меня в прострацию. – И ни в коем случае не должен становиться наследником Варкаров.

– Что, съела? – злорадно прошипела Кэм, окончательно позабыв про маскировку под религиозную королеву. – Небось, думала, что он на стороне своего дружка, а я на стороне Джен? Примитивная дикарка. Все вы русские без царя в голове, – решила добить меня подруга заученным на такой случай ругательством.

– А в чём проблема? – поинтересовалась я у Раутмара, начисто игнорируя эту стерву.

– Народ его не примет, – без обиняков и пощад материнскому сердцу заявил тан. – И армия в первую очередь.

– Почему? – поразилась я.

– Потому, что он для них не человек. Я всегда уважал уверенность Джен в том, что ты не умерла. И, признаться, рад, что это так. Хотя мне непросто принять тот факт, что я слишком вольно обращался с тобой, Кишагнин, когда ты была Ксейей. Нет, – поднял он руку. – Не говори, что я не виноват. Не ведал, что делаю и прочее. Я и сам это знаю. Но не могу объяснить это моим чувствам. Поэтому, с твоего позволения, оставим это. Так вот. Джен не просто верила, что ты неуязвима. Она слишком вольно обошлась со своим знанием. И сначала те, кто рядом с ней, а потом и остальные в Однии уверовали в твою божественную сущность. Ведь твои поразительные способности ни для кого не были секретом. Простому человеку неподвластна способность убивать взглядом. Остальные Внимающие на это неспособны.

– Ты напрасно готовилась сразить нас новостью, о своей божественности, – встряла Кэм, которой не сиделось. – Об этом уже весь Руфес знает.

– Бедный мальчик, – вздохнула я. – Ему только славы всяких там Гераклов да Иисусов не хватало.

– Ну, на крест-то его не пошлют, – попыталась, как сумела, успокоить меня подруга.

Умела она плохо, и я совсем раскисла. Пусть к любой религии относилась, мягко говоря, без пиетета, но в бога верила. Как умела: искренно и твёрдо. И старалась, как могла, не гневить его понапрасну. Всё моё ёрничанье по поводу обретенной божественности было некой формой извинения перед Богом истинным за то, что я так нелепо попала в число небожителей. Он же всевидящий, и должен понимать, что моей вины в этом нет.