Переинкарнация

«Полюбит, так захочет!» - грозно оповестила Эби.

– Ты права, – неохотно признал Вейтел. – У вас-то мне в этом смысле точно ничего не светит. Придётся приходить со своей.

– Вот и чудненько, – выдохнула я с облегчением. – Вот и договорились.

Поди найди такую дуру. Такая в этом мире только одна, да и та родная мать. Глядишь, и обойдётся. Сынок пережуёт эту дурь и станет нормальным – поделилась я потаённым со Сли. Тот, было, усомнился, но я отмахнулась: не желаю сейчас никаких скепсисов с вариациями. Только-только в нашем бедламе завелась хоть какая-то гармония, а эти слизняки опять норовят всё испортить!

Наконец, хлопотливый день завершился дома на супружеском ложе. Мы с Тармени лежали на брюхе, уткнувшись друг в друга носами. На нас трудолюбиво топтались бобики, изображая массаж – я научила! Любимый обожал эту процедуру, правда, только в медицинском виде. Когда я впервые попыталась изобразить это на нём в эротическом ключе, была безжалостно повергнута на землю неблагодарным тираном. Лапы, видишь ли, у меня мозолистые и кривые – между прочим, до свадьбы были нормальными!

Зато бобики как-то удачно применились в этом деле.

– Гармония бедлама, – прицепился Тармени к моим словам и взялся их обдумывать: – Парадоксальность твоего мышления меня всё ещё обескураживает.

– Не обзывай меня парадоксальной, – лениво огрызнулась я, наслаждаясь чечёткой на спине. – Это роняет мою репутацию в глазах моего самомнения.

– То есть, ты убеждена, что и в беспорядке есть некая гармония? – мило занудствовал супруг, создавая уютную семейную атмосферу.

– Тебе это любой творческий человек подтвердит. Такие лучше ориентируются в своём бардаке, чем барбосы в том порядке, что наводят каждый день. Вам слизнякам этого не понять. Вы вон даже путного стиха изобрести не можете.

– У нас есть литература, если ты об этом, – ничуть не обиделся Тармени, почёсывая мне нос.

– Могу себе представить, – вежливо согласилась я. – Первый пункт: наступило утро. Второй пункт: героиня проснулась. Третий: героиня подняла внешние веки, а за ними внутренние. Четвёртый: героиня потянулась в целях наполнения закрытых капилляров кровью. Кстати, Шарли поразило, что у вас это работает, как и у людей – три дня источала восторги. Девчонки жаловались, что достала всю цитадель. Ты бы выбирал слова, дорогой, когда начинаешь её рекрутировать в сообщники по науке. А тебе известно, что она видит своё бессмертье лишь в обезьяньей форме?

– Она, вроде бы, колеблется, – неуверенно протянул Тармени.

– Неа, уже зафиксировалась.

– Что ж, это замечательно.

– Да ну! – восхитилась я. – Меня заранее трясёт от счастья, как подумаю, что она у нас тут поселится. Да ещё и девицей на выданье. Ты говорил, будто пары у вас складываются раз и навсегда. И многожёнство в культуру не вписывается. Так, где мы возьмём ей мужа? Сугардар ни за что не согласится стать бабуином. Даже ради бессмертия.

– Ну, если к нам присоединится Вейтел…, – начал было фантазировать этот недоделок.

Бобик скатился с моей спины – я так заржала, что чуть не подавилась. Буквально задыхалась от густого рыкающего клёкота, что вырывался из гортани. Со стороны кто послушает – за оружие схватится.

Тармени же взялся приводить резоны с обоснованиями в пользу своего дурацкого предположения насчёт старой шлюхи и моего мальчика. Дабы утихомирить свою развеселившуюся натуру, пришлось сесть. Бобик, что успел взобраться обратно на спину, снова скатился на лежанку. Замер, оценивая обстановку: делать массаж пятками на вертикально торчащей спине он не умел. Я нежно столкнула его на пол хвостом и обвила им лапы на кошачий манер.

Любимый мигом заткнулся. В глубине его глазок полыхнуло: профессор в нём кончился, уступив место некультурному кобелю.

Я слетела с лежанки и в пару прыжков вознеслась по стене на потолок – супруг, трубя разъярённым слоном, оказался там секундой раньше. Увесистый шлепок сбросил меня с небес на землю и завертелось.

Отдав должное сексу, мы, наконец, угомонились. Я свернулась клубочком, и Тармени привычно обвил его, защищая подругу – такой вот у нас инстинкт сохранения породы. Над головой висели звёзды и беззвучно мутузили друг друга какие-то сопляки-звероящеры. Два юных мордоворота кружили в небе, норовя откусить друг другу конечности. Вокруг мельтешили болельщики, ожидая своей очереди на драку. Я мысленно сплюнула и закрыла глаза.

Тармени прилип носом к моей макушке и мгновенно заснул. Гармония нашего бедлама в такие минуты казалась мне незыблемой, как вера в собственную исключительность.

Конец