Переинкарнация

На причале же два гигантских футболиста снова пинали авоськи с металлоломом. И хекали, как какие-нибудь лесорубы в лесу. Будь те когорты покрупней, такой финт бы не прошёл. А так симпатичненько вышло: и душу отвели, и потерь избежали в этом сомнительном, но конструктивном бою.

Теперь смешно и вспоминать, как руфесцы некогда вели с роботами «честные» битвы по всем правилась военного этикета. Как тогда Сарг с Вотумом сетовали: на одного безмозглого трое наших? В нынешних разбойничьих повадках профессиональных вояк не осталось даже запаха прежних рыцарских замашек. Люди бросили заниматься куртуазной ерундой и вот тебе, пожалуйста: бьют врага на всех фронтах.

Кузены в сетях постепенно затихали. Мужики уже начинали выпутывать из них первую добычу под бдительным присмотром Фааф-хара с Хуур-гаром. Я подлетела поближе и разглядела, что это у них не простая рыболовная снасть. Ещё удивлялась, что за тюки таскают на горбу нарты? Они специально изобрели эти авоськи из металлических колец – понятно, почему кузены их не смогли быстро перепилить.

Между тем четыре воинствующих обормота доламывали тонущий корабль. А над головой разворачивалась свара: Вейтел отстаивал своё право вступить хотя бы в остатки боя. Гра-ара и Звезда шли на посадку бок о бок, чтобы их седокам было удобней ругаться.

– Мама! Скажи ей! – воззвал Лисёнок к богине прямо с борта самолёта.

Рах выпутывалась из его куртки, что-то злобно ворча по поводу недополученного сопляком воспитания. Она спрыгнула с крыла, вытаращилась на меня и выдала гневную тираду. Потом гордо крутанулась и пропала.

– Не перечь старшим! – отмахнулась я и подсела к Джен: – Я к этим варварам не желаю соваться. Ты, случайно, не в курсе: когда запланирован следующий перелёт?

– Сразу, как только они зароют где-нибудь свои трофеи, – пренебрежительно ответила свекровушка, стащив башлык.

Она распахнула куртку и выпустила на волю недовольно пищащую Чах.

– А ты, я полагаю, двинешь вперёд?

– Ну да. Нужно же проверить, чтобы дальше нам не попадались хозяева трофеев. А то мы никогда не доберёмся, куда надо. Устала?

– С чего? – вздохнула Джен, пригорюнившись. – Я ж не на себе камни таскаю. Хотя, признаться, эти воздушные пируэты нравятся мне всё меньше и меньше.

Звезда завернула к нам довольную рожу и осклабилась. Джен махнула на неё рукой и взялась отстёгиваться. Я перелетела к надувшемуся сыну. Очень строго по богиньски посмотрела на отпрыска и поинтересовалась:

– Как ты думаешь: зачем тебя взяли на такое опасное дело?

Он, было, открыл рот, да призадумался. А и вправду: зачем? Вейтел не задавался этими пустяками, искренно полагая: взяли потому, что все «должны» ему – такому необычному и в душе отчаянно героическому. Теперь же сынок озаботился поиском ответа на столь немудрёный вопрос, ибо почуял подвох.

– Как ты думаешь, почему Тармени до сих пор не уничтожил самку слизняков? – решила я, что момент поговорить серьёзно настал.

Лисёнок, как учили, подумал, а затем выдвинул еретическую гипотезу:

– Он не может?

– Не может, – признала я. – И у меня не получится.

Парень был поражён в самое сердце признанием несостоятельности богов. Он верил богине, но не верил матери, которая явно чего-то путает.

– Ты подумай об этом, – решила я, что эпическую правду лучше дозировать.

Это такая полезная штука, что ею можно заткнуть любой героический порыв любого сопляка.

– Ты подумай, – повторила я самым загадочным тоном, оборотилась феей-крёстной и приподнялась над Гра-арой: – А потом мы с тобой обсудим твою роль в этом походе. Хорошо?

– Я подумаю, – сурово пообещал Лисёнок, фирменным манером прихмурив бровь Варкаров.

В такие легендарные моменты главное: слинять на самой высокой ноте, не скатываясь затем к прозе жизни. Я и слиняла. На разведку, хотя следующий островок в стратегическом плане был проще пареной репы. Что ни говори, порой просто необходимо отдыхать душой на чём-то простеньком и стабильном. А то что-то уж перемены зачастили.

Динозавры всё дальше эволюционируют на военном поприще. Тармени неподражаемо быстро меняет имидж: вчера неподкупный девственник, сегодня нетерпеливый пламенный мачо. Сын метит в приведения, в рекордные сроки соскучившись жить в человечьей шкуре. Друзья ударно разворачивают фронт борьбы за мою очередную реинкарнацию. Только мы с безмозглыми продолжаем держать марку, стоя на своём. Потому, видать, и числимся дурачками в мире изобретательных умников.

Впрочем, в отличие от кузенов, я могу себе позволить любую глупость: защитные функции моего любимого составляют львиную долю его психики. В том, что я представляю для него глобальный научный интерес, пришлось довольно быстро и немного обидно разочароваться. Научно я оказалась интересна так себе: седьмая вода на киселе. Теоретически Тармени давным-давно просчитал подобного монстра. На мне же просто убедился в точности своих выкладок и поставил жирный крест.

А вот гипотеза о том, что я ему нужна, как живая душа под боком, состоялась целиком и полностью. Даже такому сухарю, как мой иновселенец с осьминогом в башке, не по силам жизнь в полнейшей изоляции. Особенно среди массы интересных друг другу людей. Но мне безразличны его подлинные мотивы: он спас меня и этим всё сказано.

– Ну, я бы не сказал, будто просто убедился в точности своих выкладок.

Всё. Одна фраза любимого, и всей лиричности моего настроя на прекрасное пришёл каюк. Я обернулась и…

Заржала, как ненормальная. Нет, ну с кем ещё так посмеёшься, как с моим иновселенцем? На далёком-далёком севере, среди огромного пустого океана на крохотном безлюдном каменистом островке стоял – точней, висел над землёй – прекрасный принц. В шикарнейшем прикиде местной невоенизированной аристократии. С неописуемой статью в членах и с невыразимо прекрасным лицом, на котором не было носа. Да и глаза, по обыкновению, так и елозили, так и гуляли.

– Полагаешь, я переборщил? – без малейшей обиды, с чистокровно научным интересом осведомился Тармени.

И тотчас потерял щегольской фешенебельный плащ на меху. Ноги в роскошных штанах тоже начали расплываться, норовя слиться в подол привычной хламиды.

– Дорогой… я тебя люблю, – выдавила я признание, стараясь унять приступ хохота.

– Я знаю, – всё тем же тоном подтвердил он основополагающий тезис моих последних размышлений и переспросил: – У меня снова проблемы с попыткой сосредоточиться на внешнем виде?

– А оно надо? – всхрапывала я в остаточных приступах смеха.

– Не знаю, – философично протянул Тармени. – Мне показалось, что тебе будет приятно видеть рядом с собой молодого сильного партнёра.

– Рядом с этой старухой? – развела я руками, демонстративно обозревая Ольгу в домашнем прикиде. – К тому же, рядом со мной и так зрелый сильный мужчина. Ты ненамного старше меня. Всего-то раза в три. А при нашей обезьяньей продолжительности жизни это вообще пустяк.

– Согласен, – облегчённо выдохнул чокнутый молодожён.