Переключение на силу. Как научиться видеть в детях сильные стороны, чтобы помочь им расцвести

Внимание отца к сильным сторонам детей изменило жизнь этой семьи. Оно совершенно по-новому их объединило и способствовало росту каждого. То же самое может случиться и в вашей жизни. Я убеждена в этом потому, что вижу, как это происходит снова и снова. Переключение на силу дает энергию родителям и развивает уверенность в детях. Такой подход помогает научиться обращаться к своим собственным богатым внутренним ресурсам вместо того, чтобы искать возможности решения проблем где-то на стороне.

Большинство взрослых делают все возможное, чтобы быть хорошими родителями. И если в воспитании вы не полагаетесь на сильные стороны своих детей, это не значит, что вы плохой родитель. Но я точно знаю, что этот подход поможет вам стать лучше. Он объединяет нашу родительскую любовь с последними достижениями науки, изучающей достоинства человека. И он призван дать детям прочную основу и оптимальный старт в жизни.

Старая модель

Наши представления о том, что значит быть «хорошим родителем», во многом сформировались в 1960-х годах под влиянием трудов Дианы Баумринд, профессора из Калифорнийского университета в Беркли [33] . Результаты ее исследований оказывали значительное влияние на родителей на протяжении полувека. Откройте большинство книг по воспитанию, и вы наверняка встретитесь с ее идеями теплоты, привязанности, личных границ и автономии.

33

под влиянием трудов Дианы Баумринд: на работу доктора Баумринд оказала влияние книга R. R. Sears, E. E. Maccoby, and H. Levin. Patterns of Child Rearing. Evanston, IL: Row Peterson, 1957.

Доктор Баумринд сосредоточивалась на двух параметрах воспитания [34] : «контроль» и «забота». Под «контролем» подразумевается та степень, в которой родители надзирают и устанавливают границы. Под «заботой» – родительский уровень тепла и привязанности. Она использовала эти два параметра, чтобы разделить родителей по стилю воспитания на три класса: «авторитарные», «потакающие» и «авторитетные» [35] .

На одном конце спектра находятся «авторитарные» родители (холод/контроль). Обычно это строгие, жесткие и не любящие взрослые. В центре из внимания – стремление добиться послушания ребенка, а не забота о его потребностях.

34

двух параметрах воспитания: обобщая главные труды доктора Баумринд, С. Гринспен (2006) пришел к выводу, что типология воспитания, предложенная Баумринд, основана на двухфакторной модели: «контроль» и «тепло» (т. е. забота) (с. 5). См. S. Greenspan. “Rethinking ‘harmonious parenting’ using a three-factor discipline model,” Child Care in Practice 12, no 1 (2006): 5–12. Бастет и другие авторы также считают, что модель Баумринд состоит из двух измерений: поддержка (т. е. забота) и контроль. См. K. Bastaits et al. “Adult non-response bias from a child perspective. Using child reports to estimate father’s non-response,” Social Science Research 49 (2014): 31–41.

35

«авторитарные», «потакающие» и «авторитетные»: в ранних работах доктор Баумринд выделила три стиля воспитания: авторитарный, авторитетный и либеральный или «потакающий». Однако на своих семинарах я обнаружила, что термины «авторитарный» и «авторитетный» иногда вызывают замешательство, и поэтому использую термин «карательное воспитание» вместо «авторитарного». В более поздней публикации Баумринд добавила к ним четвертый стиль воспитания: «безразличные/отвергающие» родители (низкий контроль – низкая забота). Эти родители не проявляют ни стремления контролировать, ни особой теплоты. Роль родителей им чужда, и они не предоставляют ни опоры или поддержки, ни сердечного тепла. Иногда они могут прямо отвергать ребенка. См. D. Baumrind. J. Brooks-Gunn, R. Lerner, and A. C. Petersen, eds. “Parenting styles and adolescent development,” in The Encyclopedia on Adolescence, New York: Garland (1991), 746–758. В другой статье она идентифицировала семь типов воспитания. См. D. Baumrind. “The influence of parenting style on adolescent competence and substance use,” Journal of Early Adolescence 11, no 1 (1991): 56–95. Несмотря на эти дополнения, три стиля, наиболее часто используемые в исследованиях и практике с 1960-х годов – это авторитарный (карательный), авторитетный и либеральный. Все ее труды проникнуты двумя измерениями «контроля» и «заботы».

На другом конце спектра – «потакающие» родители (теплота/свобода). Они сердечные и любящие, но им недостает правил и дисциплины. Если авторитарное воспитание – слишком жесткое, то потакающее – напротив, слишком мягкое. И родители обоих этих типов наносят ущерб ребенку.

Тем не менее, как обнаружила еще героиня старой сказки о Маше и трех медведях, существует и третий вариант, тот, что «в самый раз». Авторитетные родители (теплота/контроль) понимают эмоции и потребности детей, но при этом идут у них на поводу. Они устанавливают четкие правила и границы, но также готовы проявлять гибкость и поощрять независимость. Пять десятилетий исследований показывают, что из этих трех стилей именно авторитетное воспитание способствует росту самых приспособленных к жизни, наиболее дисциплинированных, находчивых и достигающих самых больших высот детей [36] .

36

авторитетное воспитание способствует росту: S. D. Lamborn et al. “Patterns of competence and adjustment among adolescents from authoritative, authoritarian, indulgent, and neglectful families,” Child Development 62, no 5 (1991): 1049–1065; L. Steinberg et al. “Impact of parenting practices on adolescent achievement: Authoritative parenting, school involvement, and encouragement to succeed,” Child Development 63, no 5 (1992): 1266–1281.

Сегодня благодаря достижениям в области позитивной психологии есть возможность усовершенствовать наш родительский стиль и сделать его еще более эффективным. Почему бы этим не воспользоваться?

Как я пришла к идее воспитания, основанного на сильных сторонах

Эта мысль впервые посетила меня в 2003 году, когда родился мой первый ребенок. Я как раз получила тогда ученую степень по организационной психологии и занималась реализацией на практике идей недавно зародившейся позитивной психологии. Мы в Высшей школе бизнеса и экономики Мельбурнского университета сотрудничали с компаниями, где собирали сотрудников в команды на основе сильных сторон и отслеживали динамику их совместной работы. Это не только улучшало показатели на рабочих местах, но и вносило перемены в личную жизнь руководителей высшего звена (главным образом мужчин). Я сбилась со счету, сколько раз мне говорили: «Это полностью изменило мою жизнь как босса, человека и родителя». Их жены подтверждали эти слова. Мне хорошо запомнилась праздничная вечеринка в одной крупной международной инвестиционной компании, когда жены представителей банковской элиты одна за другой подходили ко мне и благодарили за проделанную работу, добавляя с широкой улыбкой на лице: «Он так изменился!»

Испытав на себе всю силу концентрации на достоинствах, многие из руководителей также спрашивали себя: «И почему только я не узнал об этом раньше, в начале карьеры? Это действительно очень бы мне помогло».

Когда я впервые задумалась над этим вопросом, моей первой мыслью было: «Как нам задействовать сильные стороны новичков, только что вышедших из стен колледжа?» Потом у меня появились дети, они росли и гармонично развивались благодаря основанному на сильных сторонах подходу. И мне пришла в голову другая мысль: «Зачем начинать с двадцатилетних, когда можно начать с двухлетних?»

И вот однажды в пятницу вечером, сидя перед экраном телевизора, я объявила мужу, к его удивлению: «Мне пора начать работать со школами».

К счастью, у меня сложились прекрасные отношения с деканом Мельбурнской Высшей педагогической школы, доктором Филдом Рикардсом. Мы несколько раз в год встречались за чашкой кофе и почти каждый раз он, словно в шутку, интересовался: «Когда же вы перейдете ко мне работать?» «Никогда, – отвечала я. – Школы не моя специальность». Мне нравилось проводить время в могущественном мире транснациональных корпораций. И так продолжалось в течение многих лет, пока однажды я не сказала: «Ну, если у вас найдется подходящее для меня место, давайте это обсудим».

По какому-то «космическому совпадению» (или, во всяком случае, так мне хочется верить) в понедельник, последовавший непосредственно за моим пятничным заявлением мужу, мне позвонил декан. «Я нашел для вас место. Мне нужен человек, который разработает и внедрит совместную с государственной системой образования программу по развитию лидерских качеств в школах. Что вы об этом думаете?»

Я быстро прикинула, сколько потеряю в зарплате, и на какое-то мгновение позволила себе взгрустнуть о бонусах, с которыми мне неизбежно придется расстаться, покинув Школу бизнеса и экономики. (До свидания, премии; прощайте, командировочные; au revoir [37] , секретарская поддержка; ciao [38] , бесплатные капучино…)

37

До свидания (фр.)

38

Пока! (итал.)

«Да, – ответила я, – но лишь в том случае, если я смогу внедрить в эту программу идеи позитивной психологии, и мы обсудим создание центра, который будет реализовывать подход к обучению на базе сильных сторон в школах. Есть ли такая возможность?» К моей радости, он ответил: «Я думал о том же самом». Именно так в 2009 году зародился наш Центр позитивной психологии.

К тому времени, когда в 2011 году на той самой коктейльной вечеринке у меня состоялся судьбоносный разговор с Мартином Селигманом, я уже провела большую работу с учителями и детьми во многих школах по внедрению подхода к воспитанию с позиции сильных сторон. И теперь уже учителя, как раньше руководители компаний, часто рассказывали мне, какие перемены произошли в их классах, а также дома во взаимоотношениях с собственными детьми.

По вечерам я проводила в школах тренинги для родителей, и видела, что они вызывали огромный интерес. Мои исследования наглядно показывали, что акцент на сильных сторонах повышает успеваемость и степень благополучия учеников в школе [39] . Марти оказался прав: следующим логичным шагом для меня стало исследование эффектов воспитания с позиции сильных сторон в масштабе семьи.

Я начала с достаточно простой идеи, подумав, не может ли эффективное (т. е. авторитетное) воспитание находиться под влиянием третьего фактора, выходящего за рамки двух параметров Баумринд «контроль» и «забота», а именно, «фокуса в развитии». Я рассудила так: родители могут фокусироваться либо на недостатках, либо на сильных сторонах ребенка. Те родители, которые фиксируют внимание на недостатках, полагают, что лучший способ помочь детям стать в будущем счастливыми и успешными, состоит в том, чтобы помочь им исправить ошибки. Тогда, став взрослыми, они не будут ограничены своими слабостями. Те же родители, внимание которых сфокусировано на сильных сторонах, напротив, считают, что лучший способ содействовать развитию ребенка и воспитать из него счастливого и успешного взрослого заключается в том, чтобы выявить и развить положительные качества и преимущества.

39

акцент на сильных сторонах повышает успеваемость и степень благополучия: L. Waters. “A review of school-based positive psychology interventions,” The Australian Educational and Developmental Psychologist 28, no 2 (2011): 75–90; L. Waters. “Using positive psychology to foster character strengths and wellbeing in students,” paper at the Forward Thinking: Emerging Answers to Education’s Big Questions Conference, Australian College of Educators (2013), 28–36; M. White and L. Waters. “The good school: A case study of the use of Christopher Peterson’s work to adopt a strengths-based approach in the classroom, chapel and sporting fields,” Journal of Positive Psychology 10, no 1 (2014): 69–76; L. Waters. “Balancing the curriculum: Teaching gratitude, hope and resilience,” in A Love of Ideas, H. Sykes, ed. London: Future Leaders Press (2014), 117–124; T. Brunzell, H. Stokes, and L. Waters. “Trauma-informed positive education: Using positive psychology to strengthen vulnerable students,” Contemporary School Psychology 20, no 1 (2015): 63–83; T. Patston and L. Waters. “Positive instruction in music studios: Introducing a new model for teaching studio music in schools based upon positive psychology,” Psychology of Well-being 5, no 1 (2015): 1–10; T. Brunzell, L. Waters, and H. Stokes. “Teaching with strengths in trauma-affected students: A new approach to healing and growth in the classroom,” American Journal of Orthopsychiatry 85, no 1 (2015): 3–9; M. A. White and L. E. Waters. “Strengths-based approaches in the classroom and staffroom,” in Evidence-based Approaches in Positive Education: Implementing a Strategic Framework for Well-being in Schools, M. White and A. S. Murray, eds. Berlin: Springer (2015), 111–133.

Как выяснить, где находится именно ваш фокус в развитии? Вот упражнение, которое я делаю с родителями на моих мастер-классах. Оно даст возможность задуматься, на чем вы акцентируете внимание в воспитании:

Представьте, что перед вами кусок глины. Возьмите его и слепите своего ребенка (придайте материалу его рост, форму, знакомые очертания). Теперь сделайте шаг назад. Вы увидите, что некоторые части получились чудесно – они ровные, прочные, красивые и крепкие. Это сильные стороны вашего ребенка. Другие вышли хуже – они нечетко сформированы или не получились вообще, а где-то и вовсе зияют дыры. И это слабые стороны вашего ребенка.