Перекресток времен. Золото и сталь

– Огонь!

Не сходя с лошадей, казаки из карабинов дали по толпе залп. Затем еще несколько. С флангов заработали пулеметы. "Косы смерти" прошлись по первым рядам, выбивая людей десятками. Видя огонь и слыша гром со стороны преградивших им путь, солдаты Кискиса не понимали, почему их товарищи, истекая кровью, замертво падали наземь. И это непонимание порождало в их душах еще больший страх. Зажатые с двух сторон и, не видя выхода, многие садились на землю, прикрывая головы руками. Так здесь сдавались в плен, отдаваясь на милость победителю.

Но нашлись и такие, кто не до конца потерял голову. Воспользовавшись тем, что они выскочили из узкого места, часть воинов решила вырваться из окружения. Они побежали в сторону ближайшего леса, подальше от лагеря. Таких оказалось не менее трех сотен. Новицкому в данной ситуации, чтобы перекрыть все пути отступления, просто не хватило всадников. Сдержать бы основную массу пленников до подхода своей пехоты. На сбежавшую "мелочевку" распылятся никто не хотел. Поэтому их и не преследовали. Только ближайший пулеметчик дал вслед длинную очередь, отправив к богам с десяток беглецов.

По-иному сложилась ситуация возле заблокированной крепости. Видя какой разгром учинили пришельцы основной армии Кискиса, командиры оставшейся части, бросив свой лагерь, отступили от крепости. Несколько довольно крупных отрядов, не задерживаясь в Уануко, двинулись на юг. Другая же часть отправилась на запад, по дороге к побережью, откуда они и пришли. Их не преследовали. Новороссы хоть и победители, но все же люди, а не боги. И людям свойственно уставать. Хотя и говорят, что от работы устают быстрее, чем от войны. И забот у победителей всегда больше, чем у побежденных. Необходимо разобраться с огромным количеством пленных, убрать убитых и по возможности спасти раненых. Да и свои ряды необходимо привести в порядок, разместить воинов на отдых, накормить их и так далее. К тому же визит вежливости в крепость обязателен. В общем, пока мы выиграли только одну битву, но не всю войну. Так что праздновать еще рановато. Силенок надо бы поднакопить. А дальше, война план покажет...

– Почему мы не преследуем сбежавших трусов?
– чуть ли не хором подняли шум вожди союзных племен.
– Их надо поймать и убить. Иначе они соберут новую армию и снова придут сюда. А Кискиса при всех разорвать на куски. Чтобы все видели нашу силу!

– Пока не имеем такой возможности. Да и желания, - вместо Антоненко уклончиво ответил вождям Новицкий. При этом хитро подмигнул Николаю.
– Лошади устали. Подкормить их надобно. Да и спешить нам сейчас ни к чему. За нас все сделают те, кто сбежал.

– Это как?
– выразил свое сомнение и недовольство Качи. Он за время схватки не одну вражью голову срубил. Но и сейчас по-прежнему рвался в бой. Слишком уж быстро все закончилось. Не по здешним меркам, когда бьются с утра и до вечера.

– У страха глаза велики. Чего нет, и то увидят, - народной пословицей пояснил Николай.
– Ты видел, в каком страхе и панике они бежали?

– Видел, - Качи расплылся в довольной улыбке.
– Как будто им пятки на костре поджарили. Так и до Хауха со страха добегут не оборачиваясь.

– А в Хауха кто сейчас идет?
– продолжал Антоненко. Вождей заинтересовало это пояснение. Они перестали возмущаться, ожидая узнать что-то новое для себя в военном деле.
– Другой генерал Атауальпы - Чалкучима. Его цель: захват Хосхо-Куско. Если он убьет Уаскара, то Атауальпа точно станет Сапа Инкой. И тогда он бросит все свои армии на нас.

– А бежавшие трусы?
– не понял один из вождей. Его больше всех разбирало любопытство.

– Паника, - вставил Новицкий, покручивая ус.
– Паника это великая сила. Семена страха, брошенные в стан врага, иногда дают лучший результат, чем сама битва.

– Да, - подтвердил Николай.

– Эти трусы принесут в армию Чалкучимы панику и страх. И тогда значение нашей победы над Кискисом увеличится в несколько раз. Расскажут то, что видели и даже то, чего не было. После этого Чалкучима, да и сам Атауальпа, десять раз подумают, а стоит ли на нас нападать. Лучше убраться отсюда по добру, по здоровому.

– А как же слава?
– задал новый вопрос любопытный вождь.
– Наша слава великих воинов и множество голов поверженных врагов? Что мы покажем своим сыновьям?

Здесь у новороссов возникли трудности. Славу они вроде бы гарантируют, а вот с вещественными доказательствами индивидуального геройства местных воинов, то есть головами врагов, выходила промашка. Надо думать.

– А вам что, тех голов, что сегодня нарубили, не хватает?
– помог выйти из ситуации Новицкий.
– Мы на этом останавливаться не собираемся. Будут еще победы, будут и головы. Я прав, Николай Тимофеевич?

– Конечно, - согласился Антоненко. И чтобы переключить тему разговора на более важную, добавил.
– Но меня сейчас интересует другое. Где Нечипоренко с минометчиками Григорова и стрелками Вайра? Они давно уже должны быть здесь. Что-то случилось. Необходимо срочно направить им навстречу хороший отряд. Не зря ведь Кискис ждал от кого-то условного сигнала...

Глава 2

Подъем и спуск. Вверх и вниз. Анды - крутые горы. Со скалистыми вершинами и глубокими узкими ущельями. Это местные летают по ним словно горные козлы. Нашему же человеку, после привычных и родных русских равнин, в них приходится тяжеловато.

А эти дороги инков! И не дороги вовсе, в нашем понимании, а обыкновенные каменные узкие тропы. С головокружительными лестничными пролетами, с вырубленными в горной породе ступеньками. Они предназначены только для пешеходов и осторожных, твердых на ноги лам. Здесь нет никаких ограничений, связанных с крутизной того или иного уклона. Надо быть всегда начеку, чтобы не сорваться в пропасть.

Поднявшись на очередную ступень, Андрей обернулся и подал руку следовавшей за ним Тимту. Он пропустил девушку вперед. В ходе такого горного марша, куда приятнее смотреть на стройную фигурку своей красавицы жены, чем на мохнатую задницу идущего впереди навьюченного минометом самца ламы.

Григоров улыбнулся, вспомнив рассказанную на привале Алексеем Нечипоренко веселую байку про то, почему мужчины всегда стараются пропустить женщин вперед.

В далеком прошлом мужчина, прежде чем выйти из пещеры, сначала выпускал наружу женщину. А вдруг там дикий хищник? Он, как на приманку, первым накинется на женщину. Зато он - охотник останется невредим и убьет зверя.

У арабских мужчин не принято пропускать женщину вперед. Но, после ряда войн конца двадцатого и начала двадцать первого века, арабы пересмотрели свои традиции. Теперь, в ряде случаев, они пропускают женщину вперед. А вдруг там мина? У арабского мужчины может быть четыре жены, зато он - один. Если одна из жен подорвется на мине, то ничего страшного. Еще три жены останется.

Это, конечно, все шутки. Но Григорову больше пришелся по душе третий вариант. Мужчина пропускает женщину вперед не столько из-за галантности, а из-за того, чтобы оценить и полюбоваться ее фигурой. Что он и сделал.