Перекресток

Из спальни появилась в дорожном одеянии — узкие темные брючки, короткая курточка почему-то прямо на голое тело — Ника, как заметил через приоткрытую дверь Карев, успевшая живописно раскидать по широкой постели яркие трусики, шортики, блузки, платки…

— Куда идем? — деловито осведомилась она, привычным жестом поправляя волосы.

— На окраину, ближе к Промзоне, — сообщил Мишель, приводя в порядок свой чемоданчик, и закидывая книгу-тайник подальше под диван, чтобы не бросалась в глаза; дай бог, при поверхностном осмотре не заметят, а и, заметив, не обратят внимания, ведь это не обойма к пистолету и не граната. — Там живет человек, который поможет нам укрыться на время…

— Твой знакомый? — совершенно не нужно, видимо, от общего нервозного состояния спросил Антон.

— Мой должник, — коротко пояснил Мишель, аккуратно выглядывая из дверей номера в пустынный, тихий коридорчик. — Выдвигаемся… Ника, постарайся несильно стучать каблуками…

— Пройду — даже ты ничего не услышишь, — гордо шепнула блондинка, пристраиваясь на выход вслед за своим поверенным.

Последним из номера вышел Антон, аккуратно, без шума, прикрыв за собой дверь.

В чем-то меры безопасности, предпринимаемые Мишелем, казались излишними, коридорчик был пуст, но уже на лестнице тихо передвигающееся трио столкнулось с официанткой, несущей заказанные вино и фрукты в номер молодоженов, видимо, телевизор не смотрящих и еще не знающих о происшедших событиях. А может быть, просто рассудивших, что их эти события не касаются.

Темно-русая, с высокой грудью девушка тихонько ойкнула и совсем по-деревенски готова была зажать ладонями рот от удивления и испуга, если бы не поднос с бутылкой и вазами, прикрытыми белоснежными салфетками.

Шедший первым Мишель очень доброжелательно, как он умел при необходимости, улыбнулся и вполголоса, но без какого-то натуженного, ненужного здесь и сейчас шепота спросил:

— Анархисты-то где?

— Один у дверей дежурит, но с той стороны, на улице, — очень быстро пришедшая в себя, проговорила официантка, признав постояльцев, которым не так давно сама же относила в номер коньяк и закуски. — Второй на кухне, которая при ресторане… а еще один ушел, как от вас спустился… быстро так, будто убежал куда…

Разумеется, в гостинице все уже знали о неудавшемся визите желавшего поглазеть на живую Нику студентика и его то ли начальника, то ли просто старшего товарища.

— Тебя как зовут? — осведомился Мишель.

— Тамара я, вот — в седьмой номер несу… — девушка кивком указала на поднос.

— Тома, а черный ход как раз из ресторанной кухни на улицу ведет? — иезуитски, будто уже и без нее всё знает, но проверяет искренность девушки, уточнил Мишель.

— Ну, да, — кивнула та, — через кухню прям на соседний проулочек, между домами и выйдете… ой… как же вы выйдите, если там этот мальчишка жрет…

— А мы его попросим, — улыбнулся Мишель. — Не откажет он самой Нике, я думаю…

Официантка несмело улыбнулась незамысловатой шутке, но все-таки посчитала необходимым предупредить:

— У него ж пистолет такой… аж громадный… он нашей Вальке, администраторша которая, им в живот ткнул, всю блузку испоганил каким-то маслом машинным, стервец…

Видно было, что захватившего кухню анархиста официантка не боится, но чисто по-женски опасается, как бы тот не испортил что и из её форменной одежды.

— Мы видели, — благодарно изобразил полупоклон Мишель. — Но пистолет — это не беда, он же не с пистолетом в руках, вместо вилки, кушает… а ты, Тома, неси заказ и про нас забудь, будто и не встречала. Ведь могла же ты чуток пораньше коридором пройти?..

Официантка с готовностью закивала, подтверждая, что поступит именно так, как попросил её об этом Мишель, и, слегка смутившись, будто выдает нелюбимым в народе полицейским свою подружку-подельницу, чуть сконфуженно сказала:

— Они тут того… говорили, что, вроде, начальство свое ждут… наверное, квартировать у нас будут, ну, их начальники то есть…

— Значит, мы удачно прогуляться собрались, — еще раз кивнул благодарственно Мишель. — Не люблю всякое начальство поблизости от себя… ты ведь тоже, Тома?

— Да уж… — вздохнула официантка, искренне соглашаясь.

— Совет тебе, — серьезно сказал поверенный. — Заказ в номер отнесешь, уходи-ка ты домой, так оно надежнее будет. А пока — иди, иди, не стоит людей задерживать…

И он слегка, едва касаясь женского тела, направил Тамару мимо Антона и Ники, и та, не оглядываясь, быстро зашагала к седьмому номеру, к ожидающим своего заказа молодожёнам. Дождавшись, пока девушка скроется за дверями, Мишель резко взвинтил темп передвижения и буквально через полминуты оказался во главе своей маленькой колонны уже у входа в ресторанную кухню. Здесь, в широком и коротком переходе из пустынного зала, заполненного строгими, в белоснежных скатертях столиками, поверенный остановил Антона и Нику понятным и простым жестом — «ждать, быть готовыми к неожиданностям», а сам как-то невероятно ловко скользнул в ароматные запахи, распространяющиеся из ярко освещенного помещения.

— Чудеса… — едва слышно прошептала Ника, легким движением головы разметав по стене свою роскошную гриву волос. — …никогда ничего такого от Мишеля не ожидала…

«Есть много, друг Горацио, на свете…» — хотел, было, процитировать Карев, но не успел. Из кухни совершенно обыкновенной, спокойной походочкой вернулся поверенный, на ходу поправляя галстук.

— Идемте, идемте, — позвал он. — Нет смысла нам тут задерживаться дольше необходимого…

Ника и Антон не так уж часто оказывались в подсобных, не предназначенных для приема пищи, помещениях ресторанов, потому, проходя, с легким любопытством разглядывали разделочные столы вдоль стен, встроенные холодильники, большую газовую плиту с вытяжкой над ней в центре просторной комнаты и парочку поменьше — в углах, а кроме того — огромное, просто невероятное количество всевозможных кастрюль, сковородок, дуршлагов, подносов, тарелок и тарелочек, ножей, вилок, ложек, поварешек. Все это разнообразие сияло чистотой, металлическим и фаянсовым блеском, и как-то скромно, почти незаметно в этом сиянии устроилось на простеньком стульчике в углу маленькое, худенькое тельце, одетое в роскошную кожаную куртку с серебряными молниями и заклепками. Кроме бесчувственного, а может быть, и безжизненного тела бывшего студента в кухне никого не было, хотя и казалось, что множество людей только-только ушли отсюда, вывалив на разделочные столики груды овощей, куски неаккуратно нарезанного хлеба, сыра, буженины, грудинки и еще какой-то снеди. С трудом верилось, что все это мог натворить всего лишь один человек…

Стараясь не всматриваться в уголок и не задавать ненужных сейчас вопросов, блондинка и романист быстро прошли следом за Мишелем к двойным дверям черного хода, ведущего на тихую соседнюю улочку, к аккуратным, чистеньким, совсем и не скажешь по первому взгляду, что — мусорным, бакам, стоящим у глухой гостиничной стены. Здесь, в дневной тишине и спокойствии провинциального городка ничто не говорило о происходящих событиях, заставляя невольно расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Но Мишель мгновенно вернул своих спутников к тревожной действительности.