Перекресток
Шрифт:
— Что ты имеешь в виду?
— Джеймс,— Лиана встала перед ним, заставляя смотреть на ее чуть улыбающееся лицо,— ты весь чужд такому человеку, как Скорпиус, но он дружит с тобой. И, как умеет, бережет вашу дружбу. И тебя…
Гриффиндорец вдруг вскочил, широко открывая глаза. Он схватил девчонку в охапку, расцеловал в обе щеки и улыбнулся:
— Лиана, ты не представляешь, как ты мне…
— И что здесь происходит?
Они оглянулись — у двери на площадку стоял Мильтон. Джеймс удивленно взглянул на Лиану, отпустил ее и почти бегом кинулся к лестнице, махнув на прощание.
Он легко нашел Малфоя:
Поттер закрыл за собой дверь и остановился, пытаясь привыкнуть к темноте. Потом подошел к столу и сел рядом с другом.
— Если ты думаешь, что из-за каких-то подлых слизеринцев я как-то изменюсь, ты глубоко ошибаешься,— проговорил Джеймс в темноту, ощущая Малфоя рядом.— И не надо брать на себя миссию по моей защите, я и сам могу, если мне надо, наступить на мозоль кому угодно…
Скорпиус молчал, не двигаясь, лишь перебирая пальцами по бутылке.
— Ты был прав, говоря, что дружба — это взаимное использование друг друга. По крайней мере, для тебя это так, и я даже не возражаю. Теперь я понял, как ты используешь меня…
— И как же?— глухо спросил Малфой, не шевелясь.
— Ты получаешь то, чего не было у тебя раньше…
— И что же?
Джеймс задумался, не зная, в какие слова облечь свое теперешнее понимание:
— Мечту о чем-то, чего, как ты раньше был уверен, нет. И ты пытаешься защитить эту мечту. Ну, или то, что тебе ее дает…
— Очень ясная фраза,— хмыкнул Скорпиус, протягивая другу бутылку.— Повтори, когда я буду трезвым…
— Ты меня понял,— фыркнул Джеймс, обжигая горло Огневиски.
Они помолчали, оба думая о чем-то своем.
— Зря ты, кстати, оставил в покое младшую МакЛаген.
— Что?
— Она в тебя влюблена.
— Поттер…— почти с угрозой произнес Малфой, доставая палочку и зажигая ее, чтобы видеть друга.
— Ну, это мое скромное мнение,— пожал плечами Джеймс, едва заметно улыбаясь.
— И с чего бы такие выводы?
— Ну, не думаю, что в четырнадцать лет можно досконально изучить человека просто из любопытства. Она тебя изучает давно, наблюдает, размышляет…
— То есть ты хочешь сказать, что я объект ее очередной теории?
— Нет, Малфой, ты объект ее первой любви,— Джеймс отдал бутылку другу и ухмыльнулся.— Думаю, не одну долгую ночь она лежала в кровати, смотрела в потолок и думала о том, почему ты такой, какой есть, и почему же она в тебя влюбилась…
— Поттер, мне кажется, тебя слишком сильно долбанули сегодня,— Малфой дернул уголком губ.— И в тебе проснулся дар распознавать влюбленных девчонок… Ну, или третий глаз, на радость Трелони, открылся…
— Малфой, я, кстати, серьезно.
— Поттер, в пятнадцать лет нельзя серьезно говорить о подобных вещах.
— А в четырнадцать нельзя досконально знать человека и легко объяснять все его поступки. Нельзя в любом случае, кроме одного. Говорю тебе, МакЛаген в тебя влюблена!— настаивал на своем Джеймс.
— А мне-то что с этого?
— Малфой, в пятнадцать лет нельзя спокойно относиться к подобным вещам…
— Ну, я в восторге, и что?
— Ну, то, что минут пятнадцать назад я расстроил ее свидание с Мильтоном,— ухмыльнулся Поттер, глядя, как вытягивается лицо
Скорпиуса.— С этим хромым стукачом?!
— Ну, ты же не обращаешь на нее внимания, не пропадать же девчонке,— Джеймс отобрал у друга бутылку и допил Огневиски.— Ладно, спокойной ночи, я пошел спать.
Малфой кивнул и последовал за другом, решив обдумать все на трезвую голову.
Глава 4. Наказание.
— Итак, Малфой, есть новость хорошая и плохая. С какой начать?— Джеймс подошел к ждущему его на лестнице другу и посмотрел на часы: через три минуты у них была Астрономия.
— А с чего ты взял, что я вообще хочу слушать твои новости?— фыркнул Скорпиус, начиная подниматься. Спящая школа ему нравилась больше, чем бодрствующая: ни одного Уизли в коридоре, преподаватели тоже почти все спят. А еще у них есть очень веский предлог в полночь ходить по школе.
— Ну, и ладно,— Джеймс отвернулся, поправляя мантию.
— Ладно, валяй, что там у тебя опять?— слизеринец скрыл улыбку: Поттер, как всегда, в своем репертуаре. Хотя с тех пор, как он был оглушен во дворе, гриффиндорец стал кое в чем более приятным. Например, он начал иногда думать прежде, чем что-то сделать или сказать. Это был уже огромный прогресс…
Джеймс тут же улыбнулся:
— На Рождественский бал приедут студенты из Дурмстранга и Шармбатона!
— Мм… А теперь хорошую новость,— попросил Малфой, усмехаясь. Вот только их им и не хватало на балу. Вот радости-то! Рота иностранцев, которые будут шляться по школе и приставать к их девчонкам. Даже Энжи МакЛаген не хочется отдавать каким-то увальням в шубах… Ну, по крайней мере, говорят, что в Дурмстранге носят тулупчики…
— Малфой, это и была хорошая,— покрутил пальцем у виска Поттер. Они начали подниматься по винтовой лестнице в класс Астрономии, где они должны были быть еще минуту назад.
— Тогда, мне кажется, плохую я слышать не хочу…
— Поскольку народа будет больше, чем обычно, то те студенты, кто провинится в декабре, на бал допущены не будут. Как думаешь, кто будет первыми кандидатами?
Скорпиус фыркнул:
— Пусть только попробуют. Рождественский бал без нас — гиблое дело. Пусть еще поймают и накажут.
Они без стука ввалились в класс, где однокурсники уже прильнули к своим телескопам и что-то чертили на звездных картах.
— Очень приятно, господа, что вы все-таки решили нас посетить,— профессор Синистра сурово посмотрела на студентов.— Может, мне стоит не допустить вас до экзамена?
— Мерлин, еще только октябрь, какой экзамен?— прошептал Джеймс, вставая возле своего телескопа и разворачивая карту.
— Мистер Поттер, еще слово — и я устрою вам экзамен прямо сейчас,— осадила его профессор, беря за плечо повернувшегося к ним Граффа и возвращая того к его свитку.— Не отвлекаемся.
Малфой хмыкнул и прильнул к телескопу, начиная рассматривать положение Урана на данный момент. Рядом все еще досадливо пыхтел Поттер. Наверное, с таким же великим шумом ежики таскают на себе особо крупные яблоки и грибы. Ну, или топают на свидание к ежихе…
— Малфой.
Слизеринец чуть повернулся — Джеймс указывал куда-то за широкое окно и наводил туда свой телескоп. Вообще гриффиндорец любил развлекаться таким образом на Астрономии: не звезды рассматривать, а еще освещенные окна школы. Что взять с Поттера?