Перекресток

Люциус чуть прищурился, но ничего не сказал. Скорпиус знал, чем угодить деду, и с раннего детства запомнил чуть ли не единственный удар, что позволил себе Люциус, и окрик: «Малфои не сидят, словно нищие в приемной мецената!».

В детстве мальчик часто не понимал деда и его методов, хотя они много времени проводили вместе, пока родители работали и вели светскую жизнь. Дед никогда не был мягок и не позволял Скорпиусу быть слабым, даже когда мальчику этого очень хотелось.

Но с годами, проведенными в полутемной комнате наедине с этим странным, но близким почему-то человеком, наверное, самым близким в семье, он начал лучше его понимать. Можно сказать, что Скорпиусу даже нравилось общество деда, который почти всегда учил его чему-то новому. Тому, чему не научат в школе, что познается лишь путем собственных ошибок, порой болезненных и даже неисправимых. И дедушка давал Скорпиусу шанс их избежать…

— Через три дня ты поедешь в Хогвартс.

— Да, дедушка, письмо пришло еще вчера.

— Итак, на какой факультет ты попадешь?— дед иронично сверлил взглядом Скорпиуса, но тот лишь вздернул подбородок.

— На Слизерин.

— С чего ты взял, что тебя туда возьмут, мальчик?

— Я знаю, что буду учиться на Слизерине,— твердо ответил Скорпиус.

— Решать будешь не ты, а Распределяющая Шляпа.

— Я Малфой, и никакой кусок старой тряпки, возомнивший себя неизвестно кем, не сможет мне помешать!

— Спокойнее,— процедил Люциус, чуть подавшись вперед.— Ты…

— Я знаю. Малфои не выходят из себя по пустякам,— послушно опустил глаза Скорпиус.— Прости, дедушка.

Люциус откинулся на спинку кресла, положив руки на трость, которую почти всегда держал при себе. Скорпиус знал, что трость у деда не для красоты — в последнее время он все чаще ходил, тяжело на нее опираясь. Наверное, у него болели ноги, но Люциус никогда не жаловался на свои болячки.

— Итак, почему ты решил учиться на Слизерине?

— Я потомок одного из древнейших чистокровных семейств, представители которого учились на Слизерине веками, с самого основания Хогвартса.

— Ну, почему бы тебе не попасть на Гриффиндор?— насмешливо спросил Люциус.

Скорпиус даже подпрыгнул на месте, но тут же спохватился и расслабился:

— Гриффиндор — это место для всяких дураков, вроде Поттеров, и для предателей крови и полукровок, вроде Уизли. Я Малфой, и Слизерин поможет мне добиться намного большего, чем любой другой факультет. Тем более, именно на Слизерине учатся другие чистокровные маги, люди моего круга и воспитания…

Кажется, Люциус был доволен ответом Скорпиуса.

— Значит, ты не собираешься заводить дружеских связей со студентами других факультетов? А как же пропаганда объединения всех факультетов, что столько лет озвучивает Минерва МакГонагалл?

Скорпиус презрительно фыркнул:

— Я не собираюсь водиться с предателями крови и грязнокровками, будь они хоть тысячу раз спасителями мира…

— Осторожнее, Скорпиус, не бросайся такими словами…

— Я Малфой.

Люциус удовлетворенно кивнул.

Джеймс вывалился из камина на кухне «Норы», где уже пахло чем-то сногсшибательно вкусным. За столом сидел дядя Перси, еще носящий следы последней проделки Джима, а у плиты колдовала бабушка Молли.

— Доброе утро!— жизнерадостно произнес мальчик, отряхиваясь и пытаясь оттереть сажу с лица.

— Ох, Джеймс, здравствуй, дорогой!— бабушка тепло ему улыбнулась, а дядя Перси, наоборот, нахмурился. Еще бы, не каждый день тебе красят голову волшебными красками из «Ужастиков Умников Уизли».— Где остальные?

— В трубе, наверное, застряли,— ухмыльнулся Джим, хватая со стола ватрушку.— Альбус съел весь запас шоколада, пока мама не видела, и теперь они застряли в дымоходе, придется расширять…

Бабушка рассмеялась:

— Болтун! Сначала бы руки помыл, а потом хватал бы со стола.

— Я мыл. Вчера,— Джеймс подмигнул дяде Перси, который сосредоточенно пил чай, рассматривая какие-то бумаги.— А где дедушка?

— Он уже пошел в сад,— бабушка взмахом палочки отправила в раковину сковороду.

— Иди, он тебя ждет,— пробурчал Перси, отрываясь от документов.

— А вот не пойду, я, может, с тобой хочу поговорить, дядя Перси,— Джеймс ухмыльнулся, увидев, как дядя тут же стал еще более суровым.— Ладно, всем привет. Я пошел проводить великое выселение гномов…

Джеймс вприпрыжку отправился в сад, где не заросли пока только тропинки.

— Деда! Ты где?— закричал Джеймс и тут же заметил бегущего со всех ног гнома. Мальчик схватил его за ногу и перевернул вверх тормашками.— Ты куда это направился, толстый?

— Привет, Джим,— из-за густых деревьев появился дедушка Артур, с очками на самом кончике носа и запачканными землей руками.— Уже приступил?

— Ага, чего время терять?— Джеймс раскрутился на месте, а потом перекинул гнома через забор, прямо в поле, где уже шаталось несколько его оглушенных сородичей. Дедушка проводил гнома взглядом и одобрительно кивнул.

— Хороший бросок, но слабоват. Смотри,— дед вытащил из кармана садового комбинезона очередного гнома и бросил его почти на середину поля.— Нужно немного их подкидывать вверх, тогда они лучше летят…

— Ладно,— Джеймс залез в кусты, где обычно было много гномов, и сразу же обнаружил двоих, пытавшихся одновременно влезть в одну нору.— Во дают…

— Скоро в школу, да?— заметил дед, провожая взглядом брошенного Джеймсом гнома, который, пролетая над забором, пищал от удовольствия.

— Ага! Гриффиндор заждался меня.

— Почему именно Гриффиндор?— Артур поймал высунувшегося из норки гнома и стал не спеша крутить.

— Потому что все мои родные учились на Гриффиндоре!— Джеймс зажал в руке гнома и щекотал его пальцем.— И я буду гордостью факультета! Я буду храбрым, как лев, сильным, как лев! Я буду настоящим гриффиндорцем!

Джеймс схватил с земли ветку и стал ею махать, будто волшебной палочкой.

— Я буду защищать слабых! Я буду сражаться со злыми волшебниками! Я буду презирать слизеринцев и расстраивать их козни! Я… Ой!

Гном, которого Джеймс так и не выпустил, воспользовался моментом и укусил мальчика за руку.

— Ах ты, наглая картофелина!— возмутился мальчик, запуская в гнома палочкой.— Ну, попадись мне!

Дедушка стоял у забора, сложив на груди руки, и улыбался.

*