Перекрёсток

Ник уже знал привкус Брюса, присущий ему аромат мыла и моторного масла.

Брюс развернул Ника и придавил к стене, а сам, прижавшись грудью к его спине, целовал и посасывал плечи и шею.

— Боже, я постоянно тебя хочу, — прикасаясь губами к влажной коже, пробормотал Брюс.

— Я тоже, — вздрогнув, сознался Ник.

— Я не знаю никого похожего на тебя. Ты честный, понимаешь, что можно, а что нельзя. Ты добрый. Если ты кого-то любишь, то всем сердцем.

Брюс покрывал поцелуями шею, скользил членом по складке вверх-вниз. И каждый раз Ника бросало в дрожь... а член становился все тверже.

— Я сразу понял, что ты верный, по тому, как ты говорил об отношениях с бывшей и с семьей. Это редкий дар, Ник.

Ник покачал головой. Он не делал ничего специально. Просто он такой.

— А ты разве не такой же? Черт, повтори.

Брюс прижался к Нику, пристроив член между ягодиц.

— Не, я не похож на тебя. И ты меня смешишь. Большинству людей не удается. Я люблю посмеяться, но люди в основном не такие веселые, как я.

Ник хмыкнул.

— Из нас двоих я точно не весельчак. Ты всегда меня смешишь, наглый сукин сын.

— Еще какой наглый. — Брюс прильнул теснее. Ник сжал руки в кулаки. — Хочу кое-что попробовать. Парням на сайте нравилось. Хочу облизать твою задницу. Нужно привыкнуть к тому, что с тобой играют... После того как ты меня уделал, я пробовал подготовить зад. Можно? Хочу уткнуться лицом между ягодиц и свести тебя с ума языком.

— Вот черт. — Ник, сдерживая оргазм, схватился за яйца. — Когда?

Брюс догадался, что Ник имел в виду.

— В основном в душе. Только пальцем, иногда двумя. Это, конечно, не сравнится с твоим громадным концом, но сейчас мне хочется услышать, насколько тебе приятны мои прикосновения.

Ответа Брюс дожидаться не стал, да и вряд ли Ник сумел бы заговорить. Брюс опустился на колени, а Ник машинально расставил ноги шире и выпятил зад.

Та часть разума, что отвечала за нерешительность, работала без остановки. Брюс раздвинет ягодицы и вылижет его. И все равно Ник подавался ближе.

— Все такое розовое. Ждет меня.

Ник невольно зажался.

— Так сексуально. Только подумай, как напрягутся твои мышцы, когда я в тебя войду.

А потом все исчезло. Остался только Брюс, что водил языком вверх-вниз по входу. Из-за исходившего от воды пара было жарко и влажно, но Брюс, набросившись на Ника, обдал его прохладным дыханием. Благодаря просторной душевой вода на них не попадала, но Ник с удовольствием утонул бы, лишь бы Брюс не останавливался.

— Ну как? — проведя пальцем по входу, спросил Брюс.

Без всякого стыда он снова облизал его так, будто ел последний раз в жизни.

Всякий раз, когда Брюс прикасался к нему языком, Ник вздрагивал.

— Не могу... Черт, круто. — Ник, желая большего, придвинулся ближе. — Не могу объяснить. Будто все начинается и заканчивается там, где ты ко мне прикасаешься.

— А пальцем можно?

— Да, — без колебаний прошипел Ник.

Он думал, Брюс намочит палец водой, но тут же почувствовал нажим. Под напором мышцы растянулись, стало немного больно. Брюс двигал пальцем так же, как и недавно Ник... Наверное, так же Брюс делал и с самим собой.

Непривычно, что внутри что-то находилось, но каждый раз, когда Брюс проталкивал палец, член у Ника дергался, а яйца подтягивались. Он подавался назад и только начал дрочить, как вдруг Брюс до чего-то дотронулся, и Ник, не сдержавшись, забрызгал спермой стену душевой. Твою мать. Испытывая самое мощное удовольствие в жизни, он напрягся всем телом.

Тяжело дыша, Ник прислонился к стене. Миллион мыслей крутился в голове, но он умудрился лишь повторить слова Брюса:

— Райский, мать его, оргазм.

***

Брюс обожал целовать Ника.

Душевую они покинули примерно час назад. Чтобы отыграться, Нику потребовалось время. Высохнув, они отправились в постель, где целовались и елозили друг по другу.

Ник лежал на Брюсе, член уже снова набух, а Брюс вцепился в его крепкую задницу; он обожал его задницу. Брюсу понравилось вылизывать ее сильнее, чем он предполагал.

— Хочу... Хочу отсосать тебе, — проговорил Ник ему в губы. — Может, поиграться с тобой так же, как ты делал с собой... Кстати говоря, хотелось бы посмотреть. Звучало эротично.

— Ты строишь из себя стесняшку, но ты вообще не такой, — поддразнил Брюс. — Хочу кое-что попробовать. Ляг на бок, головой к моей промежности. Я тоже хочу тебе отсосать.

Глаза у Ника загорелись. Он улегся так, как сказал Брюс, и взял смазку.

Из-за сегодняшней лажи Брюс чувствовал себя паршиво. Нужно поговорить с родней начистоту. Неизвестно, сколько еще удастся сохранять отношения с Ником в секрете.

Родня его любила. Мыслили они довольно свободно и верили в права человека. Им без разницы, с кем он встречался, лишь бы был счастлив...

Брюс отогнал эти мысли и, перекатившись на бок, раздвинул ноги. Ник последовал его примеру, и Брюс принялся за его яйца.

Прикрыв глаза, он посасывал, облизывал и толкался в теплый влажный рот. Он обожал губы Ника. Ему нравилось в нем все — верность и доброта, взгляд на мир, доверчивость. Но имело место и нечто большее — близость, возникшая почти с самого начала. Он не мог объяснить да и не хотел. Просто знал, что так есть.

Брюс, не прерываясь, вылил немного смазки на пальцы и вход и передал бутылку Нику. Проталкивая палец, он почувствовал сопротивление, а потом Ник нанес холодную влажную смазку и тоже проник в него. Такое ощущение, что они учились сексу, экспериментировали и выясняли, что им нравилось и чего хотелось... Забавлялись и наслаждались.

Удовольствие впечатляло.

— Хочу еще палец, Ник.

Кто бы мог подумать, что нечто постороннее в заднице может доставлять столько блаженства? Он никогда об этом не размышлял, но наслаждался в полной мере.

Он почувствовал жжение, когда Ник протолкнул еще палец, и наслаждение усилилось. Брюс и сам ввел палец глубже и двигал уже двумя, а Ник издал сдавленный стон.

Одновременно происходило столько всего, что эмоции просто переполняли.

Идеальный вечер.

Ник, судя по движениям, по напрягшимся яйцам, уже был близок. Брюс, видимо, тоже: возникшее где-то внутри слабое покалывание все быстрее разливалось по телу. Ник, вздрогнув, выстрелил Брюсу в рот, и он сам сорвался и опустошил яйца.

— Иди сюда. — Притянув Ника к себе, Брюс его обнял и уткнулся лицом в шею. — Прости, что я ей не рассказал.

— Не нужно извиняться.

— Думаю, нужно.

— Мы разберемся. Вместе выстроим наши отношения... Будет сложно. Моя семья...

— Тихо. Давай не сегодня. Хочу уснуть в твоих объятиях.

Брюс закрыл глаза, крепко обнимая своего мужчину, — первого человека, которого он хотел назвать своим.

Брюс вроде бы только-только закрыл глаза, как вдруг сработал будильник. Нику вставать необязательно, но он тоже поднялся. Они приняли душ, Брюс оделся. А Нику на работу лишь через несколько часов.