Переломная точка

Его вопрос оказался для меня полнейшей неожиданностью.

— Ну конечно. Почему это должно измениться?

Кейд повернулся ко мне, и его глаза блестели в тусклом лунном свете, льющемся из окна.

— Из-за того, кем я являюсь. Невозможно отделить человека от того, чем он занимается. И ты была права. Мои руки в крови, которая никогда не смоется.

Мою грудь сдавило от пронизывающей горечи, и я покачала головой:

— Ты не плохой человек.

— Откуда тебе знать? — возразил Кейд. — Ты видишь в людях только хорошее, или то, что тебе в них кажется таковым. Во мне не осталось ничего хорошего. Больше не осталось.

— Это не правда, — запротестовала я, и мой голос оказался сиплым от переполнявших меня эмоций. — Я знаю, что это не так.

Кейд снова отвернулся от меня, и его глаза закрылись.

— Иногда я хотел бы повернуть время вспять, хотел бы принять другие решения, — тихо произнёс он. — Но некоторые вещи нельзя вернуть или изменить.

Его слова озадачили меня, и после нескольких секунд молчания, я осторожно спросила:

— Кейд?

— Хм?

— Почему ты ушёл из ФБР?

Его глаза открылись, и он снова повернулся ко мне.

— Ты действительно хочешь это знать?

Когда я кивнула, он вздохнул и вернул взгляд к потолку.

— Из-за Блейна.

Это определённо был не тот ответ, который я ожидала от него услышать.

— Из-за Блейна?

— После армии ему было непросто вернуться к гражданской жизни. Агрессия, необходимая для выживания на войне, не вписывалась в условия мирной жизни. Я часто уезжал в командировки, поэтому не сразу понял, в чём проблема. А Блейн всегда был слишком гордым, чтобы обратиться за помощью. Когда стало ясно, что он сам не справится, я уволился, чтобы иметь возможность находиться с ним рядом, когда ему это было необходимо. Потому что, видит Бог, он всегда был рядом, когда в этом нуждался я. Это меньшее, что я мог для него сделать.

Несколько секунд я просто на него смотрела.

— То есть… ты поступился своей карьерой в ФБР, чтобы помочь Блейну? — Какая-то часть моего сознания была шокирована этим, но другая — та, которая, казалась, знала Кейда гораздо лучше, была совсем не удивлена.

— Не катастрофа, — пожал плечами Кейд. — Но Блейну я, конечно, расписал в красках, как сильно мне хотелось быть независимым.

— Почему ты не сказал ему правды?

— Потому что ему незачем об этом знать. Он и так несёт достаточно бремени за нас двоих. Поэтому если тебе кажется, что ты должна с ним поделиться, — Кейд повернулся и посмотрел мне в глаза, — не стоит этого делать.

Его тон был непререкаемым, и я, закрыв глаза, кивнула.

Когда мои глаза снова открылись, за окном было светло, и я тесно прижималась к Кейду, который всё ещё крепко спал. Меня охватила мгновенная паника от той позиции, в которой находились наши тела, и мне оставалось только молиться, чтобы в спальную неожиданно не зашёл Блейн.

Стараясь не разбудить Кейда, я осторожно освободилась от его рук и, скатившись с кровати, тихо вышла из комнаты. Только оказавшись в коридоре, я позволила себе, наконец, свободно выдохнуть. Было ещё очень рано, и я прошла в спальную Блейна в поисках ближайшей ванной. Оказалось, Блейн уже спустился вниз, потому что его большая кровать была заправленной, а тяжёлые портьеры распахнуты, обнажая яркое солнечное утро.

В ванной пахло его парфюмом, и я, принимая душ, глубоко вдыхала этот запах, чувствуя, как болезненно сжималась моя грудь.

Я скучала по нему.

Казалось, не имело значения, как сильно мы с Блейном ссорились, или как я пыталась сопротивляться его опеке. Я нуждалась в нём и любила его.

После душа высушив полотенцем волосы, я надела тёмно-серый халат Блейна, чтобы не возвращаться за одеждой в свою комнату и ненароком не разбудить Кейда. Несмотря на то, что край халата достигал моих пяток, а рукава пришлось дважды закатать, я чувствовала себя в нём вполне комфортно. Мои влажные волосы падали непослушной копной на плечи, но я ничего с ними не могла сделать без расчёски, которая находилась в другой комнате.

Выйдя из ванной, я не без удивления обнаружила, что возле окна на стуле сидел Блейн. Одетый в джинсы и тонкий свитер, он упирался локтями в расставленные колени и отрешённо смотрел в окно. Услышав меня, Блейн выпрямился, и наши взгляды встретились.

— Как твоя голова? — он всматривался в моё лицо, и я, постаравшись улыбнуться, подошла к нему ближе.

— Всё хорошо. Всего лишь небольшой порез на виске.

Блейн подтянул меня ближе к себе, поместив между своих ног так, чтобы иметь возможность осмотреть мой висок. Когда он осторожно коснулся ушиба, я невольно поморщилась.

— Тебе повезло, — отрывисто заметил Блейн. — Он мог в тебя выстрелить.

Так как возразить мне на это было нечего, я решила, что лучше всего сменить тему.

— Почему ты не сказал мне, что Саммерс тебя шантажирует? — мой голос дрогнул, и мне по-настоящему было трудно смотреть ему в глаза после того, что он узнал о той ночи.

— А почему ты не рассказала мне о том, что сделал с тобой Эвери? — ответил Блейн вопросом на вопрос.

— Он мёртв, и этого уже не изменить. Какой смысл было рассказывать об этом тебе?

Блейн смотрел на меня несколько долгих секунд, и от той грусти, которая появилась в его глазах, моё сердце сжалось.

— Может быть для того, чтобы поделиться со мной, — глухо произнёс он. — Но ты всё от меня скрывала, так ведь? Те отметины… когда мы вернулись из Чикаго и занимались любовью, тебе было больно от моих прикосновений, но ты не позволила мне понять в чём дело.

Я отвела глаза в сторону, не в состоянии выдержать его пронизывающего взгляда.

— Почему, Кэт? — боль в его голосе окончательно меня обезоружила, и я прерывисто выдохнула.

— Потому что я не хотела упасть в твоих глазах.

— Упасть в моих глазах? Почему?

— Потому что я была не в состоянии его остановить! Потому что позволила ему так с собой обращаться. Потому что я боялась, что ты… — на этом я осеклась, и он осторожно спросил:

— Боялась, что я?..

— Что ты будешь смотреть на меня по-другому, — закончила я.

Блейн опустил меня к себе на колени и, приподняв за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— Я бы никогда не использовал случившееся против тебя. И никогда бы от тебя не отвернулся. Ты ни в чём не виновата. И ты совсем не слабая.

Гладя большим пальцем меня по щеке, Блейн коснулся моих губ мягким поцелуем, и когда отстранился, часть моего сердца, наконец, смогла признать, что его чувства ко мне действительно были настоящими. Возможно, мне стоило больше доверять этому непостижимому чувству, притягивавшему нас друг к другу вопреки всему.

— Я никогда не думал, — мягко произнёс он, — что буду так чувствовать… что захочу так чувствовать по отношению к кому-либо. Я провёл много лет, отключив свои эмоции, потому что верил, что они делают меня слабым. Мне казалось, я без них лучше, сильнее. Этому меня научили в спецназе.