Перемены. Адская работенка

– Привет, Гарри. Неожиданный урок? Думаю, Молли рано отправилась в постель.

– Не совсем, – улыбнулся в ответ я. – Просто подумал заглянуть к вам в гости.

Улыбка Черити не исчезла, но стала осторожной.

– Действительно.

– Гарри! – зазвенел тонкий голосок, и младший сын Майкла, мой тезка, прыгнул ко мне, уверенный, что я его поймаю.

Маленький Гарри был сверстником Кортни и обычно воспринимал меня как занятное приспособление для лазания. Я поймал его и звучно чмокнул в макушку. Протестующе вскрикнув, мальчик захихикал.

Черити иронично покачала головой:

– Что ж, заходите. Позвольте предложить вам выпить. Гарри, это тебе не гимнастическая башня. Слезай.

Спонтанно оглохнув, маленький Гарри вскарабкался мне на плечи, и мы направились в гостиную. Майкл и Алисия, серьезная темноволосая девушка, как раз вернулись из гаража, где убирали софтбольное снаряжение.

– Папа! – крикнул маленький Гарри и сиганул вперед, вытянув руки к Майклу.

Наклонившись, тот поймал сына, хотя я заметил, что Майкл при этом вздрогнул и тяжело выдохнул. Мой желудок неприятно скрутило от сочувствия.

– Алисия, – сказала Черити.

Ее дочь кивнула, повесила бейсболку на деревянный колышек возле двери и забрала у Майкла маленького Гарри, подкинув хохочущего мальчика в воздух и поймав.

– Пошли, малявка. Ванна ждет.

– Пиявка! – завопил Гарри и немедленно начал карабкаться на плечи сестры, лепеча что-то о роботах.

Майкл с улыбкой проводил детей взглядом.

– Я пригласил Гарри поужинать сегодня, – сказал он Черити, целуя супругу в щеку.

– Правда? – ответила она тем же тоном, каким беседовала со мной у двери.

Майкл посмотрел на нее и вздохнул.

– В моем кабинете, – сказал он.

Мы отправились в кабинет Майкла – теперь, когда он действительно постоянно им пользовался, вещей здесь стало еще больше – и закрыли за собой дверь. Я молча достал фотографии и показал их Черити.

Супруга Майкла хорошо соображала. Она быстро просмотрела фотографии, и с каждой следующей ее глаза сверкали все ярче. Потом спросила ледяным голосом:

– Кто их сделал?

– Пока не знаю, – ответил я. – Хотя на ум приходит имя Никодимуса.

– Нет, – тихо возразил Майкл. – Он больше не может навредить мне или моей семье. Мы защищены.

– Чем? – поинтересовался я.

– Верой, – бесхитростно сказал он.

В большинстве случаев подобный ответ привел бы меня в бешенство – но я видел силу веры моего друга в действии, и она была такой же реальной, как мои умения. Бывших президентов охраняет секретная служба. Быть может, бывших Рыцарей Креста тоже кто-то охраняет – например, серафимы.

– Вы хотите в этом разобраться? – спросила Черити.

– В общем да, – ответил я. – Это означает, что я могу немного вам поднадоесть.

– Гарри, – сказал Майкл, – в этом нет нужды.

– Не говори ерунды, – возразила Черити, поворачиваясь к мужу. Взяла его за руку, очень мягко, хотя голос остался твердым. – И забудь о гордости.

Он улыбнулся ей:

– Гордость здесь ни при чем.

– Не уверена, – тихо возразила она. – Отец Фортхилл сказал, что мы защищены только от сверхъестественных угроз. Если здесь замешано что-то иное… У тебя столько врагов. Мы должны знать, что происходит.

– Я часто не знаю, что происходит, – ответил Майкл. – Если потратить все время на выяснение, некогда будет жить. Скорее всего, целью было запугать нас.

– Майкл, – тихо произнес я, – один из лучших известных мне способов борьбы со страхом – знание.

Слегка нахмурившись, он наклонил голову.

– Вы говорите, что не будете жить в страхе. Хорошо. Позвольте мне полюбопытствовать и немного порыскать по закоулочкам, чтобы мы знали, что происходит. Если я ничего не найду, вреда от этого никакого.

– А если найдете? – спросила Черити.

Не дав гневу проявиться в моем голосе или выражении лица, я спокойно посмотрел на нее:

– Вам не причинят вреда.

Ее глаза вспыхнули, и она кивнула.

– Дорогая. – Майкл вздохнул.

Черити перевела взгляд на мужа.

Пусть Майкл и прикончил дракона, однако свои пределы он знает. Примиряюще подняв руку, он попросил:

– Приготовь, пожалуйста, спальню для гостей.

К началу десятого дом Карпентеров погрузился в тишину. Меня проводили в маленькую гостевую комнатку в конце коридора на втором этаже. На самом деле это была швейная комната Черити, и ее заполняли разноцветные стопки тканей – некоторые в прозрачных пластиковых контейнерах, некоторые без них. Пустое пространство осталось только вокруг небольшого столика со швейной машинкой. Присутствовал и узкий проход к кровати. Я уже залечивал здесь раны прежде.

Однако добавилось кое-что новое – очень тонкий слой пыли на швейной машинке.

Хм.

Я сел на кровать и огляделся. Это была тихая, теплая, приветливая комнатка – почти маниакальная, если подумать. Все казалось таким мягким, милым и упорядоченным, и лишь через шесть или семь секунд я осознал, что эта комнатка служила Черити убежищем. Сколько дней и ночей она тревожилась о Майкле, который занимался бог знает чем, сражался со столь ужасными врагами, что доверить их уничтожение могли только ему? Сколько раз гадала, кто придет к ее двери – мужчина, которого она любит, или соболезнующий отец Фортхилл? Сколько часов провела в этой светлой комнате, работая над изготовлением теплых, мягких вещей для своей семьи, в то время как ее муж нес холодную яркую сталь Амораккиуса во тьму?

А теперь на швейной машинке лежала пыль.

Майкла чуть не убили – там, на острове. Его покалечили, и ему пришлось отложить святой меч – а вместе с ним и почти невидимую смертельную войну. И сейчас он казался счастливее, чем когда-либо.

Возможно, пути Господни действительно неисповедимы.

Когда я сидел там, размышляя, мне в голову пришла еще одна мысль: кто бы ни отправил эти фотографии, он прислал их мне, не Майклу. Что, если своим вмешательством я подвергну Майкла и его семейство настоящей опасности? Что, если я отреагировал именно так, как планировалось?

Поморщившись, я оглядел мирную комнату. Поспишь тут!

Затем поднялся и тихонько, в одних носках, спустился на первый этаж, чтобы совершить набег на холодильник. И, сидя на кухне, пережевывая импровизированный холодный сэндвич, я увидел тень, скользнувшую мимо заднего окна.

Вариантов действий было несколько, но ни один из них не выглядел привлекательным. Я остановился на том, который мог принести наибольшие плоды. Повернувшись, я как можно быстрее и тише прошлепал к входной двери, выбрался на улицу и обогнул дом так, чтобы, как я надеялся, оказаться за спиной у незваного гостя. Легкий дождь намочил траву, а ночь была достаточно прохладной, чтобы мои мгновенно промокшие носки стали весьма неуютными. Не обращая на это внимания, я крался по траве, прижимаясь к стене дома и оглядываясь.