Перемены. Адская работенка

– Разумеется.

Он задумчиво поджал губы, потом пожал плечами:

– Ладно. Я так понимаю, это ваши похороны, da?

Я беззаботно кивнул:

– Da.

Сразу за входом мне пришлось пройти через металлодетекторы. Они запищали. Я задержался, снял все свои кольца и браслет-щит, положил их в пластиковую ванночку и попробовал еще раз. На этот раз детекторы молчали. Я забрал свое хозяйство и направился к стойке в центре вестибюля. Там я достал одну из своих визиток, на которых я значусь частным детективом. У меня их осталось всего полдюжины. Остальные лежали в столе в офисе.

– Мне нужно поговорить с агентом Тилли по поводу его текущего расследования.

Женщина за стойкой кивнула как ни в чем не бывало, созвонилась с кабинетом Тилли и спросила, примет ли он меня. Потом кивнула и сказала в трубку:

– Да, сэр.

Затем улыбнулась мне:

– Вам нужно надеть пропуск посетителя. Вот. Будьте добры, прикрепите его лицевой стороной вперед.

Я взял бейджик и прицепил себе на плащ.

– Спасибо. Я знаю правила.

– Четвертый этаж, – сказала она и кивнула следующему в очереди.

Я прошел к лифтам, поднялся на четвертый этаж и обнаружил кабинет Тилли, который оказался прямо напротив комнаты для допросов. Тилли, маленький, аккуратный и настороженный, стоял в дверях, глядя в раскрытую картонную папку. Он позволил мне разглядеть, что на внутреннюю сторону обложки наклеена фотография Сьюзен, закрыл папку и сунул ее под мышку.

– Ага, – сказал он. – Мистер Известный Консультант. Очень кстати. Мне все равно нужно было побеседовать с вами еще раз.

– На этой неделе я популярен, – согласился я.

– И не говорите, – кивнул Тилли. Он скрестил руки и нахмурился. – Итак. У нас имеется автомобиль, взятый напрокат неизвестным мужчиной с фальшивыми документами и стоявший прямо напротив взорвавшегося здания. Мы получили показания под присягой двух местных сыщиков о том, что длинноногую красотку по имени Сьюзен Родригес видели в его обществе. У нас имеется сплющенный в блин «фольксваген-жук», принадлежавший Гарри Дрездену, а также оценивающийся в семьдесят тысяч долларов ущерб имуществу на участке нечистого на руку сотрудника отдела внутренней безопасности чикагской полиции, который из кожи вон лезет, пытаясь натравить меня на вас. У нас имеется досье, из которого следует, что некоторое время назад Сьюзен Родригес была вашей подружкой. У нас есть свидетели, наблюдавшие ее и неизвестного мужчину в вашем доме, который оказался подозрительно чист от чего бы то ни было, что можно было бы поставить вам в вину. Однако, прежде чем мы смогли вернуться и поискать внимательнее, этот дом сгорает дотла. Пожарное начальство еще не закончило расследования, но по первому впечатлению налицо поджог. – Тилли задумчиво почесал подбородок. – Не знаю, сильны ли вы в следственных теориях, но, когда существует слишком много связей относительно небольшого числа людей с определенными событиями, это порой может наводить на мысль, что дело нечисто.

– Нечисто, говорите? – переспросил я.

Тилли кивнул:

– Удачное слово, не правда ли? – Он сморщил нос. – И это меня огорчает – потому что, если верить моим инстинктам, вы со мной откровенны. Чуть-чуть недоговариваете, но откровенны. Наверное, рано или поздно находится кто-то, кто преуспел во лжи больше, чем вы в разоблачении. А?

– Возможно, – согласился я. – Но вы такого не нашли. По крайней мере, в моем лице.

– Может быть, – хмыкнул он. – Вполне может быть. – Он оглянулся на свой кабинет. – А вы что думаете?

– Я думаю, вы снова играете с динамитом, Тилли, – произнес голос Мёрфи.

– Мёрф, – с облегчением выдохнул я, заглянул через плечо Тилли и помахал ей.

Она взглянула на меня и покачала головой:

– Чтоб тебя, Дрезден! Ты хоть что-нибудь можешь делать тихо, по-человечески?

– Ни за что, – ответил я. – Только так и можно удержать Тилли от вывода, что я какой-нибудь бомбист.

Уголки губ у Мёрфи чуть дернулись вверх.

– Ты в порядке? – серьезно спросила она.

– У меня дом сожгли, Мёрф, – сказал я. – Мистер выбрался, но я не знаю, где он сейчас. Конечно, я понимаю, что пропажа кота сейчас не самое важное, но… – Я пожал плечами. – Пожалуй, я за него беспокоюсь.

– Если его вовремя не покормить, – состроила рожицу Мёрфи, – я больше буду беспокоиться за себя. Мистер мало чем отличается от пещерного льва. С ним все будет в порядке.

Тилли заморгал и повернулся к Мёрфи:

– Серьезно?

Мёрфи нахмурилась:

– Что?

– Вы все еще поддерживаете его, – объяснил Тилли. – Несмотря на все его фокусы?

– Угу, – кивнула Мёрфи.

Тилли медленно выдохнул.

– Ладно, Дрезден, – кивнул он. – Зайдете в кабинет?

Я зашел. Тилли закрыл за нами дверь.

– Что ж, – сказал он. – Расскажите мне, что происходит.

– Вы предпочли бы этого не знать, – заявила Мёрфи, опередив меня с этой же репликой.

– Занятно, – заметил Тилли. – Я тут с час назад обдумывал происходящее, так мой мозг сказал мне, что предпочел бы узнать об этом.

Мёрфи вздохнула и посмотрела на меня. Я поднял руки:

– Я едва знаю этого парня. Тебе решать.

Мёрфи кивнула и повернулась к Тилли:

– Как много вам известно о материалах по делам «Черной кошки»?

Несколько секунд Тилли молча смотрел на нее. Потом опустил взгляд на персональный бейджик, прицепленный на карман его пиджака:

– Странно. Вот буквально только что мне показалось, будто кто-то подменил его на другой, с фамилией Малдер.

– Я серьезно, Тилл.

Его темные брови поползли вверх.

– Гм. Они ведь были предшественниками ОСР? В шестидесятых или семидесятых, кажется. Им передавали всякие странные дела. В материалах содержатся определенные утверждения, заставляющие меня предположить, что некоторые из этих полицейских развлекались со входившими тогда в моду психотропными средствами.

– Что, если я скажу вам, что они писали это не в обдолбанном состоянии, Тилл? – спросила Мёрфи.

Тилли нахмурился:

– Вы именно это и хотите мне сказать?

– Они не были обдолбаны, – повторила Мёрфи.

Тилли нахмурился сильнее.

– ОСР занимается такими же делами, как «Черная кошка», – продолжала Мёрфи. – Просто нам вовремя и очень ясно дали понять, что нашим рапортам лучше не походить на записки наркоманов. Поэтому наши рапорты содержат объяснения. Часто за счет точности изложения.

– Вы… Вы стоите здесь, передо мной, и мне в лицо говорите, что Дрезден, рассказывая про вампиров, говорил серьезно?

– Абсолютно серьезно, – подтвердила Мёрфи.

Тилли скрестил руки на груди:

– Боже мой, Кэррин!

– Вы полагаете, я вам вру? – спросила она.

– Нет, – вздохнул он. – Но из этого еще не следует, что вокруг нас шастают вампиры. Из этого лишь следует, что вы верите в то, что это правда.

– Возможно, я просто доверчива, – предположила Мёрфи.

Тилли бросил на нее укоризненный взгляд: