Переплести судьбу

— А вы сами к какому богу… тяготеете? — осторожно поинтересовалась я.

— Мне по душе Чантра, — лаконично ответила эрра Тофана, — покровительница вдов.

По глазам экономки я поняла, что сейчас не лучшее время обсуждать подробности ее прошлого.

— Скажите, — я машинально набрала воды в тяжелую высокую кастрюлю и поставила ее на плиту, в которой догорали поленья, — а в последнее время с девочками не случалось ничего… плохого… опасного?

Эрра Тофана резко встала.

— О чем вы, эрра?

— Ну… я слышала кое-что, — смутилась я.

— У нас тут опасностей хватает, госпожа, — сухо отозвалась Тофана. — Орима очень упряма и своенравна, а Аретта любопытна. С ними постоянно что-нибудь происходит: то осы покусают, то в старом замке заблудятся, то со спригганом повстречаются. Должно быть, ваши красивые ушки что-то подобное и подслу… услышали. Не затрудняйте себя беспокойством. И оставьте посуду слугам.

Вот кажется, люди на социальной лестнице, кто ниже стоит, должны уважение проявлять, а как скажут — так на место и поставят, даже если это место ступенькой выше. Мне все время дают понять, что я здесь чужая. Временная жена. Временная хозяйка. Они просто не знают любимую поговорку моей мамы: нет ничего более постоянного, чем временное.

Впечатление усилилось после того, как я прогулялась к мастерским. Вышивальщиц и прях в Аркадуне было мало. На меня уставились всего пять пар глаз. Я изложила свою просьбу, хозяйка вытаращилась на меня, словно я предложила ей устроить оргию:

— Шесть костюмов со штанами? Госпожа будет так много путешествовать верхом?

— Нет, это мне на каждый день.

— Госпожа будет каждый день путешествовать?

— Нет, я буду носить это каждый день! — я постепенно начала терять терпение. — Здесь, в замке.

— Господин Алан вам позволил?

— А сама я это себе позволить не могу?

— Сами? Но приличия…

— Так сошьете или нет?

— Если господин Алан велит… — на лице женщины ясно читалось неверие в то, что мой муж позволит мне эдакое вольнодумство.

Я возвращалась в дом расстроенная. У входа в Храм мне встретилась эрра Абигэль. Она с торжествующим видом поднесла ладонь к моему лицу. Там переливался розовыми нитями магический вестник.

— Эр Алан прислал ответ, — с трудом скрывая торжество, проговорила гувернантка. — Он целиком и полностью одобряет все мои действия. Желаете прочитать?

Я-то, разумеется, желала, но волшебный клубок в руках эрры Абигэль таял на глазах. Я успела усвоить, что вестники не живут долго после того, как их «прочитали». Эрра Абигэль несомненно тоже об этом знала. И в отчаянии я цапнула клубок с ладони эрры.

— … дождаться моего возращения. Я не желал бы ссор и недопонимания в моем доме, — раздалось в моей голове.

Это был голос эрра Алана. Так вот, как это работает! Увы, я услышала лишь конец фразы. Вряд ли удастся устроить небольшое шоу, Абигэль поймет, что я блефую.

— Так не будем ссориться, — улыбнулась я. — Скоро вернется мой муж. Его мнение для меня — закон.

Эрра Абигэль кивнула, не скрывая недоброго огонька во взгляде. Ах, если бы я умела посылать вестников. Нужно научиться. Я решительно вошла в Храм, послав гувернантке еще одну милую улыбку.

Эр Капаида ел бутерброд. Ну хоть кто-то здесь понимает смысл сложных конструкций из хлеба, масла, сыра, колбасы и веточки зелени наверху! Мне предложили разделить трапезу, колбаса, конечно, пахла замечательно (эру Капаиде повезло, что эрра Тофана подкармливала их с Гвельсом), но я и так была сыта.

— Эр, расскажите мне о боге Сауме, — попросила я.

Капаида кивнул, энергично жуя, встал и поманил меня за собой. Мы поднялись в галерею с барельефами и столиками для подношений.

— Вот, — жрец ткнул в изображение какого-то хмурого типа с глазами навыкате. — Странное божество, молодое. Был последним по количеству паствы среди Семи, стал первым. Храмы, ему посвященные, самые аскетичные и строгие. Саум — бог ограничений и наказания, в пантеоне он отвечает за воздаяние по делам умершего, карает за грехи. В истории всегда так: как только наступают темные времена, люди тянутся к тому, у кого самая твердая рука. Говорят, Саум покровительствует слуа, как ни странно.

— Слуа? — удивилась я. — Мертвецам?

— Да.

— Но они же Зло! Тьма!

— Слуа тоже когда-то были людьми. Должен быть кто-то, кто заботится о душе, даже если она проклята. А вдруг пожелает она встать на истинный путь.

— Логично, — признала я. — Эр, а кто сильнее Саума? В смысле, если бы богам пришло в голову подраться… я не имею в виду, что боги могут захотеть подраться, как обычные люди, но чисто гипотетически… Кто бы смог настучать Сауму?

— Араун, — уверенно заявил Капаида, подумав. — Он покровительствует одаренным, а они в любые времена одолевают зло. Это место, замок Аркадун, кстати, в переводе означает Дом Арауна.

Мы спустились вниз. Теперь понятно, почему Арауну тут отведено так много места.

— Великий, строгий бог, — с благоговением произнес эр Капаида, глядя на лицо покровителя одаренных, лоб которого все еще был облеплен гнездышками из глины.

— По-моему, слухи о его грозности сильно преувеличены, — фыркнула я, ткнув пальцем в одно из гнезд.

Оттуда торчала милая рожица пикси. Еще несколько любопытных носов высунулись из глиняных «дверей». Все это время пикси не шумели. Они сидели в своих домиках тише воды ниже травы, но природное любопытство победить не смогли. Эр Капаида побагровел и крикнул:

— Гвельс!

Мальчик-маг показался на пороге, почему-то с пушистым травяным венком на голове. Через открытую дверь послышался топот детских ног и девичий смех.

— Гвельс! Почему они опять здесь, а?! Разве эл Габай не выпустил их у Леса за Паутиной?!

— Так выпустил, — кивнул Гвельс, — а Паутина все дохлая, давно не поправлялась, вот такие дыры!

Мальчик расставил ладони так, что через них мог пролететь самый толстенький пикси. Такой, например, как тот, что объелся медом у меня в покоях.

— Зима скоро. Вот они и лезут в Храм. У нас дома та же история, — доверительно сообщил мне на ухо юный маг, подвигаясь ближе, пока жрец сдавленно ругался, бегая вдоль придела и грозя пикси кулаком.

— Эй! — сообразила я. — А ты умеешь плести вестников?

— Далеко если очень, не знаю, — признался Гвельс, — а так умею. До замка Коэд, думаю, долетит.

— А на север?

— Смотря куда.

— А большое послание осилишь?

— Большое вряд ли. Слов на дюжину — да.

— Мне хватит, — обрадовалась я.