Переплетенный
Шрифт:
«Ну и что, что ты знаешь», — сказал Калеб.
— Я знаю, кто вы, — сказал Эйден доктору с большим чувством, чем намеревался.
Доктор Грей только улыбнулся.
— Хотел бы надеяться, Эйден. Давай вернемся к нашему делу, не против? — Он поставил локти на подлокотники кресла и выжидающе посмотрел на Эйдена.
— Я… нет, — сказал он, хотя ему хотелось закричать ДА! Его распирало от тысячи вопросов, но он не мог их задать. Он должен выглядеть как одиннадцатилетний мальчик и отвечать так, как при этой же встречи в прошлом.
Потеря его любимой приемной семьи, когда последний раз Ева решила закинуть его в прошлое,
Иногда все казалось именно так. После возвращения, Ева обещала никогда больше его не перемещать. Конечно, она и до этого обещала. Ему всегда казалось, что ее энергичность превосходит угрызения совести.
В отличие от тех времен, все же он не мог по-настоящему разозлиться. Увидеть одиннадцатилетнюю Мэри Энн, узнать уменьшит ли она его силы, будучи ребенком, это того стоило.
Где она сейчас?
Знал ли доктор Грей, что она способна подавлять сверхъестественные человеческие способности? Взбесится ли он, если Эйден спросит? Вероятно. Насколько сильно изменится будущее Эйдена, если он спросит? Встретит ли он тогда когда-нибудь Мэри Энн?
Ах. Злость в нем закипела, переходя в ярость. Если этот сеанс изменит его будущее так, что он не переедет в Кроссроудз, не встретит Мэри Энн или Викторию…
«Я понимаю ход твоих мыслей», — сказал Элайджа. — «Хотелось бы тебя успокоить, но…»
Отлично. Сейчас он вынужден будет вспомнить каждую мелкую деталь, о которой говорил, и как он говорил. Одиннадцатилетние говорят по-детски или как взрослые?
— Эйден?
Он уже потерял нить разговора. Слишком многое надо было учесть и продумать.
— Да?
— Я задал тебе вопрос.
— Извините. Повторите, пожалуйста.
— Повторю, но ты должен сосредоточиться. Хорошо? — после его кивка доктор Грей продолжил. — Здесь отчеты о том, что ты споришь с голосами, которых кроме тебя никто не слышит. И я снова спрашиваю тебя, ты все еще слышишь голоса?
— Я…я… — Как же ответил на это? — А, нет. — Он же не хотел говорить правду. Так ведь?
— Ты уверен?
Эйден уставился на диплом Оклахомского университета психологии, который красовался между книжными полками. Еще более невозмутимо он сказал.
— Да, я уверен.
Доктор Грей бросил не него неодобрительный взгляд.
— У нас прошло несколько сеансов, но ты продолжаешь держать дистанцию между нами, не рассказывая мне ничего такого, чтобы не было уже в твоем деле. Ты в безопасности, Эйден, здесь никто не будет использовать правду против тебя. Я надеюсь, что убедил тебя в этом.
— Убедили. — Наконец всплыли воспоминания о том дне, хоть и смутные. Доктор Грей был всегда необыкновенно добр к нему, и сейчас, старался быть тактичным. — Я просто… я… я ненавижу это место. Я хочу уехать отсюда. — Вот. Теперь они на правильном пути.
— Куда бы ты уехал? Не хочу быть жестоким, но пойми меня правильно. Сейчас нет семьи, которая захотела бы тебя усыновить. Все думают, что ты опасен, поэтому тебе не разрешают играть с другими детьми.
Нормальными детьми, хотел сказать он. Здесь было много детей, но все они были только предположительно психами, в отличие от него.
— Тебя кто-то обижал? —
продолжил доктор. — Поэтому ты хочешь уехать? Или есть другая причина?Тишина. Он скинул запачканные теннисные туфли.
«Я отправила тебя сюда, потому, что на это есть причина», — сказала Ева. — «И не важно, что говорят другие. Спроси его о том, что тебе так хочется узнать».
— Я просто хочу вернуться на ранчо, — проигнорировал Эйден слова Евы. И вдруг побледнел — на мгновение он забылся и сказал то, что не стоило произносить.
— Ранчо? — Доктор Грей снова взглянул на него. — Насколько я знаю, ты никогда не жил на ранчо. А сейчас твой дом здесь.
«Спроси его о Мэри Энн», — настаивала Ева.
«Не делай этого, Эд», — произнес Джулиан. — «Мне нравится то настоящее, которое у нас есть, и я не хочу ничего менять».
«В смысле, мы так близко к тому, чтобы завести подружку», — поддакнул Калеб.
— Эйден?
Доктор Грей. Эйдену пришлось вернуться и напомнить себе, о чем они говорили. Его спрашивали о разногласиях с другими пациентами.
— А, нет. Все стараются держаться от меня подальше.
— Вот как? — доктор прищелкнул языком. — Я знаю нескольких пациентов, которые приперли тебя к стенке вчера. Я знаю, они угрожали тебе, кто-то ударил тебя, и ты защищался. Если бы санитары не остановили тебя… Послушай, что бы ты не делал или не собирался сделать, — сказал он мягко, — ты можешь рассказать мне все, и я не буду осуждать тебя, сынок. Я только хочу помочь тебе. Дай мне помочь тебе, пожалуйста.
— Я…
«Спроси его, спроси его, спроси его! Я не замолчу, пока ты не спросишь его», — упрямилась Ева.
«Да Бога ради, что если он очнется в другом штате без Мэри Энн, без Виктории», — сказал Элайджа зло. — «Мне дико не нравится, что Мэри Энн делала с нами, но он хотя бы не торчал в психушках, и его не пичкали таблетками».
«Ты же экстрасенс», — произнес Калеб. — «Скажи нам, что случится, если он спросит доктора о девчонке».
«Говорю же, я…» — Элайджа резко остановился, и все затаили дыхание в ожидании продолжения, поняв, что ему только что что-то открылось. Прошло несколько минут, которые показались Эйдену вечностью, и он снова потерял всякую нить разговора с доктором. А Элайджа все тяжело дышал и время от времени стонал.
— Что? — спросил Эйден, и доктор Грей что-то там повторил, когда Элайджа наконец произнес:
«Ты же знаешь, что я обычно только смерть предсказываю, но последнее время я стал видеть кое-что еще. И прямо сейчас мне было ведение, что если ты упомянешь про Мэри Энн, то есть два варианта развития событий. Доктор Грей взбесится и уйдет отсюда как можно скорее. Ты никогда не встретишься с Мэри Энн. Или же доктор Грей взбесится, уйдет, когда закончится сеанс, но заинтересуется тем сказанным тобою. Если случится второе, ты конечно встретишься с Мэри Энн — и один из нас освободится».
Ева с тревогой вздохнула.
«Один из нас освободится? Но кто? Как?»
«Не знаю. Хотелось бы, но… Извините».
Если один из них освободится, это должно значить, что и остальные смогут освободиться. И он обретет все, что так давно хотел. Покой для себя и счастливую жизнь для своих спутников. Нормальную жизнь со своими новыми друзьями. Конечно, эта нормальная жизнь будет недолгой, так как время его смерти неизбежно приближается, но даже такая жизнь лучше, чем никогда не прожить эти моменты.